Сэндмен Слим - Ричард Кадри

В нашем конвое шесть транспортных машин. Четыре встают здесь, в то время как две оставшиеся сворачивают на Беверли-Глен с целью подъехать к центральному входу Авилы.

– Возьмем их в клещи, – говорит Уэллс. – Команда «А» атакой с фронта отвлечет на себя охрану клуба. А ты проведешь нас внутрь, чтобы мы могли напасть с тыла.

Я киваю.

– Послушай, – говорит Уэллс. – Я не хочу, чтобы эта ночь стала последней, поэтому спрашиваю тебя еще раз: ты уверен, что сможешь провести нас внутрь? Если сомневаешься, еще не поздно догнать команду «А».

– Раньше я спешил, – отвечаю я. – У меня не было времени придумать хороший план. Но я могу войти хоть в Рай, хоть в Ад. Хоть в любое место между ними. Черт возьми, я абсолютно уверен, что мы зайдем внутрь.

– Если облажаешься – я тебя пристрелю.

– Так убить меня нельзя, но я знаю, как можно. Если не получится, я подскажу тебе способ.

Уэллс оглядывается, кивает своим агентам, затем вновь поворачивается ко мне:

– Тогда приступим.

Я поднимаю «пистолет-хлыст» и отправляю патрон в патронник.

– Ты вроде только что болтал, что всегда используешь только магию?

– А это и есть магия. Магия Дикого Билла.

– Понятно. Просто отведи нас туда, Сэндмен Склизский.

– Закрой глаза и держись за мое плечо. Скажи парню за тобой, чтобы он сделал то же самое, и так далее по цепочке. Что бы ни происходило – ни в коем случае не открывай глаза и не отпускай меня, пока не окажемся внутри Авилы. Ты же не хочешь застрять где-нибудь с задницей, торчащей из холма?

Уэллс передает мои инструкции остальным. Эх, надо было купить глазные повязки. Надеюсь, я напугал их достаточно, и они не будут смотреть. Золотой Страже нужно просто попасть в клуб. Но я не хочу, чтобы все, кто на них работает, знали о Комнате Тринадцати Дверей.

Уэллс возвращается через минуту и хлопает меня по плечу:

– Настало время оправдать твою никчемную жизнь.

– О'кей, Дороти Гейл. Трижды щелкни каблучками и пропой: «Лучше дома места нет!»

Я шагаю в тень у подножия холма. Никогда еще не пробовал заходить в Комнату с такой толпой людей. Надеюсь, я никого не убью.

Секунду спустя мы уже внутри клуба – в кабинете Джейн. Здесь почти ничего не изменилось с тех пор, как пару дней назад мы были здесь с Видоком. Сомневаюсь, что сюда вообще заходили после смерти хозяйки.

– Можете открыть глаза, – говорю я.

– Ничего себе! У тебя получилось. У тебя действительно получилось!

– Спасибо, папочка.

Комната быстро заполняется народом. Солдаты Золотой Стражи выдыхают и крестятся, когда открывают глаза и видят, что они еще живы. Я подвожу Уэллса к двери кабинета. Теперь, когда придет время, мы выйдем первыми. Если снаружи ждет засада, я хочу, чтобы он успел ею как следует насладиться.

– Что дальше? – спрашиваю я.

– Ждем. Я скажу, когда пора.

Заходят последние солдаты Золотой Стражи, и в комнате становится очень тесно.

– Это не налет, а какая-то комедия абсурда.

– Заткнись.

Вдруг все здание сотрясает взрыв. Секундой позже раздается еще один. Авилу шатает, будто здание плывет по воде. Я тянусь к двери, но Уэллс хватает меня за руку.

– Стой, – говорит он.

Мимо кабинета с громким топотом пробегают люди. Резкие голоса перекрикивают шум.

– Шевелись! Охрана! С дороги!

Раздается шипение, и сквозь стены проходит волна статического электричества, заставляя волосы на руках встать дыбом. Это какой-то маг быстро расчищает зал. От запаха сожженных тел некоторых солдат Стражи тошнит. Я же настолько часто дышал этим ароматом в Нижнем Мире, что для меня он стал привычным и даже умиротворяющим.

Я очень надеюсь, что у них нет телепатов.

– Пора, – командует Уэллс.

Я выскакиваю из кабинета с дробовиком наперевес. Уэллс – сразу за мной. Он командует своей армии разделиться и продвигаться в разные стороны. Я жду, пока он закончит, затем говорю:

– Вы внутри. Договор соблюден. Теперь мне надо решать свои дела.

– Мы сражаемся за весь мир.

– Это вы сражаетесь. Я здесь ради друзей.

Он качает головой и отходит со своими людьми в глубь клуба. Я понятия не имею, с чего начинать поиски Видока и Аллегры, но если удастся поймать кого-нибудь из охраны, то клянусь – он у меня запоет.

Впереди раздается пальба, как в «Лице со шрамом», мелькают вспышки смертоносной магии. Из-за угла выскакивает молодой маг в окровавленном смокинге, видит меня и визжит смертельное заклинание. Из груди его вылетает вихрь, похожий на черный дым. Я дважды стреляю из «Бенелли». Обработанные «Спиритусом» заряды разносят и дым, и грудь мага. Он падает замертво.

Я бегу прямо в хаос, даже не пытаясь перестреливаться с охранниками. Зачем тратить усиленные боеприпасы на гражданских? Их выстрелы не способны пробить бронежилет Золотой Стражи, поэтому времени у меня предостаточно. Одного охранника я бью локтем в горло и разрываю ему трахею. Обхватываю рукой голову второго и упираюсь ему коленом в спину. Тяну, толкаю, и позвоночник ломается.

Здесь целая куча колдунов. Они неистово палят, поражая всех без разбора – как десант Золотой Стражи, так и людей из Авилы. Трое или четверо замечают меня и одновременно активизируют свои самые смертоносные заготовки.

По полу и потолку расползается волна шипящих красных молний, окаймленных ярко-синим сиянием. В центре раскручивается дымящийся вихрь из смертельных заклинаний.

В старые времена на Западе дробовики называли «подметальщиками улиц». Именно в такой манере я использую «Бенелли». Я открываю огонь прямо по центру говнобури, слегка водя стволом влево-вправо.

Магия рвется на части. Огненные мухи разлетаются во все стороны, как шрапнель, поджигая все на своем пути. Некоторые охранники вспыхивают, как факелы.

Маги с их проклятиями застигнуты врасплох. Трое убиты. Последняя – голубоглазая блондинка, похожая на манекенщицу, падает навзничь. Она лежит на спине, рука ее оторвана, из плеча торчит кость, но она все еще выкрикивает магические формулы. Они роятся у нее во рту и выплескиваются на пол армией жирных голубоглазых пауков.

Магазин «Бенелли» пуст. Я срываю веревку с плеча и бросаю дробовик на пол, одновременно вытаскивая кольт и «Ле Ма». Затем делаю шаг в сторону и один раз стреляю из кольта. Пуля бьет «Твигги»[113] в основание шеи, и девушка замирает. Армия пауков превращается в пыль.