Чингисхан. Демон Востока - Алексеева

тридцать девять сенаторов пожелали вступить в новое формирование, причём только половина из них являлись членами Красной фракции, а остальные из свежепринятых новичков. Большинство сенаторов, примерно три четверти, ещё не определились со своей партией, потому что все понимают, что себя надо продать подороже, а острый дефицит сторонников способствует большей уступчивости со стороны лидера. Ещё одним немаловажным фактором сенаторской неопределённости стали разброд и шатание, тот самый хаос, вносимый амбициозными сенаторами, желающими основать свою партию, но ещё не пересёкшими нижний предел в восемь членов.

— Да, — ответил Эйрих. — У меня всё.

— Тогда, на правах председателя, первым озвучу свои контраргументы, — заговорил сенатор-председатель. — Во-первых, мы уважаем рейкса Алариха и считаем, что будет честно воздать ему достойные рейкса почести. Во-вторых, решение уже фактически приведено в исполнение и отказываться от него будет проявлением непоследовательности. Ну и в-третьих — хватит считать державные деньги, лучше о своих подумай. Почтенный Торисмуд, тебе слово.

Сенатор Торисмуд возглавляет партию «Гавайрди», (4) целиком состоящую из членов Белой фракции, проявивших неожиданное единодушие в выборе стороны. Единственная фракция в Сенате, из которой не ушли сторонники. Все тридцать пять членов как были в Белой фракции, так и перешли в «Гавайрди».

— А я считаю, что в словах претора Эйриха есть смысл, — произнёс недавний, можно сказать, политический противник Эйриха. — Деньги тратятся на похороны человека, который собирался уничтожить наш народ и почти уничтожил, из-за этого, свой. Цвет визиготского воинства пал в битве при Арде — этого забывать никак нельзя, почтенные собратья. Сдвигать русло реки ради него… Нет, я считал и считаю, что это нерациональные траты для нашего не такого уж и большого бюджета. Есть и более важные дела.

Кто-то предложил уважить братский народ и похоронить Алариха традиционным для готских рейксов способом: повернуть русло подходящей речушки, по всем традициям закопать гроб бывшего правителя в речном иле, после чего вернуть русло обратно. Долго, ресурсоёмко, но зато его никто не выкопает и не осквернит.

С другой стороны, визиготы будут очень довольны, это будет символическое открытие объятий со стороны остготов, обозначающее истинную готовность к совместному существованию под светом единых целей.

Визиготских сенаторов, которыми внезапно стали старейшины родов, уже поглотила пучина коллективных заседаний, поэтому надо подождать ещё пару-тройку месяцев и их будет не отличить от общей сенаторской массы.

Эйрих предлагал насыпать курган, что всяко быстрее, чем смена русла реки, или вообще похоронить Алариха на римском кладбище, по христианскому обычаю, но сенаторов такое не устраивало. Главное, что ими движет — сделать красивый жест, который даже Эйрих не может назвать нерабочим и неэффективным, но вот обходился он в большие деньги…

Похоже, что его инициативу сегодня завернут.

— Сенатор Куруфин, тебе слово, — произнёс Дропаней.

Куруфин возглавляет партию «Фрияй», (5) насчитывающую двадцать четыре сторонника. Если сравнивать с почти что сотней сторонников Зелёной фракции, то выходит безрадостная для Куруфина картина.

Примечательно, что его правая рука, сенатор Осгар, основал собственную партию, названную «Мунс», (6) насчитывающую пятнадцать членов.

Пока Куруфин излагал свою позицию по вопросу, заключающуюся в том, что «Фрияй» вся эта возня не интересна, потому что они занимают настоящим делом, пока остальные маются ерундой, Эйрих поглядывал на Сигумира Беззубого, смурно глядящего прямо на него.

Сенатор Сигумир возглавил партию «Свартс», (7) выступающую за то же самое, за что выступала Чёрная фракция. Правда, их теперь двадцать два, а не пятьдесят с лишним, как было раньше. И Эйриху было очень интересно, чего это старик так пристально на него смотрит.

«Таким взглядом воин смотрит на противостоящего врага», — подумал он.

После Куруфина Дропаней дал слово сенатору Сигумиру и Эйрих приготовился слушать его внимательно.

— Мне не нравится, что эта инициатива вообще выставлена на слушание, — произнёс беззубый старик. — Если бы её выдвинул кто-то другой, я бы, наверное, выступил против. Но её выдвинул Эйрих, сын Зевты, победитель практически всех народов, что смели выступать против нас за последние несколько лет. Он имеет право решать судьбу гниющего трупа им же уничтоженного врага, поэтому я, от лица своей фр… партии, поддерживаю его инициативу.

Это было неожиданно для Эйриха, ведь он считал, что являет собой всё худшее, что Сигумир ненавидит всей душой. Видимо, старик настроился утеплить их отношения, поэтому идёт сейчас навстречу.

— Партия «Ара», (8) есть мнение? — спросил Дропаней.

— Нет, воздерживаемся, — ответил сенатор Ваз.

Тот самый Ваз, на чью деревню напали гунны. Эйрих навсегда запомнил тот свой безрассудный поступок, совершённый для наработки дополнительных очков репутации среди воинов. Он рисковал, вступая в схватку против налётчиков поперёд всех, но оно того, определённо, стоило. Не будь той схватки, может, не было бы всего того, чего они достигли.

— Кто-то ещё хочет высказаться? — спросил Дропаней, окинув взглядом всех присутствующих.

Желающих сказать что-то по поводу инициативы Эйриха больше не нашлось. Это бывшие лидеры фракций чувствуют себя уверенно и знают, что вообще никаких последствий подобные контры с Эйрихом для них не несут, а остальные, особенно новички, ведут себя осторожно.

— Что ж, тогда спросим у народных трибунов, — произнёс Дропаней. — Уважаемые, что думаете?

— Вето на инициативу претора Эйриха, — коротко произнёс народный трибун Барман.

И всё. Случилось то, чего Эйрих и ожидал.

Он хотел спасти деньги от ненужного расходования ради красивого жеста, но у народных трибунов выработалась конкретная позиция по этому поводу, ведь с ними, как докладывали Эйриху, уже неоднократно беседовал Дропаней.

— Минус вето… — тихо произнёс Эйрих.

Барман ещё десять заседаний не сможет применять своё индивидуальное вето, поэтому остались индивидуальные вето семерых трибунов, но за ними сохраняется право коллективного вето. Отличием личного вето от коллективного является то, что коллективное вето народных трибунов запрещает поднятие вопроса или инициативы сроком на год, тогда как индивидуальных вето для этого требуется целых три, причём если народные трибуны применяют коллективное вето, то сроком на три заседания не могут накладывать своих вето.

— Ты хочешь что-то сказать? — спросил сенатор-председатель.

— Я уже всё сказал, — покачал головой Эйрих.

Можно было, конечно, применить диктаторские функции отца, можно было отправить Сенат на полугодовые каникулы, но это не в интересах самого Эйриха, взращивавшего и формировавшего этот орган с момента учреждения.

Плюс к тому, сенаторские каникулы будут обозначать, что вся тяжесть управления магистратурой и народными трибунами, а также законотворческая деятельность, взвалятся на плечи Зевты и Эйриха, ведь сенаторы разом и с садистским удовольствием умоют руки, что им обоим даром не сдалось.

Фактически, единственным весомым преимуществом диктатора перед первым консулом было право не отчитываться по запросу Сената, а также вести войны на своё усмотрение и разумение. Но даже так в составе войска должен быть независимый от диктатора военный трибун, следящий за действиями этого диктатора, чтобы по окончанию срока диктатуры предъявить доказательства халатности или некомпетентности полководца Сенату.

«Как чаши весов…» — подумал Эйрих, вставая с раскладного стула и складывая его. — «Баланс важнее всего».

Примечания:

1 — Конвертация веса трофеев — 53 таланта и 67 фунтов золота — это 1410 килограмм. 209 талантов и 22 фунта — это 5474 килограмма, 1500 фунтов перца — 491 килограмм.

2 — Рифейские горы и Гиперборея (др.-греч. Ὑπερβορεία — «за Бореем», «за северным ветром») — легендарные горы и легендарная страна, где обитают легендарные гиперборейцы, которые в своём познании настолько преисполнились, что поголовно художественно одарены, не ведают болезней и боли, а умирают только когда окончательно пресытятся жизнью. Наверное, садятся на корабль и валят в свой сраный Валинор… Гиперборея начинается сразу после Рифейских гор, там Солнца на небосводе не видно только один раз в полгода, там нет вредных ветров и вообще жизнь ништяк. Так как Рифейские горы многие учёные отождествляют с Уралом, то выходит, что гипербореи обитали где-то в Зауралье, где сейчас Тюмень, Челябинск, Курган, Екатеринбург и многие-многие города необъятной России-Матушки. Но что-то с Солнцем и отсутствием вредных ветров античные авторы «слегка» промахнулись, м-да…