Пловец - Йоаким Зандер

– Габриэлла? – удивился Виман.

Он запустил пальцы в волосы в жалкой попытке придать им приличный вид.

– Сегодня же Рождество, черт возьми. Что ты тут делаешь?

Он сказал это, как обычно, надменным тоном человека, который повелевает, а люди подчиняются его приказам. Но при этом он явно боялся поднять на Габриэллу глаза. Руки его словно жили своей жизнью. Они то поднимались к волосам, то теребили пояс халата.

– Нам надо поговорить, – сказала Габриэлла. – Сейчас.

Виман вошел в библиотеку с чашками кофе и булочками с шафраном на подносе. Начинало светать. Габриэлла неподвижно сидела в кресле у камина. Из другого конца комнаты доносился шум телевизора. Утренние мультики.

– Итак, Габриэлла, – начал Виман. – Честно говоря, не могу сказать, что столь ранний визит в Рождество может способствовать карьере молодого юриста.

Тот же голос. Тот же покровительственный тон. Но теперь на Габриэллу это не произвело никакого впечатления. Она уже и не помнила, как это было – бояться его, одновременно страстно желая заслужить его похвалу. Теперь все это потеряло свое значение. Ее мир перевернулся с ног на голову. Белое стало черным. Теперь Габриэлле было на него плевать. Она медленно повернулась.

– Почему же? Хотя на самом деле мне плевать почему. Я не понимаю, как ты оказался способен на такое. Ты!

Виман спокойно поставил поднос на сервировочный столик у камина. Всего пару дней назад они сидели в этой же комнате у этого же камина. Казалось, прошла целая вечность.

– На что? – спросил он, садясь напротив Габриэллы. В его глазах светилось любопытство. – Какое же ужасное преступление я совершил?

Габриэлла напряглась. В его глазах не было чувства вины. Это не взгляд предателя.

– Только ты знал, что Клара возвращается в Швецию. Ты и я. И только ты знал, что она будет прятаться в районе Аркесунда.

Виман вопросительно поднял бровь и жестом пригласил Габриэллу угощаться.

– Что произошло? – спросил он, наклоняясь и глядя ей в глаза.

Впервые в его голосе прозвучала искренняя симпатия. Или это ей только показалось? Габриэлла ни в чем не была уверена. Виман слил информацию. Только он был в курсе. Но почему же тогда у нее такое чувство, что он не лжет?

– Клара вернулась вчера, – начала она спокойно. – Мы поехали в Аркесунд и потом в шхеры.

Начав рассказывать, она уже не могла остановиться. Словно ей нужно было выговориться, описать кому-то все, что с ней произошло. Она детально описала все события прошедших суток.

– Тебе стоило мне позвонить, – сказал Виман, когда она умолкла.

Он подлил Габриэлле кофе.

– Что бы это изменило? – спросила она.

Виман пожал плечами.

– Не знаю. Я знаю то же, что и ты. Что сотрудники СЭПО не верят, что твои друзья террористы. Я навел справки. Позвонил друзьям из разведслужбы и нескольким влиятельным контактам.

– Кого ты имеешь в виду? – спросила Габриэлла.

– Политическое руководство. Правительство. Не важно, кому именно. Твоя подруга оказалась втянута в серьезные неприятности. Это не ее вина. Но в ее руки попало то, что американцы хотели бы вернуть. Правильно?

Габриэлла кивнула и сделала глоток обжигающего кофе.

– У твоей подруги есть эта информация? – спросил Виман.

– Может быть, – ответила Габриэлла, откидываясь на спинку стула. Она сделала глубокий вдох.

– У вас есть план? Что вы будете делать? На кону слишком много. Слишком много людей заинтересовано в том, чтобы эта информация не всплыла. Но это, думаю, ты и сама понимаешь.

– У нас есть план, – призналась Габриэлла. – Чертовски хороший план.

Габриэллу разбудила открывающаяся дверь в библиотеку. Она резко выпрямилась и инстинктивно запустила руки в волосы. Неужели она заснула? Как она могла? Огонь в камине почти затух. Сколько она спала?

В дверях стояла пятилетняя внучка Вимана Мария – та самая, что открыла Габриэлле утром дверь.

– Будешь праздновать с нами Рождество? – спросила она. – Мы тебя приглашаем. Придут мои кузины. У них есть лошадь. Однажды…

– Мария! – Это был голос Вимана. – Я же просил тебя дать Габриэлле поспать.

– Но она не спала!

Девочка скрестила руки на груди и надула губы. Виман нагнулся и прошептал ей что-то на ухо. Девочка радостно вскрикнула и выбежала из комнаты. Судя по всему, дома Виман был совсем не таким суровым и жестким, как на работе. Видимо, Габриэлла совсем его не знает.

Виман вошел в комнату и присел рядом.

– Ты заснула. И учитывая все произошедшее, я решил тебя не будить. Тебе нужно было восстановить силы. Они тебе еще понадобятся.

– Что ты имеешь в виду?

Когда Габриэлла рассказала об их с Кларой плане, Виман сначала был настроен скептически. Но потом предложил свою помощь. Он сказал, что задействует все свои контакты и сделает все возможное, чтобы он осуществился. Такой готовности Габриэлла от него не ожидала. Она думала, что придется ему угрожать.

– Пока ты спала, я искал информацию. Теперь я в долгу перед некоторыми знакомыми, но что поделать. И я кое-чего добился. Сюда из Америки летит самолет с кем-то из высшего руководства ЦРУ. Они будут тут… – Он посмотрел на часы на запястье. – Через семь часов.

Прошло много времени, прежде чем Клара положила фото на колени и подняла глаза. В окнах начинало светать. Небо из черного стало темно-серым. Бабушка подкладывала в тлеющие угли в камине новое полено. Раздался треск коры, и огонь вспыхнул с новой силой.

– Фото было у него с собой? – спросила Клара.

Бабушка поднялась, отряхнула невидимый пепел с вельветовых штанов и повернулась к Кларе.

– Нет.

Лицо у нее было грустное и растерянное. Она явно не знала, что сказать.

– Я не понимаю. Откуда тогда фото? – спросила Клара.

Бабушка присела на самый край дивана, где полулежала Клара, словно боялась реакции. Глаза ее внимательно следили за внучкой.

– Оно всегда у нас было, – рассказала она. – Мы с дедушкой хранили его в этом конверте в ящике с бельем с того дня, как получили его вместе с другими личными вещами твоей матери из МИДа Швеции. Они передали нам эти вещи спустя несколько месяцев после ее гибели.

Клара тряхнула головой, чтобы прояснить мысли. Слишком много всего сразу. Кусочки мозаики никак не желали складываться в единую картину.

– Хочешь сказать, вы хранили его все эти годы? – недоумевала Клара. – Что оно просто лежало у вас в шкафу? Фото моего отца? Все эти годы?