Бомж городской обыкновенный - Леонид Рудницкий

– Хочу вас, уродов, немного искупать! – ответил Витек.

– Погоди, – всполошился тот, – я не умею плавать.

– А сейчас и не надо уметь! – мстительно сказал Витек. – Надо сразу тонуть – и все!

– Отключи его, – вмешался Купим Волосы, – а то он нас потопит!

– Да знаю я! – огрызнулся Жак. – Руки трясутся. Дай сообразить, на что жать!

Снизу пыхтел, не отставая, Морщинистый.

«Пора!» – решил Витек. Он оттолкнулся от опоры и спланировал вниз, широко раскинув руки. Ему показалось, что Анфиса помахала на прощанье курой, а кура помахала крылом. Он посмотрел на реку. Чемодан пошел ко дну и потащил за собой Профессора, который так и не захотел его отпустить.

«Встретимся на том свете», – подумал Витек. Уже у самой воды из ушей у него выпрыгнули Жак и Купим Волосы. Оба были размером с оловянных солдатиков и сразу же затерялись в волнах.

От сильного удара о воду он потерял сознание.

Очнулся он на палубе буксира. Речники с интересом разглядывали «утопленника». Не каждый день приходится поднимать из воды человека, сиганувшего с такой высоты. Они видели его полет на подходе к мосту и поспешили к месту падения. Его осторожно зацепили багром, когда он только начал тонуть, и подтащили к борту. Багор лишь слегка поцарапал Витьку бок, но одежду порвал.

– Молодой еще, – услышал Витек слова одного из них.

– И чего он прыгнул? – произнес другой.

– Да он бомж! – понял первый. – От такой жизни и бросился.

Витек открыл глаза.

– Ожил! – обрадовались они, что не придется делать искусственное дыхание. – Слышь, ты чего это?

– Сам не знаю, мужики, – ответил он. – Накатило чего-то.

Не объяснять же было им все.

– Ну, счастье твое, что мы мимо шли, – сказал первый, румяный толстяк с усами. – А то кормил бы сейчас раков.

– Спасибо, ребята! – поблагодарил Витек. – А что, здесь и раки есть?

Они засмеялись:

– Для тебя нашлись бы. Больше не будешь прыгать?

– Нет, – совершенно искренне сказал он, – больше – ни-ни.

– Ну ладно, тогда в милицию сообщать не будем. Пошли сушиться!

Спускаясь в машину, Витек бросил взгляд на рубку. Там стоял рулевой. Он оторвал одну руку от штурвала и помахал Витьку, а тот помахал в ответ. Из-за этого он вовремя не пригнулся перед низкой дверью и ударился лбом, но не сильно.

Его тряпки быстро высохли на горячем дизеле и от этого стали пахнуть машинным маслом. Пока они сохли, Витька поили горячим чаем, который налили в стеклянную небьющуюся кружку из мятого алюминиевого чайника.

– Есть кому позвонить? – спросил моторист.

Витек подумал и назвал номер Нины. Моторист набрал ее номер со своего мобильника, потому что телефон Витька от речной воды пришел в негодность.

К его удивлению, Нина ответила почти сразу.

– Кто она тебе? – шепотом спросил моторист, прикрыв трубку рукой.

– Знакомая.

– А звать тебя как?

– Витьком.

– Девушка, – сказал тот, – тут ваш знакомый с Крымского моста сиганул, а мы подобрали. Виктор. Живой, не волнуйтесь. Обсыхает пока. За ним приглядеть бы сейчас. Заберете? Хорошо. Мы идем в сторону Верхних Мневников. Да, хорошо. Подъезжайте.

Они высадили Витька на Лужнецкой набережной. Там уже ждала Нина, приехавшая на своем «Матисе». Она была бледная и ненакрашенная.

– Как ты меня напугал! – сказала она. – Я чуть в обморок не грохнулась.

Она распахнула переднюю дверцу:

– Садись!

– Сиденье испачкаю! – сказал Витек.

– Да садись же! При чем здесь сиденье? – воскликнула она.

Она словно боялась, что он опять бросится в воду, и старалась поскорее увезти его отсюда.

– Зачем ты это сделал? – спросила она, когда машина тронулась с места.

– Выхода не было, – не сразу ответил Витек.

– Выход есть всегда, – казенно возразила она, словно они сидели на совещании у директора.

– Не всегда, – ответил он устало. – Это только так говорится.

Она положила свою ладонь ему на руку:

– Не делай так больше.

– Не буду, – покорно пообещал он, как будто это веление исходило от матери или старшей сестры. – Но и ты не пропадай.

Она удивленно вскинула брови:

– Так ты из-за этого? Он улыбнулся:

– Нет. Тут совсем другое.

– Слава Богу. Я была в командировке, там нет роуминга.

– Прислала бы сообщение. Я звонил тебе много раз.

– Прости меня, Витенька, дуру грешную! – вдруг сказала она словами из фильма.

Оба рассмеялись.

Она привезла его к себе домой, заставила искупаться и переодеться в одежду брата, которую он так тогда и не забрал, а его тряпки сложила в пакет и выбросила в мусоропровод. Одеваясь, он заметил, что некоторые из вещей совсем новые, даже с этикетками. Витек понял, что они были куплены для него.

Ему показалось, что Нина в квартире живет одна.

Потом они долго пили чай на кухне и Витек рассказывал ей, что с ним произошло с того памятного апрельского дня. Рассказал почти все. Она смотрела на него ласковым взглядом, полным сочувствия, но половине рассказанного не поверила.

– Фантазия у тебя богатая, – заметила она. – Прямо хоть книжку пиши.

– Книжку? – удивился он.

Эта мысль ему раньше в голову не приходила. За годы жизни бомжом накопилось много чего, о чем можно было рассказать.

– А что, разве такие нужны?

– Дауж прочитал бы кто-нибудь.

– Дай мне тетрадь и карандаш, – попросил он.

Она принесла пачку бумаги для принтера и разовую ручку.

– Где тут у тебя можно уединиться? – спросил он. Она отвела его в нежилую комнату. Там стояли только стол и диван, да были сложены материалы для ремонта квартиры – пачки ламината, рулоны обоев, коробки с керамической плиткой, пластиковые плинтуса, мешки со смесями, банки с краской.

Витек засел за работу. Он лишь изредка выходил на балкон покурить, а потом возвращался за стол и упорно выводил каракули давно отвыкшей от письма рукой.

Под вечер он заметил у гаражей Ивана. Тот привел с собой ослика и возился с замком.

– Ваня! – закричал Витек с балкона и помахал рукой, – Ваня!

Иван обернулся и махнул в ответ. Витек выскочил во двор.