Это всегда была ты - Никола Хотель

– Я не заметил, понял? С каких это пор ты стал таким честолюбивым?

– С каких это пор ты отчаянно хочешь проиграть?

Сэм надувает щеки и медленно выпускает воздух.

– Можем ли мы просто продолжать играть, не дискутируя?

Но Ной все еще злится на брата.

– Если ты не хочешь выиграть, тогда не начинай эту чертову игру.

Он вытаскивает из кармана пачку сигарет и засовывает одну себе в рот.

– Ну, я опреденно хочу выиграть, – говорю я, перемещая свою фигурку. Перед последним полем я делаю ей один круг в воздухе и опрокидываю желтую пластиковую фигурку Ноя.

– Ха? Откуда она взялась?

Я приторно-сладко улыбаюсь ему. Сэм раздраженно вздыхает.

– Ты не можешь убрать эти чертовы сигареты? Только не вздумай выбросить бычки куда-нибудь на землю.

– Не волнуйся, Сэм. – Ной затягивается сигаретой и демонстративно выдувает дым в его сторону. – Я отнесу их к Харпер и брошу в огонь.

– Отличная идея – бросить в открытый огонь что-то, полное яда и на самом деле относящееся к опасным отходам.

Между этими двумя происходит дуэль взглядами. Ной первым опускает глаза. Его очередь, и ему выпадают три шестерки подряд.

– Да кому вообще в этой жизни так везет, – выдыхаю я, когда Ной все ближе и ближе подходит к игровому персонажу Сэма. Когда Ною выпадает пятерка, он выбрасывает эту фигурку, делая при этом такой размах, что фигурка Сэма катится по одеялу для пикника и укатывается до самого гравия.

– Аста ла виста, бейби, – рычит он.

Сэм не обращает внимания на его выходки. Он наклоняется над одеялом, чтобы подобрать свою фигурку, и спокойно ставит ее обратно на игровое поле. Харпер теперь тоже садится к нам и следит за игрой. После еще нескольких раундов у меня уже три фигурки в доме. У Ашера и Сэма – по две, а Ной собирается довести свою последнюю фигурку до финиша, ему просто нужно пройти мимо Сэма, у которого еще нет двух фигурок в игре, потому что ему никак не выпадает шесть. Ной бросает кости и ведет свою фигурку мимо дома Сэма. С этого момента мы все начинаем охотиться на Ноя. Даже Ашер отсчитывает свои шаги, и его губы при этом беззвучно двигаются. Сэму разрешается три раза подряд бросить кубик, и в конечном итоге у него выпадает шесть. Тем временем стало так темно, что свет фонаря – наш единственный источник света. Фонарь и фонарик телефона, который Ной направляет на игровое поле.

– Ну, черт побери! – Ной падает назад, когда Сэм настигает его. – Такая дерьмовая игра.

По лицу Сэма расползается улыбка, которая все еще хорошо видна даже при слабом освещении.

– Да? А я считаю ее гениальной.

Ной со стоном поднимается на ноги.

– Я ухожу, у меня больше нет настроения на это.

С мрачным лицом он исчезает в темноте.

Сэм начинает убирать фигурки, потому что на самом деле сейчас ни у кого больше нет желания продолжать играть, и я помогаю ему собрать все.

– Ребята? – Харпер появляется рядом с нашим одеялом для пикника. Она отходила, чтобы принести еще закуски. – Оттуда доносятся довольно странные звуки. Я действительно опасаюсь, что это медведь.

Когда никто из нас не реагирует, она начинает размахивать руками.

– Я говорю это серьезно, черт возьми! – задыхается она. – Что-то шуршало в кустах, и я, кажется, увидела светящиеся глаза.

Харпер трясется, но позволяет Сэму потянуть себя вниз и усадить на одеяло.

– Наверняка это была просто мышь. Или безобидная змея, – добавляет Сэм.

– С каких это пор они издают такой шум?

Нельзя не заметить паники в ее голосе.

– С тех пор как ты боишься. Плюс ко всему, уже стемнело и больше не слышно никаких иных посторонних звуков.

Сэм целует ее в макушку и усаживает Харпер между своих согнутых ног. Тем не менее мы все напряженно уставились в темноту. Огонь на другом конце лагеря почти догорел, не позволяя разглядеть ни одного фута впереди.

– Теперь я тоже кое-что слышу, – шепчу я, подбирая ноги.

– Перестань меня пугать, – огрызается Харпер.

– Я тебя не пугаю, – возражаю я. – Это ты меня пугаешь!

Шорох становится громче, и в следующую секунду из кустов на нас движется что-то большое. Что-то, что явно не является медведем.

– Ной! – шипит Харпер и швыряет в него кружку Сэма с цитатой про Бэтмена. – Ты что, совсем придурок, чтобы устраивать такой шум? Какого черта ты шляешься тут возле палаток?

– Я просто ходил отлить.

– Почему бы тебе не воспользоваться чертовым ведром, которое стоит за палаткой?

– Это же для девчонок.

– Тупой идиот!

– Да в чем вообще проблема?

– Харпер видела, как твои глаза светятся в темноте, – сухо говорит Ашер.

– Я ненадолго заглянул в Инстаграм, понятно?

Мы переглядываемся и начинаем громко смеяться.

Пока Ной с ворчанием исчезает в палатке, мы вчетвером несем одеяло к костру и снова усаживаемся. Сэм ворошит угли, заставляя искры через равные промежутки времени плыть по воздуху и тлеть еще до того, как они ударятся о землю. Мы говорим о Европе и о том, что у Сэма там все получится. Обстановка такая мирная и тихая – такого я никогда не испытывала, ведь даже Ною не приходит в голову идея включить в палатке музыку на своем телефоне. На небе мерцают тысячи звезд.

В какой-то момент Ашер встает и достает из палатки свой надувной матрас.

– Сегодня ночью я буду спать на улице.

Ашер: Ты еще не спишь?

Это сообщение вспыхивает на экране моего телефона после того, как я уже час перекатываюсь на потрескивающем надувном матрасе. Я не могла перестать думать о том, действительно ли Ашер хочет спать снаружи или же он избегает моей близости, и было чертовски больно задаваться этим вопросом. А потом это сообщение приходит от него и снова пробуждает во мне надежду.

Ной лежит совершенно спокойно. Хотя луна сейчас светит так ярко, что ее свет проникает даже сквозь брезент палатки, я могу видеть только очертания его грудной клетки и колено, которое он согнул.

– Ной? – шепчу я, задерживая дыхание. Со слишком учащенным пульсом я прислушиваюсь к его дыханию. Все спокойно.

Я надеваю только легкий топ и шорты и скольжу по полу на голых коленях, как вдруг Ной издает хрюканье, и я замираю. Это просто смешно, что я пытаюсь улизнуть из палатки, но боюсь, как что-то заставит мою храбрость улетучиться. Что Ной отпустит дурацкий комментарий и разрушит все; что Харпер закричит из-за животного и разбудит всех; что внезапно встанет солнце или что я проснусь в поту, потому что все это всего лишь сон и меня на самом деле здесь нет. Здесь, в лагере, отделенной от Ашера лишь тонким брезентом палатки, но в то же время бесконечно далекой от него.