Гражданские войны в Риме. Побежденные - Юлий Циркин

Красе был сенатором, но особенным авторитетом в сенате не пользовался. Там он, скорее, занимал место в оппозиции, хотя по тактическим соображениям и мог время от времени примыкать к большинству. Зато среди римского народа он был довольно популярен. Красе был щедр, охотно угощал обедами людей из народа, даже давал в долг деньги без процентов, но, правда, требовал потом возращения долгов неукоснительно. Известен он был и как оратор, не раз выступал в судах по таким делам, за которые не брались ни Цицерон, ни Цезарь, славившиеся своим красноречием. Его речи отличались непомерной агрессивностью, так что даже завзятые спорщики не всегда решались с ним связываться. Впрочем, на этом поприще ему далеко не всегда сопутствовала удача. Так, в 66 г. до н. э. он проиграл процесс известного политического деятеля и историка Гая Ливия Макра, которого Цицерон обвинил в вымогательстве в провинции, которой Макр управлял после исполнения должности претора. Чрезвычайно импонировало римлянам и то, что Красе знал чуть ли не всех встречных по имени.

Одновременно Красе был очень честолюбив и очень завистлив. Он считал себя спасителем Рима, не оцененным в этом качестве римским народом. Это его чувство особенно обострялось при сравнении с Помпеем, который, по его мнению, был незаслуженно возвеличен. Как-то, когда в присутствии Красса сказали, что пришел Помпей Великий, он со смехом спросил, какой же он величины. Все это, конечно, привело к острому соперничеству с Помпеем, что, как уже было сказано, не помешало им обоим вместе быть консулами. Как и многие другие видные римляне, Красе стремился к политической карьере. Деловая активность и политическая деятельность шли у него рука об руку. Нельзя сказать, что он занимался политикой для улучшения условий своего бизнеса, как нельзя говорить и то, что его экономические, точнее финансовые, мероприятия были предназначены лишь для создания основы его политической карьеры. Все это вполне совмещалось в Крассе, но в разные периоды его жизни на первый план выходила то одна, то другая сторона его деятельности.

Политическое положение Красса было неустойчиво. Он не примыкал ни к оптиматам, с которыми порвал вскоре после смерти Суллы, ни к популярам, которые ему не доверяли. Он преследовал исключительно личные цели, но сил для этого у него одного было мало. Поэтому Красе искал союзников. Таковым скоро стал Цезарь. Правда, сначала их отношения были далеки от идеальных. Они были очень разными. Цезарь принадлежал к очень знатному патрицианскому роду, возводившему свое начало к богине Венере и ее сыну первопредку римлян Энею. В начале своей карьеры Красе выступил как активный сулланец и нажился на проскрипциях, а Цезарь, женатый на дочери Цинны и будучи племянником жены Мария, попал в проскрипционный список и был исключен из него только по просьбе влиятельных друзей, к каковым Красе в то время не относился. Красе и Цезарь были соперниками на судебном поприще. Наконец, очень разными были их натуры. Для Красса бизнес и политика были неразрывны, Цезарь был весь нацелен только на политическую деятельность. Красе в принципе был накопитель; как каждый богач, он не видел предела обогащения. Цезарь не был равнодушен к деньгам, но мог их тратить, не считая, если для чего-нибудь ему это было нужно — в личных или политических целях. Цезарь смолоду был чрезвычайно яркой фигурой и уже поэтому не мог сразу вызвать симпатии Красса. Но политическая целесообразность заставила последнего пойти на союз с Цезарем, который был моложе его лет на пятнадцать.

Другим человеком, с которым в это время сблизился Красе, был Люций Сергий Катилина. Как и Красе, он был активным сулланцем, но прославился скорее не военными успехами в гражданской войне, а жадностью во время проскрипций, превзойдя в этом даже Красса; так, он убил собственного брата, чтобы завладеть его имуществом, а уже потом добился внесения его в проскрипционный список. Но в отличие от Красса он столь быстро и столь неправедно нажитое имущество так же быстро промотал и теперь стремился достичь высшей власти в значительной степени для того, чтобы поправить свои имущественные дела. Такой человек вполне мог быть в большой степени управляемым, как этого и хотел Красе. Его имя появилось в связи с так называемым первым заговором Катилины.

На выборах консулов на 65 г. до н. э. победили Публий Корнелий Сулла, родственник покойного диктатора, тоже весьма разбогатевший во время проскрипций, и Публий Автроний Пет. Однако они были обвинены в подкупе избирателей, привлечены к суду и осуждены, так что вступить в должность не могли, а консулами должны были 1 января 65 г. до н. э. стать идущие следом Люций Аврелий Котта и Люций Манлий Торкват. Обиженные кандидаты, особенно Пет, решили этому противодействовать. Пет вошел в сношения с Каталиной, знатным молодым человеком Гнеем Кальпурнием Пизоном и еще некоторыми, в результате чего был составлен заговор. Заговорщики собирались 1 января в день вступления консулов в должность убить их, после чего Пизон должен был встать во главе войск и поднять мятеж, уничтожив в ходе его неугодных сенаторов. Заговор окончился неудачей, ибо так и не был подан сигнал к убийству и перевороту. Но по Риму поползли упорные слухи, что за спинами заговорщиков стояли Красе и Цезарь, что после переворота первого должны были провозгласить диктатором, а второго — начальником конницы, т. е. его помощником. Говорили даже, что именно Цезарь должен был дать сигнал к перевороту, а Красе, находясь в сенате, способствовать успеху мятежа, но оба они якобы испугались, а Красе в этот день вообще предпочел остаться дома. Насколько эти слухи были обоснованы, сказать трудно, но они встревожили сенат, который испугался, что они могут подтвердиться, а в случае судебного преследования Красса и Цезаря, в то время весьма популярных в римской толпе, та может за них вступиться. Поэтому дело было замято. Пизона отправили с глаз долой в Дальнюю Испанию, дав ему, исполнявшему только должность квестора, полномочия пропретора, причем инициатором этого был именно Красе. Остальных заговорщиков вообще оставили на свободе.

Если Красе и был действительно причастен к этому заговору, то его провал не заставил его отказаться от политической деятельности. Теперь он сделал ставку и на Катилину, и на Публия Сервилия Рулла, избранного народным трибуном на 63 г. до н. э. 10 декабря 64 г. до н. э. Рулл вступил в должность, а уже 12 декабря выступил со своим законопроектом. Проект предусматривал наделение землей неимущего населения Рима, для чего надо было вывести ряд колоний в Италии и для этого использовать еще не разделенные земли в Кампании. Но этих земель для исполнения проекта Рулла было мало, и он предложил выкупить земли у их владельцев по требуемой ими цене и распределить купленные земли как среди ветеранов, так и других нуждающихся. А чтобы обеспечить эту акцию деньгами, предполагалось пустить в продажу земли в провинциях и использовать большую часть пошлин, сборов, различных налогов и военную добычу Помпея. Проведение такой грандиозной операции требовало хорошей организации, и поэтому для ее руководства предлагалось создать комиссию из десяти человек (децемвиры), которой предоставлялись огромные права во внутренней и даже частично внешней политике и придавался штат из 200 человек для выполнения технической работы. Комиссию должны были избрать на народном собрании, но только из тех людей, которые в тот момент находились в Риме. Это правило исключало Помпея, но делало вполне реальным избрание Красса и Цезаря: огромное богатство одного и всем известная щедрость другого делали вполне возможным широкий подкуп.