Тьма - Джеймс Герберт

— Они... вы... вы знаете про Тьму?

Человек отстранился.

— Пошел вон, — спокойно сказал он. — Оставь меня в покое.

Некоторое время политик не сводил с него глаз, но так и не разглядел в темноте лица. Наконец он отполз в сторону и нашел свободное место. Он долго не мог прийти в себя, но потом окончательно смирился. Это означало, что он — не единственный; другие тоже будут избраны. Один раз, когда из-за облаков на несколько секунд вынырнул месяц, ему удалось осмотреться и увидеть, сколько людей пребывает в ожидании вместе с ним. Не меньше сотни. А то и все сто пятьдесят. Почему же они не разговаривают? Он догадывался, что, как и он сам, они слишком полны предстоящим событием и открываются для приятия Тьмы. Что они жаждут и призывают ее к себе. Тучи заволокли луну, и он опять остался в одиночестве, ожидая пришествия Тьмы.

Когда над высотными зданиями на горизонте показались первые проблески зари, он поднялся с земли, чувствуя страшную усталость. Пальто намокло от росы, окоченевшее тело ныло. Остальные тоже вставали, двигаясь медленно и затрудненно, словно от продолжавшегося всю ночь ожидания их суставы заржавели. Их бледные невыспавшиеся лица ничего не выражали, но он знал, что все они испытывают горькое разочарование. Они расходились поодиночке, и под ногами у них клубился утренний туман.

Он чуть не расплакался от досады и пригрозил кулаком исчезающим теням. Затем поплелся домой.

Потягивая виски, Бишоп закурил сигарету — третью за то время, что сидел в баре. Посмотрел на часы. Конференция продолжалась уже более трех часов, но когда он полчаса назад вышел из зала, до каких-либо выводов было еще далеко. Удивительно, если при таком количестве участников вообще удастся прийти к какому-нибудь соглашению. Сочетание ученых и парапсихологов, наряду с правительственными чиновниками, тщетно пытающимися примирить разногласия между обеими фракциями, едва ли способствовало созданию оптимальной рабочей атмосферы. Представитель какого-то американского исследовательского общества изложил теорию коллективного бессознательного Юнга: «Подобно тому, как анатомические особенности человеческого организма обнаруживают сходство независимо от расовых различий, психическая сфера также покоится на некоем едином субстрате, перекрывающем различия в культурных и сознательных напластованиях» — и высказал предположение, что коллективное бессознательное характеризуется скрытыми тенденциями к одинаковым реакциям, образу мышления и поведению, доставшимися человечеству в наследство в ходе психологического развития. Одни и те же инстинкты присущи всем народам и поколениям — не этим ли объясняется сходство самых разнообразных мифов и символов? А одним из наиболее распространенных человеческих влечений является влечение к злу. Ему возразили, что, несмотря на все злодеяния, стремление к добру было преобладающим на протяжении всей истории, и докладчик согласился с этим, но добавил, что, возможно, после многовекового насильственного подавления влечение к злу вырвалось из-под контроля разума. И вот в конце концов оно материализовалось.

Бишоп, сидевший в последнем ряду просторной современной аудитории, с улыбкой наблюдал, как озадаченно переглядывались комиссар полиции и начальник генерального штаба. Не будь у них официальных данных и свидетельств очевидцев о необъяснимых широкомасштабных беспорядках, каждую ночь повторяющихся в столице, они бы в два счета прекратили эти заумные дискуссии. Тем не менее, когда представитель делегации Института возможностей человека заявил, что эта вспышка безумия знаменует окончательный прорыв к истинному душевному здоровью, они позеленели от ярости. Сам министр внутренних дел сделал строгое предупреждение докладчику, разглагольствовавшему о том, что норма не обязательно такова, как ее понимает общество, и что состояние отчуждения, пребывание в полусне или забытьи, а также полное умопомешательство — это и есть естественное состояние человека. Все мужчины и женщины, подвергшиеся воздействию этой силы, пребывают в состоянии измененного сознания, похожем на транс, в состоянии просветления. Они выполняют миссию, которую так называемые нормальные люди, в том числе и все присутствующие в зале, еще не поняли и не оценили. Министр внутренних дел предупредил докладчика и его единомышленников, что, если они будут упорствовать в проталкивании подобных неплодотворных и откровенно нелепых воззрений, их удалят из аудитории. В стране чрезвычайное положение, и хотя в этой ситуации важно принять во внимание каждое мнение, легкомысленные спекуляции недопустимы.

Когда дискуссия приобрела преимущественно научно-медицинское направление, министр внутренних дел и другие представители власти испытали заметное облегчение, но заявление именитого нейрохирурга, сидевшего в первом ряду, принесло им разочарование. Он сообщил об операциях по вскрытию черепа, проведенных совместно со специальной бригадой хирургов на некоторых лондонских жертвах, как умерших, так и живых, в целях выявления патологических изменений мозга. Результаты оказались отрицательными: ни воспаления мембран или нервов, ни повреждения тканей, ни закупорки в системе циркуляции спинномозговой жидкости, ни бактериальной инфекции, ни тромбов, ни ухудшения кровоснабжения мозга не обнаружено. Хирург продолжил перечисление вероятных нарушений, упомянув химическую недостаточность, которая могла бы привести к сбою нормальной функции мозга, и заверил всех присутствующих, что ее признаков тоже не обнаружено. Провели и другие испытания — не столько в надежде на успех, сколько от отчаяния, — но и они не принесли никаких положительных результатов. Недостатка ферментов в организме жертв не было — в противном случае обнаружилась бы повышенная концентрация аминокислот в крови, в частности фениламина. Не наблюдалось никакого внезапного дисбаланса хромосом в клетках. Наиболее тщательному обследованию подверглась центральная область мозга, особенно участки, сгруппированные вокруг насыщенных кровью полостей, именуемых желудочками. Один из этих участков, гипоталамус, регулирует голод, жажду, температуру, сексуальное влечение и агрессивность, но внимательное изучение скопления нервных образований, образующих лимбическую систему, — перегородки, поясной извилины, амигдалы и гиппокампа, которые считаются ответственными за такие эмоциональные реакции, как страх и агрессивность, — не обнаружило ничего необычного. Настолько, разумеется, насколько они способны судить; хотя наука значительно продвинулась вперед, мозг по-прежнему остается загадкой.

Участники конференции, многие из которых не поняли ни слова из перенасыщенного медицинскими терминами выступления знаменитого врача, недовольно зашумели. Озабоченный тем, чтобы за отведенное на конференцию время прозвучало как можно больше выступлений, министр внутренних дел попросил высказать свою точку зрения известного психиатра, сидевшего рядом с нейрохирургом. Громким, но в то же время странно-умиротворяющим голосом он коротко и ясно охарактеризовал два основных душевных расстройства у людей с нарушениями эмоциональной сферы. При маниакально-депрессивном психозе настроение пациента переходит от состояния тупой подавленности к одержимости, что объясняет впадание жертв в своеобразный транс в дневное время и неудержимую потребность в насилии и разрушении по ночам. Однако лечение такими препаратами, как литий, на этих людей совершенно не действует. Что касается шизофрении — второго основного душевного заболевания, — то она, как правило, поражает лиц с наследственными нарушениями обмена веществ. Ее симптомами являются иррациональный образ мышления, неадекватные эмоции и нарушение коммуникативной функции, каждый из которых наблюдается у жертв недавних событий. Фенотиазины, которые применяют в качестве транквилизаторов, а также другие препараты, например флюфеназин, не производят на этих людей никакого лечебного воздействия. Шоковую терапию на них еще не испробовали, но психиатр выразил сомнение относительно эффективности этого метода. Единственное, что может привести к успеху, — это лоботомия, но он отметил, что при таком количестве жертв этот метод непрактичен.