📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгФэнтезиКоролевский убийца - Робин Хобб

Королевский убийца - Робин Хобб

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 67 68 69 70 71 72 73 74 75 ... 191
Перейти на страницу:

– Регал плетет интриги, – услышал я свой голос, – он хочет причинить мне боль, заставив тебя уехать. Уничтожить меня, обидев тебя. – Я покачал головой, удивляясь собственной глупости. – Мне следовало это предвидеть. Я думал, что он может только нашептывать людям на ухо всякие гадости о тебе или попытается организовать какой-нибудь несчастный случай. Но Баррич прав. У этого человека нет морали. Для него нет ничего святого.

– Сперва он был холоден. Но никогда не бывал откровенно груб. Он сказал, что пришел только как посланник короля, чтобы избежать скандала. Он явился лично, чтобы об этом знало не больше народа, чем необходимо. Он хотел пресечь ненужные разговоры, а не давать для них пищу. Позже, после того как мы несколько раз поговорили, он сказал, что ему жаль видеть меня такой загнанной в угол. Он обещал сказать королю, что это не моя вина. Он даже купил у меня свечи и устроил так, чтобы другие знали, что я продаю их. Я верила, что он пытается помочь, Фитц Чивэл, или, по крайней мере, что он так понимает помощь.

То, как она защищала Регала, ранило меня глубже, чем любое оскорбление или упрек, который она могла бы мне бросить. Мои пальцы запутались в ее мягких волосах, и я осторожно отвел свои руки. Регал. Получается, что я, боясь скандала, не встречался с Молли, избегал ее, не разговаривал с ней только для того, чтобы мое место мог занять Регал. Он не ухаживал за ней, нет, он пустил в ход все свое очарование, чтобы разрушить мой образ в ее мыслях, пока я не мог противопоставить что-нибудь его словам. Он выставил себя ее союзником, в то время как я превратился в бездумного неоперившегося юнца, легкомысленного негодяя. Я прикусил язык, чтобы не сказать о нем ничего плохого. Это прозвучало бы как слова разозленного мальчишки, которому осмелились перечить.

– Ты когда-нибудь говорила о визитах Регала Пейшенс или Лейси? Что они думают о нем?

Она тряхнула головой, и я ощутил аромат ее волос.

– Он предостерег меня от этого. “Бабья болтовня”, – сказал он, и я знаю, что это правда. Я даже не должна была говорить об этом тебе. Он предупредил, что Пейшенс и Лейси будут больше меня уважать, если это будет выглядеть, как будто я пришла к такому решению по своей воле. Он сказал, кроме того... что ты не отпустишь меня... если подумаешь, что все это исходит от него. Что ты должен поверить, что я отвернулась от тебя сама.

– Настолько-то он меня знает, – кивнул я.

– Мне не следовало говорить тебе, – пробормотала она. Она немного отстранилась, чтобы посмотреть мне в глаза. – Не знаю, почему я это сделала.

Ее глаза и волосы были цвета опавшей листвы.

– Может быть, ты не хотела, чтобы я тебя отпускал? – рискнул я.

– Ты должен, – сказала она, – мы оба знаем, что у нас нет будущего.

На мгновение все погрузилось в тишину. Огонь тихо потрескивал в очаге. Мы не двигались. Но каким-то образом я очутился в другом мире, остро, до боли ощущая запах трав, исходящий от ее кожи и волос, прикосновение ее гибкого тела под мягкой шерстяной ночной рубашкой. Все заботы, даже все мысли были отброшены в этом внезапном чудесном ощущении. Я знал, что дрожу, потому что она положила руки мне на плечи и сжала их, чтобы успокоить меня. Тепло исходило от ее рук. Я посмотрел ей в глаза и удивился тому, что там увидел.

Она поцеловала меня.

Прикосновение ее губ прорвало плотину переполнявших нас чувств. То, что последовало, было безграничным продолжением ее поцелуя. Мы не останавливались, чтобы обдумать, насколько разумно или достойно ведем себя. Мы не медлили вовсе. Мы знали, что отныне нам все разрешено. Мы оба окунулись в восхитительную новизну, и я не могу вообразить более глубокого единения, чем то, которое мы разделили в эту ночь. Для нас обоих это была первая ночь. Нас не трогали воспоминания о других или напрасные ожидания. У меня было не больше прав на нее, чем у нее на меня. Но я давал и я брал, и клянусь, что никогда об этом не пожалею. Сладостную неловкость той ночи я буду хранить как прекраснейшее воспоминание в самом укромном уголке своего сердца. Мои дрожащие пальцы превратили завязки на ее рубашке в беспомощный узел. Молли казалась мудрой и уверенной, когда прикасалась ко мне, и резко вздохнула, когда я посмел ответить на ее ласку. Это не имело значения. Наша неосведомленность в любви придавала таинственную остроту нашим чувствам. Я жаждал быть одновременно нежным и сильным, но обнаружил, что изумлен ее нежностью и силой.

Я слышал, что это называют танцем, я слышал, что это называют битвой. Некоторые мужчины говорят об этом с понимающим смешком – некоторые с ухмылкой. Я слышал, как крепкие рыночные торговки кудахчут об этом, словно курицы над хлебными крошками. Я встречал сводниц, которые расхваливали свой товар так же смело, как разносчики свежей рыбы. Что до меня, то я думаю, что некоторые вещи нельзя описать словами. Голубой цвет можно только увидеть, запах жасмина почувствовать, а звук флейты услышать. Изгиб теплого обнаженного плеча, нежная мягкость груди, любовные слова, которые слетают с губ, когда все барьеры внезапно рушатся, аромат женской кожи – все это только части, и, как бы сладостны они ни были, им не стать воплощением целого. Тысячи таких деталей не могут сделать это.

Дрова в очаге превратились в темно-красные угли. Свечи давно погасли. Казалось, мы очутились в месте, которое считали чужим, и неожиданно поняли, что это наш дом. Думаю, что отдал бы весь мир, чтобы остаться в этом дремотном тепле спутанных одеял и перьевых подушек, вбирая блаженный покой.

Брат! Это хорошо! Я взвился, как рыба на крючке, вырвав Молли из ее сонного забытья.

– Что случилось?

– Ногу свело, – солгал я, и она засмеялась, поверив мне. Такое глупое вранье – но мне внезапно стало стыдно, несмотря на всю ложь, которую я когда-либо говорил, и всю ту правду, которую я превращал в ложь, скрывая ее. Я раскрыл рот, чтобы рассказать ей все. Что я королевский убийца, орудие короля. Что свидетелем этой ночи был мой брат волк. Что она так легко отдала себя человеку, убивавшему других людей и связавшему свою жизнь с животным.

Это было невозможно. Рассказать ей об этом означало причинить ей боль и заставить стыдиться себя. Она всегда будет чувствовать себя испачканной моими прикосновениями. Я говорил себе, что смогу вынести, если она будет презирать меня, но не перенесу ее презрения к себе самой. Я говорил себе, что придержал язык, потому что благороднее было оставить мои секреты при себе, чем позволить правде уничтожить ее. Лгал ли я себе тогда?

Как и все мы.

Я лежал в ее объятиях, от нее исходило удивительное тепло, и я обещал себе, что изменюсь. Я прекращу все это, и тогда мне ничего не понадобится рассказывать ей. Завтра, обещал я себе, я скажу Чейду и Шрюду, что не буду больше убивать для них. Завтра я заставлю Ночного Волка понять, почему я должен разорвать свою связь с ним. Завтра. Но сегодня, в этот день, который уже начинался, я должен быть рядом с волком, чтобы охотиться на “перекованных” и убивать их. Потому что я должен прийти к Шрюду с новой победой, чтобы привести его в должное настроение для моей просьбы. В тот вечер, когда я покончу с убийством, я попрошу его дозволения обвенчаться с Молли. Я обещал себе, что его разрешение положит начало моей новой жизни, жизни человека, у которого больше не будет секретов от любимой женщины. Я поцеловал ее в лоб, потом медленно высвободился из ее рук.

1 ... 67 68 69 70 71 72 73 74 75 ... 191
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?