Ее темное желание. Царство теней. Книга 1 - Дженнифер Бенкау

– Это называется «мовлэ». Традиционный предмет одежды, который мужчины носят как рубашку, а женщины – как платье. В Немии его запрещено носить, за это штрафуют. Ты этого не знала?

На самом деле, нет, но могла себе представить. Если женский вариант делали по похожей выкройке, он позволил бы довольно хорошо рассмотреть бедра. Длинный подол прикрывал тело лишь спереди и сзади, а сбоку мовлэ смотрелось… легкомысленно.

И поэтому ты его надел, как только мы покинули Немию.

По крайней мере, он хотел показать мне правду. Не его вина, что я была слишком необразованной, чтобы понять намек.

– Я достаточно долго путешествовал по этому континенту, чтобы убедиться, что Кеппох вполне оправдывает свою дурную славу. Возможно, он даже еще хуже, потому что за исключением героических историй о мужчинах, которые, не дрогнув, проходят сквозь море огня, почти все правда. Но я по-прежнему скучаю по нему – по своей родине.

Краешком мовлэ он коснулся своего плеча, чтобы очистить рану от присохшей грязи.

– Давай я, – предложила я, взяла из его рук драгоценный предмет одежды и отложила в сторону. В моем мешке остались еще хоть сколько-нибудь чистые платки, а мыло, хотя и слегка пострадало в реке, кое-как сохранилось. Должно хватить, чтобы отмыться нам обоим. Я экономно натерла мылом смоченную водой ткань, а затем провела по плечу Аларика.

– Нормально? – спросила я, когда рану покрыла мыльная пена. Я безуспешно старалась, чтобы мой голос звучал естественно, он невольно становился сдавленным и хриплым.

Аларик кивнул, стиснув губы, и я начала осторожно смывать с раны засохший ил.

– Болото закрыло рану. Тебе повезло, ты не потерял много крови. И воспаления пока что нет. У меня еще осталось немного мази.

– Спасибо, Лэйра.

Утешало ли меня, что его голос тоже звучал нервно? Обычно он смотрел мне прямо в лицо. Теперь его взгляд почти со смущением следил за куском ткани, который постепенно очищал его кожу от грязи. А мой взгляд обратился на то, о чем я хотела спросить еще с тех пор, как на нас напали теневые дэмы. Белые линии на его коже. Они сошли бы за шрамы, если бы не были нанесены на точных расстояниях друг от друга, складываясь в настоящее произведение искусства.

Филигранная жестокость.

Эти два понятия не должны настолько гармонично подходить друг к другу. Но они подходили.

– Что это? – Я смыла грязь с его руки, до локтя, а затем с предплечья.

– Ты видела, что это.

– Это был бы идеальный момент, чтобы соврать, Аларик.

– Или сказать правду. Это дар теневых дэмов.

Я снова провела по его руке выше.

– Для чего это делают?

Он слабо улыбнулся, подняв лишь уголок рта.

– На это есть две причины. Но я, к сожалению, могу назвать тебе только одну. Знаешь ли ты, как жители Кеппоха украшают свою кожу, когда становятся взрослыми?

Я покачала головой, хотя отвечать отрицательно было мне неприятно. Мне хотелось бы знать об этом. Я хотела знать так много, а знала так мало.

– Это делают огнем. Яростью Кеппоха и жаром Кеппоха. Но я уже много лет не был на родине, и ритуалы моего народа далеко. Рассматривай это как замену, которая позволяет мне не думать о том, чего мне не хватает.

– Где это делают? – За последние годы линий стало больше. Они почти сплошь покрывали руки выше локтя, плечи, грудь, заходили на живот, пересекали спину, продолжались на предплечьях, словно оставаясь незавершенными.

– В самых поганых притонах на границах Немии. Там, где прячутся те, кого вы не хотите видеть в своей стране. Там, где не спрашивают, откуда ты взял яд. Или с какой стати человек просит ввести его под кожу.

Платок дрогнул в моей руке, так что кончики пальцев коснулись груди Аларика. В тот же момент я ощутила, как бьется его сердце, и я растерялась, не зная, что делать дальше. Моя рука дрожала, потому что мне хотелось одновременно отдернуть ее и прижать к нему еще ближе, чтобы вся ладонь легла на его сердце. Это недолгое мгновение было наполнено магией, и я не знала – его это магия, моя или возникло нечто совершенно новое.

Капли воды и остатки пены стекали по его животу, впитывались в пояс его штанов; и я слишком поздно заметила, что слежу за ними взглядом. У меня пересохло во рту, а голову заполнили порывы, которые сводились к мыслям о близости, которая казалась такой чудесной и необходимой… но в то же время совершенно неразумной.

– С остальным… ты и сам справишься, – запинаясь, выговорила я, сунула ему в руку полотенце и отвернулась. – Возьми мазь в моем мешке. Я пока посмотрю, что… отойду… сейчас вернусь.

Пока я искала путь среди скал вокруг водопада, стараясь отойти чуть подальше, так, чтобы нам было не видно друг друга и я смогла успокоить свое бешено бьющееся сердце, я ощутила взгляд Аларика на спине и, не сумев удержаться, оглянулась.

Он выглядел удивленным и встревоженным. И я понятия не имела почему, ведь он уже давно знал, как он на меня влияет. Но теперь он выглядел так, будто… будто я точно так же действовала на него.

Когда я осмелилась вернуться, Аларик уже закончил мыться. Его одежда промокла насквозь, но, по крайней мере, она скрывала его тело. Хорошо. Это было… хорошо.

– Не оставишь меня ненадолго одну? – попросила я, и он отошел, не говоря ни слова. С облегчением я содрала с себя одежду и совершенно обнаженной встала под ледяной водопад. На самом деле он был лишь немного сильнее ручейка, но остатков мыла мне хватило, чтобы избавиться от грязи. Полотенце казалось бесстыдной роскошью, зато в моем заплечном мешке нашлась более сухая одежда. Надев ее, я отправилась на поиски Аларика и обнаружила его совсем неподалеку – он собирал хворост.

– Может, ты бы и воспользовалась возможностью убежать на край земли, – пояснил он. – А я нет.

Поскольку я тоже была совершенно измотана, а Вику и Йеро мы могли бы встретить в лучшем случае утром, поскольку как раз сейчас они находились в заточении в замке фемаршала, время для привала было как раз подходящее.

– Я разведу огонь, – сказал он, – если ты поделишься со мной припасами. Мои сожрало болото.

Вместе с его мечом – и эту потерю восполнить намного труднее, чем бурдюк воды и еды. А вот его кинжал по-прежнему оставался в ножнах.

– Надеюсь, этим оно утолило голод.

Он рассмеялся.

– Да. А чем же мы утолим наш?

– Остатками мокрого хлеба и фруктов со стола фемаршала. – Я невольно усмехнулась. – Хотя она поделится ими со мной только через пару часов.

Из-за того, что дрова были сырыми, костер чадил. Но Аларик, похоже, воспользовался своими способностями, и теперь над огнем больше не поднимался дым, который мог бы выдать кому-то, где мы находимся. Наверное, мы и без этого не рисковали, потому что стемнело и вокруг ничего не было видно. Мы погружались в темноту, становясь невидимыми, неизвестно где.