По праву короля - Галина Гончарова

– Все в порядке, девочка. Все хорошо, птичка. Все хорошо…

Хорошо? Анжелине потребовалось минут пятнадцать, чтобы успокоиться и кое-как вытереть нос. Бран гладил ее по волосам, приговаривал что-то успокаивающее на языке вирман, и она всем телом впитывала его тепло.

Она не одна в этом мире.

Она уже никогда не будет одна. Даже если они расстанутся, да не допустит Альдонай такой несправедливости, она не будет одна. Потому что незримо Бран всегда будет стоять за ее плечом.

Он – есть.

Альдонай, спасибо тебе, за то, что Он – есть, что ты разрешил нам встретиться… даже за это я уже благодарна.

Человек – странное и жадное существо, даешь ему пальчик, и челюсти норовят руку по плечо отжевать и ушами закусить.

Хотелось бы большего и Анжелине.

Дома, детей, семью – именно с Браном. Она даже не сомневалась, окажись ее любимый в Ативерне, построил бы всех придворных, до которых добрался. А до остальных добрался бы чуть позднее – и тоже построил по ранжиру. Характер такой. Жрецы Холоша – они априори белые, пушистые… говорят, где-то далеко живут белые медведи! Самый тот зверек для их герба! И белый, и пушистый, и главное – добрый и ласковый.

Принцесса не питала иллюзий. Она знала (кто ж это скрывать бы стал и зачем?) что у Брана есть жена, есть штук шесть наложниц в клане, вот с детьми хуже, всего трое детей, два сына и дочь, и то по случайности, не хочется ему, чтобы уродство детям передалось. Так что ничего-то у них не получится, разве что ночь провести, но и тут она себе не хозяйка. И того ей нельзя.

Но любовь у нее никто отнять не сможет!

Никто!

Бран дождался, пока ее высочество успокоится, и посмотрел ей в лицо. Осторожно вытер ладонью следы слез на щеках, стер грязные дорожки.

– Анжи, ты можешь идти дальше?

– Я отдохнула. Спать хочу, но если надо…

– Очень надо. Вот, пожуй.

Зерна кавы водились и на Вирме. Привозились из Ханганата за большие деньги и очень ценились за бодрящий эффект. Анжелина сунула несколько штук в рот, с хрустом раскусила, поморщилась от горечи, но послушно начала жевать.

– Это поможет?

– Надеюсь. Но если будет кружиться голова, сразу говори мне, хорошо?

– Да.

Бран принялся собирать вещи.

Как же ему не нравились слова Торка о посланном голубе!

Кто его знает, что у подлецов в голове?

Даже не так. Предположения у него есть, но даже думать о таком решительно не хочется. Надо быстрее добраться в клан Оронстег, и самому отправить весточку Олаву.

Холош, помоги!

Примерно через десять минут, тщательно затоптав костер, двое людей зашагали в направлении клана Оронстег. Анжелина не жаловалась, не спорила, не ругалась…

Если Бран сказал, что это важно…

Вперед!

Вирма, земли клана Хардринг.

Ричард спал.

Что его разбудило? Он и сам не смог бы сказать точно…

Хрустнула ветка?

Скрипнула половица?

Что произошло?

Реакция у принца была однозначной. Открыть глаза и потянуть из-под подушки кинжал. Сначала бей, потом поплачем.

Светлеющая в проеме двери фигура покачала головой.

– Не надо…

Этот голос Ричард узнал бы где угодно.

– ТИРА!?

Он не кричал, но в ночной тиши и шепот звучал громом.

Девушка утвердительно кивнула головой, и прикрыла за собой дверь.

Да, это была она. В одной белой рубашке, с рассыпавшимися по плечам волосами, она прошла по комнате, и половицы даже не подумали скрипнуть под ее ножками.

И уселась на кровать.

Ричард натянул одеяло повыше.

Спал он нагишом, и реакция на девушку, у которой вся одежда напросвет… хорошо, одеяло тяжелое, медвежья полость не станет горбом вздуваться в определенном месте. А то конфуз неизбежен.

– Я… я…

Кажется, вся смелость у девушки ушла на то, чтобы пробраться в спальню к гостю. Хотя тут и особой смелости не требовалось. И ловкости тоже.

Бран Гардрен, прекрасно понимая, куда дует ветер, не только просветительские беседы с Тирой организовал, но и Олава предупредил. Так что никто девушке не препятствовал, наоборот, вежливо отвернулись.

Тира выдохнула, и закончила фразу.

– Ричард, я знаю, что ты уедешь, но я люблю тебя. И хочу, чтобы ты был у меня первым. Пожалуйста.

И плевать, что запиналась она через слово, и уши светились малиновым так, что одеяло могло загореться, и носом она пару раз шмыгнула (это не от смущения, просто пол холодный, а она босиком, в сапогах-то неромантично!), Ричард все равно смотрел на нее… в полном шоке.

И запинался, кстати, не меньше.

– Тира… я не…

– Я знаю, ты женишься на другой. Но пусть у нас будут эти ночи, прошу тебя!

– А если ты забеременеешь?

– Нет. Мне мама дала средство…

Тира действительно съедала уже несколько дней по ложке семян дикой моркови. И они действительно считались противозачаточными.

Только вот ей продали семена тмина. Хотя вряд ли девушку обеспокоили бы такие мелочи. Ребенка от Ричарда она… хотела?

Сложно сказать.

Она бы хотела частичку любимого человека, но плохо пока представляла, что такое дети. Сколько с ними возни, хлопот, даже и счастливых…

Как Флейна благословит, так и сложится. Даст она ребенка – ничем не загородишься, хоть всю морковь в округе подъешь. Не даст…

То же самое. Хоть ты что делай – не поможет.

Ричард закрыл лицо руками.

Вот тебе – твоя мечта, Рик. Сидит рядом, доверчиво смотрит в глаза, касается руки, только шевельнись… а имеешь ли ты на это право?

Ты же знаешь отцовскую историю, ты же зарекался, ты…

Голос благоразумия зудел и зудел. И Ричард решился на последнюю попытку.

– Тира, я никогда не смогу быть с тобой. Я уеду, а ты останешься одна… неужели оно того стоит? Найди хорошего человека, выйди замуж…

– Ты меня не любишь?

Глаза в глаза, так близко, что соврать становится невозможно. Дыхание смешивается с дыханием, пахнет мятой и луговой травой…

– Люблю…

– И я тебя люблю. Не прогоняй меня, пожалуйста.

– Потом нам будет больно…

– Мне уже сейчас – больно. А потом… пусть будет потом, мы подумаем о нем, когда оно придет.

Женская логика одинакова во всех мирах и во все времена.