Шоу Подбор - Софья Лямина

а значит в коридоре я могу столкнуться только с работниками резиденции. Не думаю, что они сильно расстроятся, увидев меня в пижаме.

Натянула штаны, завязала шнурки на таллии. В комплекте был также кроп-топ с длинными рукавами. Следом натянула кроссовки, а волосы оставила распущенными. Сил не было даже на хвост. Вниз я спускалась по лестнице, решив, что апатия — это хорошо, но тело требовало движения. На чисто физическом уровне.

В столовой оказалось пусто, как я и говорила. А вот на кухне обнаружились все работники, в полном боевом составе. Меня встретили радушно, даже поинтересовались самочувствием, после чего сообщили потрясающую новость о том, что информация о моем ранении находится под запретом для разглашения. То есть, прислуга и заинтересованные люди были в курсе событий, а вот конкурсантки и некоторые гости ничего не подозревали. Ибо незачем тревожить людей и сеять панику в массы. Я была вынуждена согласиться.

Меня усадили за столик в углу, рядом с окном. Выдали зеленый салат с креветками, куриную грудку под грибным соусом и обжигающий чай. Я была счастлива! Но еще больше порадовал тот факт, что ко мне никто не подходил с вопросами. Возможно, дело было не столько во врожденной тактичности, сколько в том, что все всё уже знали.

Когда я закончила с ужином, то просто сидела, пила чай маленькими глотками и наблюдала за работой поваров. Чувствовалось, что на кухне все было под контролем. Все слаженно, активно и быстро. Кто-то убирал рабочие поверхности, другие проводили ревизию продуктов, Никель с двумя поварами составлял меню на завтра. И было так шумно! Что-то гремело, где-то падали кастрюли, раздавался смех и гомон голосов. Я же наблюдала за ними словно через тонкое стекло, не вздрогнув, когда кто-то на повышенных тонах решил объяснить молоденькому поваренку, как тот был не прав, уронив соусницу на недавно отмытый до блеска пол. И меня ничуть не смущало, что два повара, сцепив руки в армрестлингской борьбе, доказывали друг другу, кто сильнее. Мне было просто хорошо. И спокойно.

Потому что тут, среди людей, света и звуков я была в безопасности. Никто бы не рискнул напасть на меня в столовой, где обитает боевой повар с внушительной поварешкой. В отличие от собственных апартаментов, которые встретят меня темнотой, тишиной, прохладой и давящим ощущением собственной уязвимости. Там везде поджидала опасность. В ванной, под кроватью, за шторами, на балконе. Если стрелок решит закончить начатое, то с легкостью сделает это. Поэтому я продолжала сидеть в столовой, поджав под себя затекшие ноги.

Всегда, когда на душе пасмурно, можно посмотреть на чужой, кипящий праздник жизни и становится легче. Перестает преследовать ощущение, словно весь мир замер, часы остановились, а айро-мобили зависли в воздухе. И ты одна на один со всем миром, со всем его горем и болью. Вокруг тишина, никаких перспектив и разрывающая изнутри тьма, прерываемая дикой усталость. Компания в такие моменты жизни — это лучшее лекарство. Все неприятные ощущения отступают назад, когда ты видишь чужие улыбки, слышишь обрывки случайных разговоров, можешь вздохнуть полной грудью, не боясь, что на выдохе к горлу приставят нож. Или дуло ГЕНО 744 упрется в лоб.

Когда дверь распахнулась, в помещении показалась знакомая спина сэра Аньелли. Обведя помещение взглядом, он не заметил меня, сидящую в укромном уголке с той же стороны, где находилась дверь. Затем британский лорд направился к Никелю, который тут же что-то принялся объяснять сэру Аньелли, задумчиво изучающему меню.

После очередной фразы повара, размахивающего пухлыми руками, мужчина резко вскинул голову. Задал вопрос, который я скорее прочитала по губам, нежели услышала. «Где?» — на что тут же получил указывающий перст Никеля, направленный в мою сторону. Я тяжело вздохнула, мечтая уйти и просто посидеть в одиночестве. Однако мечтам и надеждам не всегда суждено сбыться. Сэр Аньелли направился в мою сторону.

— Как вы себя чувствуете? — стремительно преодолев пространство кухни, вопросил британский лорд, присаживаясь на стул напротив.

— Вполне неплохо, — вежливо улыбнулась я, отпивая чай. — благодарю за беспокойство.

— Не стоит, — отмахнулся мужчина, принимая фарфоровую белую кружку из рук подоспевшего повара.

Ему, в отличие от меня, кружку выдали средних размеров. Такую, чтобы быстро выпить и уйти. Мне же досталась большая, практически литровая, больше напоминающая кастрюлю. Из таких кружек пьют долго, смакую каждый глоток, общаясь с компанией.

Мы молчали, каждый думая о своем и наслаждаясь терпким вкусом чая с бергамотом, грейпфрутом и, опять же, тем знакомым запахом, который преследует инквизитора. Названия специи я категорически не могла вспомнить. Впрочем, удивлял больше тот факт, что запах чая невольно перенес меня к мыслям об инквизиторе.

На платформе переживаний из-за Клоделя Арчибальда присутствовали вопросы о моем оголённом внешнем виде, а также о навязчивой просьбе остаться. Было стыдно. Но это чувство выгорало, когда я вспоминала устроенную в кабинете сэра Аньелли сцену. И вот тогда становилось действительно плохо. Хотелось провалиться сквозь землю.

— Извините, — все же решилась я исправить некоторые свои ошибки. — я вас сегодня дверью ударила…

— Переживу, — отмахнулся британский лорд, весело улыбнувшись. — я даже благодарен вам за устроенную встряску. Словно молодость вспомнил. Определенно, давненько меня дверью не били.

Я скептически взглянула на «вспомнившего молодость» сэра Аньелли, которому было не больше тридцати пяти. Всегда забавляло, когда молодые люди шутили про свой возраст, относя себя к категории покрывшегося слоем пыли песка, как минимум.

— Так, что вы делаете в столь поздний час на кухне? — вопросил мужчина, после некоторой паузы.

— Наслаждаюсь горячим чаем, — сделала я очевидное, на мой взгляд, замечание. Даже чашку выставила вперед, слегка покачивая, чтобы был слышен звук плескающейся воды.

Сэр Аньелли с какой-то жалостью взглянул на меня, прикоснулся внешней стороной кисти к кружке и вынес вердикт:

— Он безнадежно остыл, мисс Оплфорд.

Я искренне удивилась, ощупала чашку и прикоснулась губами к жидкости. Холодный. Мой несколько озадаченно взглянув на кружку, заставляя задуматься. А сколько же я тут просидела?

— Сэр Аньелли, а вы не подскажете который час?

— Девять часов, мисс Оплфорд. — охотно оповестил мужчина, заинтересованно взглянув на растерявшуюся меня.

Мысль, что на кухне я провела два часа, бумажным самолетиком влетела в голову, ударилась о мозг и поспешно вылетела через другое ухо. Собственно, ничего странного здесь нет. Если было бы возможно, то я провела бы на кухне всю ночь. Жаль только, что повара вскоре разойдутся, а пахнущая снедью кухня погрузится в тот же мрак, что царит у меня в апартаментах.

Я пожала плечами в ответ на выжидательный взгляд британского лорда. Объяснять не хотелось. Да и