Под знаменем черной птицы. Книга 1 - Катя Водянова

бога смерти? Обычный кот, который нахлестывается дамскими напитками в одиночестве. С кучей комплексов и фобий, к тому же. Айвен фыркнула и встала с кровати. Но и эти недостатки не повод убивать кота.

Он, кстати, даже не пошевелился, когда Айвен зашла в комнату, только лениво подогнул ноги, освобождая ей место на диване.

— Наверняка есть какая-то страшная история из твоего прошлого, оправдывающая все это? – Айвен вытащила у котенка из-под головы подушку, села на ее место и с удовольствием вытянула ноги.

— Нет, я обещал себе напиться и отдохнуть, когда доберусь до цели, и не намерен нарушать данный обет.

Он положил голову на колени Айвен и сделал еще один глоток прямо из горлышка. Не нашел стаканы? Или это тоже часть обета? Айвен почесала кота за ухом и погладила по волосам, затем еще и еще раз. Короткие и шелковистые, волосы приятно щекотали ладонь, а еще приятнее было смотреть на свою кожу, не постаревшую и не изменившую цвет.

— Что за странные заигрывания? — кот лениво повернулся к Айвен, все так же сжимая в руках бутылку.

— Успокойся, я просто глажу котика, очень хорошо помогает при плохом настроении.

— Ты все делаешь неправильно.

— Да, Котенок, ты один знаешь, как правильно, повернись, пожалуйста, обратно, — Айвен положила на его голову обе руки и с чувством погладила. Кстати, помогало и вправду отлично, кошмар уже стал забываться, а мысли о семидесяти трех годах пугали не так сильно. Заведет себе пару котов, не таких сумасшедших и своевольных, и будет их гладить, гладить, гладить… Айвен не скрывала своих чувств и старалась, чтобы ее мысли звучали как можно громче.

— Ан-рир. Совсем не сложное имя, если попрактикуешься, сможешь его повторить.

— Ай-вен. Такое же простое имя, однако ты его ни разу не произнес. Наверняка ведь про себя называешь меня «блудница» или «стерва».

— «Тварь».

Тварь? Так. Нужно успокоиться и просто убрать руки от его головы, пока не свернула коту шею. Тот же беззаботно свесил ногу с дивана и болтал ей в воздухе.

— Спятил?

— Ты первая начала. Игнорируешь мое имя, оскорбляешь, тыкаешь в происхождение.

— «Кот» — обобщенное название всех особей твоего вида, ничего оскорбительного.

— Так и «тварь» — обобщенное название всех особей твоего вида, — он лениво зевнул и прикрыл глаза. — Давай уже, ломай шею, настроение такое, как раз под девятую смерть. Я и татуировку уже придумал.

— Не мечтай, я тебя просто выпорю.

— Не поклонник таких игр, ну да ладно.

Он сел и стащил футболку, обнажая свои татуировки и проклятую птицу.

— Не по спине.

Кот пожал плечами, снял ботинки и носки, лег обратно, расстегнул ремень на брюках и потянул их вниз.

— Только отвернись, я такой стеснительный.

— Напомнить, сколько раз я видела тебя без од… Бездна! — Айвен впервые почувствовала, как теряет контроль от злости, даже вскочила с дивана. — Ты меня заболтал! Все-таки выпорю.

— Не дамся. И вообще, ушло настроение, порка отменяется.

Он невозмутимо застегнул ремень и надел футболку, завалился на диван и сделал глоток своего сливочного ликера.

— Думаешь, тебя ничем не пронять? — Айвен скрестила руки на груди и нависла над котом. Тот подмигнул ей и криво улыбнулся.

— Только если криком цвырглы. Но не факт.

— У меня в запасе есть кое-что пострашнее.

Да, она обещала больше так никогда не делать. Но нельзя же оставить кота без маленького щелчка по носу! Тварь она или не тварь?

Айвен резко наклонилась, упёрлась руками в подушку по обе стороны от кота, заглянула ему в глаза и наклонилась еще ниже.

Кот наблюдал за всем чуть прищурившись и склонив голову набок, наверняка слышал мысли Айвен, но не верил в них. А зря. В них нет ни лжи, ни притворства.

Одно желание.

Когда Айвен только прикоснулась губами к его губам, кот растерялся и не ответил на поцелуй. А может быть ждал подвоха. По крайней мере, его самоуверенность временно исчезла, можно все прекратить, ответить какой-нибудь остротой на тему того, что слухи не врут. Но иногда наступает время для глупостей.

Айвен поцеловала его еще раз, чуть откровеннее, лаская губы, запустила пальцы в волосы и села рядом. Кот обнял ее, притягивая к себе. Столько раз они были близко друг к другу, но впервые Айвен чувствовала что-то вроде неловкости. За такими поцелуями всегда следует продолжение, а она пока не решила, стоит ли. Но об этом можно подумать через три минуты и пять, нет, семь секунд. А пока что ей слишком хорошо, котенок – привлекательный мужчина, и единственный недостаток — птица на его груди словно бы согрелась и больше не доставляла неудобств.

Глава 20

Тварь его удивила. Анрир ждал от нее удара, магии, колкостей – да чего угодно, кроме поцелуя. Неспешного такого, в чем-то робкого и… как будто механического, словно она знала нужную последовательность действий и боялась от нее отступить.

И в мыслях твари плескалось ничем не замутненное желание и удовольствие от поцелуя. Искорки сомнений и опасение, что если прикоснется к татуировке с птицей – почувствует холод, но затем и они испарились. Тварь даже позволила ему перехватить инициативу, как тогда в танце. Она даже пахла желанием. Все настолько хорошо, что точно не могло быть правдой.

Что она задумала? Ударит? Парализует заклинанием? Не-е-ет. Дождется, пока он окончательно расслабится и защелкнет на шее ошейник.

Или…

Когда тварь потянулась к ремню его брюк, Анрир оттолкнул ее и вскочил с дивана. Сердце скакало в груди, картины с обнаженной тварью сменялись другими, в которых он оказывался в ошейнике. Твердая полоса давила на шею, вгрызалась в кожу, намекая, что ее не снять. Никогда.

— Не паникуй, я схожу за таблетками. Всего одна штука — и легко отмаршируешь свои три часа семнадцать минут. Возможно – чуть дольше.

Довольная тварь откинулась на спинку дивана и вытянула ноги вперед, после сплела пальцы и с удовольствием потянулась, будто бы нарочно дразня приятно округлившейся грудью. Легендарной грудью, если уж на то пошло. И запах. Едва ощутимый, но настолько бьющий по мозгу и самоконтролю, что …

— Уела.

Анрир сел рядом с тварью и поднял с пола бутылку. Хороший ликер, жаль, им не напьешься.

— Как ты это проделываешь? — он отвернулся о твари, чтобы не видеть ее довольное лицо. — До