Невеста Палача - Мариям ПаТо

лишний раз рану, раздели ее, платье нам пригодится. А следом завернули тело Лисии в мою рубаху и уложили на куртку Джа, а он окружил ее защитным коконом. Хоть она в стазисе и ей сейчас все равно, бросать обнаженной на землю было чем-то явно аморальным.

Джа тоже досталось. Регенерации залечивала синяки, ссадины. Но ему было очень плохо, душа его разрывалась от боли. Ведь именно он не смог ей помочь, на его руках она чуть не погибла

Не стал допытываться, видя, каково ему. Поэтому осторожно забрал ее, прося брата собраться.

Соорудили кострище, скинули на него ее платье, прядь волос ее и подожгли. Для ищеек этого хватит. Правила требовали сжигание тела, в котором была изгнанная душа, чтобы разрушить связь с нашим миром.

После молча сели, смотря на огонь, в котором должна была быть она. Казалось, в нем сгорает наше прошлое. Та спокойная жизнь, к которой мы привыкли, в которой прожили столько лет. И в которую ворвалась она.

Ни я, ни брат ни о чем не жалели. Просто начинается новый этап нашей жизни. Отдельно друг от друга. Это немного пугало, но пути назад нет. Не у меня.

Главное, что она будет со мной. Остальное не страшно. Ради Литии со всем готов справиться.

Когда остались тлеющие угли, Джа со слезами на глазах разорвал с ней связь. Как его корежило… Я слышал, что это болезненно. Но чтобы так… Говорили, чем сильнее связь — тем больнее.

— Ты еще тут… — прошептал он, открыв глаза, лежа на коленях у меня как в детстве нашем.

— Как бы я тебя бросил. А ей пару часов погоды не сделает… Как ты?

Помог брату подняться, придерживая его.

— В порядке… — он кинул на нее полный тоски взгляд, но быстро отвернулся. — Береги ее. И себя.

— И ты себя, — коротко ответил, крепко обняв его.

Понимали, что скорее всего больше не увидимся. Я слишком накуролесил. И заступиться за меня будет некому уже. Не рискнут. А он… У него обязательства, которые никуда не делись, он не сможет уйти.

Не говоря больше слов, он телепортировался, а я, убедившись, что кострище догорело и пожар не случится, подхватил ее и отправился в Дуэнтэ, где меня уже ждали.

Местная шаман Уши встретила у поселения и сразу провела меня в дом отца, а Лисию забрала к себе. Пока я осваивался, узнав, что родитель, которого я не видел ни разу в жизни, снова в каком-то путешествии, местные начали искать способ помочь девушке. Потом узнал, что сами боги ее предупредили. Меня учили местным правилам и обучали взаимодействию с Акмором. Но дни шли, а из стазиса ее боялись выводить.

Через почти месяц нашего присутствия тут Уши нашла какой-то ритуал, который смог дать телу Лисии жизненной энергии и справиться с проклятием от того клинка. И с нее сняли стазис. На следующий день Уши вошла к ней в комнату и села рядом со мной, стоило мне отложить тряпку, которой протирал тело девушки. Мне хотелось ухаживать за ней, помогать.

— Кулман, ты один из нас, и я помогу девушке несмотря ни на что, — начала шаман, — но она не та истинная, что богами для тебя избрана. Она лишь один из подходящих вариантов. Не основной. Вы вовсе не должны были встретиться сейчас.

Нахмурился, боясь продолжения разговора.

— Она нужна Акмору, — твердо ответил, позволяя медведю проявить себя.

— Если ты поставишь ей метку, то твоя истинная пара пройдёт мимо. И ни ты, ни она не будете счастливы полноценно. Эта девушка не с тобой должна быть. Ты сам понимаешь, кто ее основной.

— Но она может быть со мной, — продолжил увереннее я. — За все годы я никого, кроме нее не встретил и зов не почувствовал. Я не стану рисковать.

— Понимаю, — согласилась та. — Но подумай, готов ли ты сам себе создать еще больше проблем.

Фыркнул, давая понять, что вариантов для меня нет.

После этого разговора Лисия пришла в себя на следующий день. Испугалась произошедшего. И видел, как она тоскует по брату. Но верил, что примет меня. Я каждый день был рядом с ней, помогал восстанавливаться. После пережитого даже с учетом переданной магии и ее резерва, восстановление шло медленно.

А через пару недель Уши объявила, что день для постановки метки идеальный день совсем скоро. Она дала согласие.

Все сделал как надо, с трепетом выполнил каждый обряд. Пещера была идеальна. Шкуры, масла, свечи — все нашел, собрал, украсил так, чтобы ей понравилось. Все же она из другого мира. И Акмор был доволен результатом. А я ждал ее и надеялся, что все же она найдет путь ко мне. Должна найти…

Час ожидания и она вошла неуверенной походкой. Точно, она же почти ничего не видит и не ощущает запахи. Но дошла сама, чем еще раз доказала мою связь с ней. И сейчас она стояла рядом. Нежная, хрупкая, маленькая…

Подошел к ней, медленно положив руки ей на плечи, чтобы не испугать. Почувствовал дрожь ее, а сам с трудом сдерживался от предвкушения.

Моя. Еще мгновение и станет полностью моя.

Глава 42

Полукровка приблизился, руки скользнули вперед, обнимая меня, а я ощутила бедром силу его желания.

Дрожь снова пробежала по телу, а внутри все сжалось. Но не от предвкушения.

Неправильно все это…

— Лисия… — выдохнул он, покрывая шею и плечи мои поцелуями.

Молчи, молчи и не дергайся! Так будет лучше…

— Кулман… — прошептала, пытаясь отстраниться. Я знала, куда все шло, понимала, чем закончится этот день. И понимала, что не смогу переступить через себя. Не смогу.

Он понял. Замер, разжимая объятия.

— Что случилось? Тебе плохо? Болит?

В голове и взгляде было волнение, от чего внутри становилось еще хуже.

— Прости… — тихо прошептала я, опустив глаза.

— Лисия?

— Я… Я не могу.

— Дрархи.

Оборотень медленно сделал шаг назад, закрывая глаза, а чувство вины снова накрыло меня.

— Прости, я еще… — попыталась оправдаться, найти слова какие-то.

— Помолчи, — рыкнул он, напугав. Впервые я его слышала таким.

Сжалась. Но замолчала, давая ему время. Если он решит все же поставить метку… Не найду в себе смелость оттолкнуть. Наверное. Не хочу даже об этом думать.

Время текло. Медленно. Казалось, каждая секунда длилась вечность.

— Уходи, — тихо прошептал он, так и не открыв глаза.

— Что?

— Уходи, — громче проговорил он, сжав руки в кулаки.

Кивнув, медленно, боясь обернуться, зашагала к выходу.

Оборотень стоял неподвижный, и только вздувшиеся вены и дергающиеся крылья носа выдавали напряжение