Сирена иной реальности - Эль Бланк

— С Тьегроса. Там… моя родина.

— Хочешь обратно? Тебе у нас плохо?

— Нет, не хочу. Дома еще хуже! — С каждым словом говорить становилось все легче.

— Неужели? Ты уверена, Лиодайя?

— А что хорошего меня там ждет? Жестокий жених, который убивает невиновных ради забавы? Я хотела сбежать на чужой остров, а «сбежала» сюда. Так какая разница, где прятаться?

— Только в женихе проблема? Остальное тебя устраивает?

Странно, но в голосе духа я услышала сочувствие.

— Да. До помолвки я была счастлива среди близких.

— А… Арктур Иванович?.. Он тебе нравится?

— Он добр ко мне. Заботится, защищает. Хороший…

— Ясно… То есть из него получился бы достойный жених. Верно?

— Верно. — Неожиданное признание само сорвалось с губ. — Только это же невозможно. Зачем вы спрашиваете?

— Невозможного в нашем мире мало, любезная Лиодайя, — засмеялся Ринат Аркадьевич. — Вот, например, моя установка. Она перемещает сознание в любое тело и забирает обратно. Разве это не кажется тебе «невозможным»?

Кажется, конечно. Только меря куда больше заинтересовало в его словах другое.

— Как в любое? Совсем? Я думала, что только в мое…

— Сознание попадет в любое живое тело, которое не имеет связи с душой, например, в обмороке, спит или готово к подселению. Я так понимаю, что ты, когда пела на своей помолвке, как раз в таком состоянии и находилась — в готовности принять что-то, что тебя могло поддержать, помочь, спасти… Ведь так?

— Да, — согласилась я, присматриваясь к духу, который, разговаривая со мной, устроился на сиденье у короба и, кажется, совсем забыл, что знания у нас совершенно разные.

Считал простую сийринну достойной собеседницей. Он даже не пытался упрощать мудрые речи. И тем не менее я все равно его понимала.

— Ну вот, — удовлетворился ответом Ринат Аркадьевич. — К счастью, сейчас на твоем острове есть живое, но бессознательное тело — твое собственное. Ты в него и попадешь, не волнуйся.

— А если оно… неживое.

— Не думай о плохом, девочка, не надо, — укорил дух. — Время в наших мирах несинхронное. Во-первых, относительно своего мира ты сейчас в будущем. Лет на… восемьсот земных, примерно. В ваших я не уверен.

— Подождите… — растерялась я. — Это что же такое? Чудеса мира духов? Получается, никого из моей семьи уже нет в живых, а я тут…

— Они живы, — терпеливо пояснил Ринат Аркадьевич. — Просто существуют в прошлом. И ты туда же вернешься. — Он улыбнулся, ободряя меня, и продолжил: — Ну и, во-вторых, скорость течения времени разная — в твоем мире оно идет медленнее, у нас — быстрее. За… — Он задумался, подсчитывая и бормоча: — Коэффициент — ноль тридцать один на шесть с половиной…

В итоге Ринат Аркадьевич сообщил:

— За сутки ничего страшного с телом не произойдет. Ну, голодная очнешься, вот и все дела. Даже красота твоя не увянет.

— Откуда вы знаете? Может, я вовсе не красивая!

— А я тебя видел в зеркале, когда ты в него смотрелась. И твои сборы в дозор, и ваше побережье с горой костей, и странное небо.

— Как? Ведь Арктур путешествовал, не вы…

— Я его глазами видел, как ты сейчас. На то у нас и техника… — Он с любовью погладил блестящую гладкую поверхность короба с выгравированной на боку надписью: «Сирена».

— Красивые символы. Но на сирен твоя вещица не похожа… Она точно петь не умеет? Только помогает путешествовать по мирам?.. И подсматривать?

— Да, только подсматривать. — Ринат Аркадьевич улыбнулся, при этом строго предупредив: — Но Арктуру Ивановичу об этом не говори. Ему такое знать не положено. И еще… Поверь, тебе здесь оставаться нельзя. Так что не сопротивляйся обратному переносу, иначе Арктур Иванович навечно останется в твоей голове. Как тогда жить-то будешь?

— Нормально, — буркнула я сердито. — Лучше уж с ним в голове, чем с Аленнаром в постели.

— Ха-ха-ха… — захохотал дух. — А еще лучше — в постели с Аленнаром, у которого Арктур Иванович в голове. Так? Смешная ты.

— Нет, не так! Арктура оставить. Аленнара совсем убрать, навсегда. Можете его себе забрать, заслужил! Пусть духам служит.

Глаза Рината Аркадьевича округлились. Он открыл рот, закрыл, поморгал растерянно, пробормотал:

— Ну и желания у дамочки…

В итоге почесал в затылке и поделился мыслями:

— Я подумаю.

Встал, кинул на меня еще один задумчиво-потрясенный взгляд и отошел к своей… технике. Слово, которым называли чудную вещь, я наконец запомнила.

— Ну вот. — Он удовлетворенно потер ладони, присмотревшись к символам. — Теперь порядок. Твои показатели тоже есть. Давай будить Арктура Ивановича…

— Вы с ума сошли!

С шумом захлопнув короб для свитков, Илья Васильевич уперся локтями в гладкую поверхность светлой столешницы. Наклонился, изучая сидящих перед ним собеседников: Рината Аркадьевича, едва ли не подпрыгивающего на месте от одолевающих его гениальных идей, и Арктура — спокойного внешне, но взволнованного ничуть не меньше.

— Не более чем обычно, Илья. Я умею видеть перспективы и думаю о развитии нашего уникального комплекса.

— Или о собственных амбициях. Правда, Ринат?

— Одно другому не мешает. Я бы даже сказал — помогает. А ты — враг прогресса. Сколько уже твержу, что надо менять направление! И ведь не слушаешь, цепляешься за выгоду, делец. Лишь бы хорошо платили. Столько важных для науки исследований отклонил!

— Отклонил, потому что это был бред чокнутого упертого типа. Невооруженным глазом было видно, что ни черта хорошего из твоих предложений не выйдет.

— А теперь выйдет, — не сдался Ринат Аркадьевич. — Ты только представь, какие возможности откроются, если затея выгорит и опыт пройдет успешно! Кстати, тут и твоя предприимчивость пригодится. Заработаешь нехило. Желающие-то найдутся.

На последних словах Илья Васильевич, набравший было в грудь воздух, чтобы категорично отказать, неожиданно замер, забыв выдохнуть. Его глаза остекленели — видимо, он реально представил какую-то неведомую мне выгоду. Я действительно не понимала пока, какую именно. Драк’ов здесь я не видела, других ценностей — тоже. И Арктуру только обещали заплатить. Как?

— Офигеть… — наконец все же он отмер, потрясенно взирая на Рината. — Ну ты и… жук.

Сравнения я тоже не поняла, но духу лаборатории оно явно пришлось по душе. Он аж просиял улыбкой и бросился закреплять результат:

— Все ведь до банальности просто, а самое главное — имеющаяся техника это позволяет сделать. Даже усовершенствования минимальные, не технические, а программные. Да еще последовательность действий иная.