Бей ушастых! Часть 3 - Марина Владимировна Добрынина

по комнате. Наконец он замирает, серьезно смотрит мне в глаза и заявляет:

— Могу предложить только одно. Объявляйте перемирие. Часть войск отводите. Остальных следует уволить. У Вас же нет запрета в том, чтобы служить в армии другого государства?

— Нет, — лепечу я.

— Объявите о выходе Зулкибара из альянса. Предоставьте Эрраде займ на содержание армии. Пообещайте ветеранам, что они получат выходное пособие в полном объеме, независимо от того, в чьей армии они будут служить. Только Вы должны предупредить об этом князя.

— Конечно, я предупрежу. Юсар, ты знаешь, где он сейчас может находиться?

Целитель кивает.

— Да, Мерлин показывал. На всякий случай.

— Значит, случай наступил. Отнеси в лагерь письмо, и пригласи ко мне Терина. Пожалуйста.

— А Вы?

— А я тебя подожду. Со мною же Ларрен. Да?

Я хватаю ладонь наместника, сжимаю ее. А на кого еще я сейчас могу опереться?

Глава 25

Вальдор

Решаем подыскать более удобное местечко. Выбираем палатку Терина, как самую просторную. Маги организуют несколько дополнительных лавок. Рассаживаемся по кругу. Почти по кругу. Во всяком случае, стараемся сделать так, чтобы все мы видели друг друга.

— Дуусь, уточни, будь так добра, мозговой штурм — это что? — задаю я интересующий всех вопрос.

Княгиня задумывается на минутку. В задумчивости она даже начинает грызть собственный рыжий хвост. Забавно зрелище, надо сказать. И если бы тема нашего собрания не была настолько печальной, я бы даже хихикнул. Ну, хотя бы хмыкнул, а так приходится делать над собой усилие и сохранять серьезное выражение лица.

— Ну это… Это когда собирается куча народу, и каждый из них несет чушь на заданную тему. А потом вся эта ерунда фильтруется, и в итоге получается интересный результат.

Кошусь на нее с сомнением на лице.

— Дульсинея, радость моя, — произносит Кардагол, — ты твердо уверена в том, что из кучи ерунды может получиться удобоваримый вариант?

— Не знаю, — с досадой восклицает Дуська, — в моем мире это использовалось!

Оглядываю присутствующих и задаю на правах короля, хоть и бывшего, сакраментальный вопрос:

— Кто будет нести чушь первым?

Народ переглядывается в поисках жертвы в ближнем своем. Казалось бы, что страшного в произнесении ерунды вслух, когда все заранее знают о том, что это ерунда? А не хотят. Стесняются, что ли?

— Ладно, — вздыхает Кардагол, и делает такой интересный жест рукой, будто отмахивает от себя что-то, — честно говорю — во дворце Рахноэля я ни разу не был. Меня в замке Совета допрашивали. И вообще, тогда другой правитель эльфов был — Сарадиэль. Не знаю, кто он там нашему ушастому правителю.

— Я был во дворце, — заявляю я, — а также Лин, Саффа и Шеон. Но мы мало, что видели.

— Валь, по-твоему, где там может быть темница? — интересуется Терин.

Развожу руки в стороны.

— Понятия не имею.

— Внизу, — тихо проговаривает Шеон, — в этом плане дворец Рахноэля от Зулкибарского не отличается. Мы тоже предпочитаем творить темные дела в темноте.

О, а я и не заметил, как он подошел.

Дуся фыркает.

— А что, на эльфийском пытка военнопленных тоже называется темным делом?

Мы с Шеоном переглядываемся.

— Да, — говорит мой мальчик, — темное дело, темные боги. У нас это одинаково.

— К вопросу о богах! — восклицаю я, — Налиэль, помню, рассказывал мне какую-то странную историю о боге, явившемся Рахноэлю. Что это могло быть?

Мы все дружно поворачиваемся к Шеону. Он краснеет и опускает голову.

— Не знаю, — бормочет он, — и даже предположить не могу.

— Но в кого-то Вы верите? — интересуется Лин.

— Все в кого-то верят, — отвечает наш полуэльф, — но наши боги очень давно не общались с нами. Не думаю, что они снизошли до эльфов именно сейчас. Хотя… Кто его знает.

— Меня тоже кое-где считали богом, — задумчиво проговаривает Кардагол.

— Наверное, богом всяческих пакостей, — встревает Дуська.

— Ага, — несколько растерянно соглашается маг.

Хочу ему сказать, чтобы он поменьше переживал, что спасем мы его сына и слов не нахожу. Просто смотрю на эту загорелую физиономию с резкими чертами и сочувственно молчу. И все молчат.

— Итак, что мы имеем? — вдруг встряхивается Кардагол, — не считаю Рахноэля недалеким, а потому дворец его должен очень хорошо охраняться особенно сейчас. Как мы можем туда проникнуть? Вальдор, твои соображения.

Пожимаю плечами.

— Представить не могу. Сам дворец невысок, пару этажей, не больше. Но он очень велик по площади, насколько я смог заметить. Сложен из того же белого камня, что и большинство домов в городе.

— А еще он очень хорошо защищен магически, — тихо проговаривает Саффа. — Попытка даже просто войти без приглашения, скорее всего не удастся.

— А снять? — спрашивает Терин, крутя в руках яблоко. Вот странная у нашего некроманта привычка. Часы раздумья князь предпочитает проводить с фруктами. А я так с вином.

— Допустим, я смогу, хотя я не уверена в этом, пробить внешнюю защиту, но там вся площадь дворца переплетена заклинаниями. Самыми разными, — шепчет Саффа.

Обнимающий ее за талию Лин пока молчит.

— Даже если мы туда проникнем, что дальше? — интересуется Терин.

Пожимаю плечами. Вновь.

— Не знаю, насколько я понял, применение магии в Альпердолионе отслеживается. Особенно — боевой. Особенно — человеческой. Стоит кому-нибудь из волшебников произнести заклинание, нас тут же повяжут, — заявляю я.

— Или попытаются, — мрачно произносит Кардагол.

— А если я одежду заряжу? — вмешивается Лин, — эти ведь заклятия выявить невозможно, пока они не сработают?

Хмурясь, смотрю на княжича.

— И что? Ну, не выявят их сразу, а потом что? И вообще, как ты собрался туда проникнуть? Давайте лучше посмотрим на проблему с другой стороны. Зачем им Кир?

— Чтобы узнать наши планы, — заявляет Лин.

— Ну, да, — тут же подхватывает Дуська, — а еще, чтобы лишить нас одного из командующих!

— Или чтобы шантажировать нас, — тихо добавляет Иксион, — я знаю ушастого. Он ничего не делает спонтанно. Если велел утащить Кирдыка, значит, знал, для чего.

Высказанная вслух мысль о шантаже заставляет всех будто пригнуться. Кардагол вообще сидит, сгорбившись.

— Что они могут от нас потребовать? — спрашивает Лин.

Переглядываемся.

— Вопрос в том, — осторожно проговариваю я, — что мы можем им за это дать.

— Я хочу предупредить, — тихо произносит Кардагол, — если у кого-то из вас мелькает мысль о том, что я могу бросить сына, чтобы потом воскресить его — я на это не пойду.

Многие из нас стыдливо опускают глаза.

И в эту самую минуту, когда участники мозгового штурма сидят, погруженные в мрачное молчание, в палатке появляется Юсар.

Первым приходит в себя Лин.

— А ты что здесь делаешь? — спрашивает он, изумленно округляя глаза.

— Меня Ее величество сюда