Банда в законе - Сергей Зверев

Вскочив, он придвинул почти вплотную к двери стул. Взгромоздил на него мычащего подполковника – пришлось малость оглушить его, чтобы не дергался. Перевернул стол и отодвинул к стене, построив импровизированное укрытие. Платком вытер с пистолета отпечатки, взял безвольную руку пленника и хорошенько наляпал «пальцы» на рукоятку и курок.

За дверью раздался шум:

– На землю! Бросить оружие!

– Сдаемся! – слился хор из нескольких голосов. Бряцая, падали на пол автоматы.

Хабаров спрятался за столом и ждал: только бы получилось…

Дверь несколько раз с силой толкнули.

– Там подполковник… – невнятный голос.

– Эй, внутри! Сдавайтесь: дом окружен, сопротивление бесполезно!

Стас вытянул руку, в которой лежал замотанный в платок – чтобы не оставлять новых отпечатков – пистолет. Прицелился…

БАХ-БАХ-БАХ!

От двери полетели щепки. Теперь ход за омоновцами… и они его сделали.

Встречная очередь роем пронеслась по библиотеке: пули с сочным чмоканьем впивались в книги. Стреляли недолго – фактически просто «шумнули», – но этого хватило: Старостин, прошитый в нескольких местах, отлетел вместе со стулом, дернулся и затих.

Стас пнул стол – чтобы не выглядел как укрытие, – одновременно бросая пистолет в сторону подполковника. Вовремя – дверь слетела с петель от мощного пинка, и комнату заполнили вооруженные люди в черных масках. Среди них Хабаров разглядел человека в гражданском, который задерживал его дома, – следователь.

– Не стреляйте, я…

Может быть, выпрыгнул слишком резко. Может, «следак» устал и был взбудоражен боем… Причин для дальнейшего много, итог один – палец на курке человека в штатском дернулся. Хабаров почувствовал страшный удар в грудь…

Последней мыслью была: «Не вести мне Настюшку в школу… Жаль!»

* * *

Он несся по туннелю, не ожидая в конце пути ничего хорошего. Мелькали лица: Вовчика, Ольги, Лены, Трофимова, Бахи… Они смеялись и звали, но Стас не хотел их видеть: «Хоть в аду вас всех не будет…» В ушах звенело, скакали какие-то совсем уж отвлеченные мысли…

– Очнулся? – не открывая глаз, он разобрал голос Поспелова. – Эй, Хабаров? Давай, держись, едем в больницу! Слышишь?

Стас замычал, силясь что-то сказать… И отключился.

* * *

Пробуждение было ужасным – голова раскалывалась, перед глазами плясали цветные круги, грудь чесалась и саднила… Стас попытался лечь удобнее, но левую сторону пронзила такая боль, что он охнул и оставил попытки.

– Лежите спокойно! – молодой девичий голос вывел из забытья. – Вам нужен покой!

– Где я? – Хабаров не узнал собственный хриплый голос. – Попить бы…

– Вот… – почувствовал, как к губам поднесли стакан, – немножко, много нельзя…

Сделав несколько глотков, он наконец открыл глаза. Сначала появился штукатуренный потолок, потом девчонка лет двадцати в белом колпаке. Она улыбалась:

– Вот молодец! – Поправила подушку. – За доктором сбегаю, вы лежите спокойно!

Стас кивнул, действие отняло последние силы – он снова отключился.

– Ну-с, больной… – Открыв глаза, увидел невысокого, удивительно розового мужика, так и пышущего здоровьем. – Как мы сегодня?

– Отвратно, – Хабаров нашел силы хмыкнуть, – бывало значительно лучше.

– Не удивительно, – врач изучал бумаги, – пуля в сердце… Ну, почти в сердце: иначе бы мы не разговаривали. Повезло!

– Когда это пулевое ранение стало везением?

– Хм… иконка вас спасла.

– Какая иконка? – Стас удивился. – Не было у меня с собой… – Вспомнил священника. – А!

– Вот ведь! – мужик удивленно покачал кудрявой головой. – Вроде картонка обычная, а задержала пулю ровно на два миллиметра, что до сердца не дошла! Попробуй не поверить в чудеса после такого!

– Да…

– Ладно, вы как? Сильно болит? – он легко прикоснулся к бинтам на груди. – Может, нужно что?

– Терпимо… Про меня никто не спрашивал?

– Многие, – доктор покивал, – жену вашу насилу домой отправили, порывалась тут жить устроиться…

– Я долго лежу?

– Четвертый день. Из милиции приходили… – Он осторожно придержал Хабарова рукой, опасаясь неадекватной реакции. – Просили сообщить, как только вы придете в себя…

– Сообщите. Кто еще?

– Еще неизвестные кавказцы приезжали… – Стас дернулся. – Оставили полную корзину фруктов и записку. Вот она, – он вытащил из тумбочки листок.

– Прочтите!

– Кхм… – Врач вытащил из нагрудного кармана очки. – Так: «Спасибо, мент. Желаю счастья твоей семье – береги их. Мага».

– И все?

– Да. Не знаю, что это значит, но…

– Личное. – Хабаров чуть успокоился. – Когда меня выпишут?

– Только пришел в себя, и уже про выписку… Герой! Не скоро. Ранение серьезное, придется полежать. Опасности для жизни я не вижу, но всякое бывает…

– Понятно… – Вдруг дико захотелось спать.

– Ладно, отдыхайте, восстанавливайтесь, не буду вам мешать! Как только сможете встретиться с милицией – сообщите, я им позвоню…

Стас не слушал: он спал.

Поспелов с Авдеевым появились через неделю – оба в форменных кителях, довольные… Принесли по традиции апельсины, которые Хабаров уже видеть не мог, – Маша носила по килограмму в день и заставляла есть, чтобы «при ней», – Стас повадился отдавать фрукты соседней палате.

– Ну что… – Ромка устроился на краю кровати. – Поправляешься?

– Как видишь, – Хабаров, пряча отвращение, сунул апельсины в тумбочку. – Только гулять не отпускают – но это, как я понимаю, «не положено»?

– Правильно понимаешь: ты же главный свидетель…

– Не подозреваемый?

– Нет, мы слово держим… Конечно, посидеть немножко придется, но это ерунда, учитывая твои художества! – Авдеев, отойдя к окну, закурил. – Что, Стас, есть у тебя вопросы?

– Как вы меня нашли? – Этот вопрос не давал покоя больше всего. – Далеко, охрана, все дела… Я уж собрался в последний бой…

– В «пуговице», помимо прочего, встроенный GPS-передатчик, который невозможно отключить. Мы всегда знали, где ты находишься. Обычная «наружка» не подходила – у Старостина в команде профессионалы, мгновенно бы вычислили «хвост», для тебя все бы кончилось иначе.

– Понятно… А запись? Вы получили?

– Да, но что толку, Старостина нет… Скажи вот что: на кой черт он начал стрелять в дверь? Да еще стоя прямо перед ней? Вроде не идиот далеко, и вдруг…