Последний из бессмертных - Андрей Ливадный

– Отходим!

* * *

Никто из современных обитателей Рока не имел четкого представления о том, что такое настоящий техногенный бой. Он мог продлиться всего несколько секунд, а мог растянуться на минуты и даже часы – все зависело от количества машин, участвующих в схватке, и от мастерства управляющих ими пилотов.

В данном случае противостояние должно было продлиться не более минуты. Баланс сил не предполагал благополучного исхода схватки для двух «Хоплитов», которые по каноническим раскладам идеально выполнили предназначение машин-смертников, заставив «Фалангеры» под массированным огнем экстренно сбросить тяжелые пусковые установки, и все… Фактор дерзкой внезапности исчерпывал себя, далее в ход вступала уже иная арифметика – живучесть серв-машины, противопоставленная количеству противников и плотности организованного ими огня.

Планируя атаку, Иван учел множество факторов. Он прекрасно знал машинную логику, разбирался в нюансах поведения «Одиночек» и во взаимодействии различных боевых групп. Он держал в уме разницу между высотами двух сетей, образованных наномашинами: первые успели опуститься почти до самой земли, сводя своими показаниями на нет работу фантом-генераторов противника, вторая же сеть парила еще достаточно высоко, именно ее показаниями пользовались машины противника.

Рассчитывая сигнатуры лжеистребителей, он не допустил ни одной ошибки, АКИ перед заходом на цель обязательно сбрасывали фантом-генераторы, и правильность расчетов полностью оправдала себя – пять «Хоплитов» впустую разрядили свои ракетные установки, «Фалангеры», остающиеся на стационарной позиции, не могли достать огнем две дерзкие, вклинившиеся в боевые порядки серв-машины, зато штурмовые сервы и полторы сотни андроидов проявили себя в полной мере.

Окрестности озарились множеством вспышек, казалось, что лес взорвался движением, сотни снарядных трасс тянулись к стремительно отступавшим по Дороге Отчаянья «Хоплитам», вслед автоматическим орудиям с шипением ударили лазерные разряды, деревья, подрубленные у корней, валились стеной, частично защищая серв-машины от шквального ответного удара… но все равно казалось – им не выжить, не спастись…

– Ходу, Файзулло! – Иван резко развернулся, прошивая кажущееся пустым пространство огнем подвесных орудий.

Яростно засверкали вспышки разрывов, там, где только что валились подрубленные лазерами деревья, внезапно проявился контур вражеского «Хоплита», которому очереди, выпущенные Таманцевым, снесли венчавшую рубку зенитную установку.

– Атакуй, джелави, прикрою!

Снаряды тридцатого калибра барабанили по броне, как горох.

Начался смертельный стремительный танец.

Приближающиеся к Рубежу машины в первые секунды схватки оказались на невыгодных позициях – «Фалангеры», сбросив установки запуска тяжелых ракет (во избежание детонации боеприпасов), не имели возможности немедленно вступить в бой, ударные группы сервомеханизмов были рассеяны по пространству лесного массива, их огонь, где частично, а где и полностью, блокировали деревья, лишь «Хоплиты» из группы прикрытия сумели правильно разобраться в происходящем, устремившись в атаку.

Пять на два.

Смертельный расклад.

Фантом-генераторы уже не скрывали вражеские машины: массированный огонь сервов демаскировал их. Таманцев маневрировал, стараясь держать противника на линии огня, прикрываясь атакующими «Хоплитами» от шквала снарядов, хлеставшего из потрепанного, местами охваченного пожаром лесного массива.

Несколько секунд ему удавался маневр, заставивший замолчать большинство штурмовых сервов, которые спешно меняли позиции в поисках точек, где им не придется «стрелять в спину» собственным «Хоплитам».

Мгновения боя меняли свойства времени, предлагая разуму субъективное восприятие темпорального потока. С одной стороны, быстродействие системы человек – машина выражалось в астрономических цифрах, с другой – рассудок пилотов начинал страдать от избирательности, не в силах обработать всю поступающую от датчиков информацию, многие пилоты в такие моменты терялись, впадая в состояние информационного шока, опытные же бойцы позволяли сознанию прихотливо выхватывать незначительные детали, концентрируя волю на главной задаче текущего момента.

Пять машин противника, ломая деревья, стремительно атаковали, их пусковые тубусы после залпа еще находились в процессе перезарядки, Таманцев вел плотный огонь по вырвавшемуся вперед «Хоплиту», когда машина Файзулло, двигавшаяся чуть сзади и справа, озарилась частыми одиночными запусками. Постоянно доворачивая рубку, ганианец пустил реактивные снаряды плотным веером, метрах в четырех от земли на уровне поворотных платформ противника.

Он бил почти вслепую, скорее по наитию, чем по показаниям целевого монитора, прикрывая Ивана, он сдерживал «Хоплиты» противника и, нужно сказать, делал все грамотно, спокойно, уверенно.

«А ты не так прост, Файзулло, как могло показаться», – успел подумать Таманцев, когда яростные огненные всплески попаданий высветили из тьмы контуры вражеских машин.

Кумулятивные реактивные снаряды прожигали броню, выбивали подсистемы. Таманцев, которому залп ганианца «подсветил» цели, выпустил ракеты двумя массированными залпами и тут же отработал реверсом двигателей.

– Не зарывайся, Файзулло. Отходим, держим строй. Прыжковые двигатели на разогрев!

Два «Хоплита» отступали по Дороге Отчаянья, огрызаясь короткими очередями из подвесных орудий. Их стремительная, внезапная атака не уничтожила ни одной крупной цели, но нанесла множество повреждений – две легкие серв-машины, попавшие под прицельные ракетные залпы Таманцева, застыли на границе объятого огнем лесного массива, три других вынужденно сбросили темп преследования, остановившись, они произвели залповые запуски, но Иван предвидел такое развитие ситуации, и два «Хоплита», находившиеся уже в полукилометре от стен Рубежа, одновременно включили прыжковые ускорители. Взмывая вверх и назад, в ореоле ослепительного пламени, словно мифические огненные драконы, они пронеслись над древними стенами, отплевываясь частыми хлопками сброса ложных целей, а затем, опираясь на огненные столбы, начали филигранно опускаться в тесный промежуток между первой и второй линиями укреплений.

Только когда ступоходы «Хоплита» визгливо царапнули камень, а динамический удар при касании тверди заставил застонать амортизационные системы пилот-ложемента, Иван понял – он жив.

– Файзулло? – хрипло выдохнул он в коммуникатор.

– Порядок, джелави… – таким же надорванным голосом ответил ганианец.

– Где учился водить серв-машину?.. – Таманцев, несмотря на навалившуюся свинцовую усталость, продолжал анализировать их дерзкую вылазку, приходя к неизбежному выводу: оба действовали как единое целое, понимая друг друга без слов, и в результате сумели не только нанести ощутимый удар по врагу, но и отступить, не подставившись под массированный ответный огонь.

– Истинный воин должен уметь многое, – пришел по связи лаконичный ответ.