Мальчик, который видел демонов - Кэролин Джесс-Кук

Вы помните, я говорила вам о той роли, которую играю как главный консультант правительства. Основная моя задача – уделять повышенное внимание тому урону, который причинили политические конфликты нашей молодежи. Теперь я осознаю, что вы с тем же рвением стремитесь оберегать психическое здоровье наших детей и подростков. Если пожелаете стать членом совета Макнайс-Хауса, пожалуйста, дайте мне знать.

Этот абзац я прочитала дважды. Урсула предлагала мне очень серьезный пост: члены совета влияли на принятие решений. Я получала трибуну, с нее услышать меня могли многие. Такая должность приближала меня к поставленной цели, ради реализации которой я и вернулась в Северную Ирландию: добиться перемен к лучшему.

Я просмотрела оставшиеся строчки, нахмурилась, прочитав ее PS:

Надеюсь, вы уже нашли все ответы?

Мысленно я вернулась к нашей первой встрече: собеседованию, после которого я получила должность консультанта. Она спросила меня тогда, верю ли я, что любую загадку человеческого разума можно разрешить с помощью лекарственных препаратов и науки. И когда я увидела сходство между Алексом и Поппи, то решила: если сумею разрешить загадку Алекса, будет решена и загадка Поппи.

Но о какой загадке Поппи шла речь? Ушедшего не вернешь. И хирургическая операция могла пойти не так, и водитель мог отвлечься от дороги на лишнее мгновение. Ничего разрешить я уже не могла. Оставалось лишь принять то, чего нельзя изменить.

Но теперь я знала, какие вопросы мне следовало задать.

Зазвенел дверной звонок, отражаясь от голых стен и пола нотой си. На мгновение я вновь подумала о Поппи, о ее лице, которое увидела, когда в репетиционном классе со мной случилось что-то непонятное. Услышала ее голос, говорящий, что она меня любит. Я оттолкнула все эти мысли, ощутив чувство вины. Поднялась, пересекла комнату, взялась за ручку двери. Чувствовала, что отказываясь расстаться с любой мелочью, напоминающей мне о дочери, изо всех сил цепляясь за воспоминания, я каким-то образом могу удержать ее от падения. Вернуться в прошлое и приложить дополнительные усилия, чтобы дотянуться до нее. Спасти ее.

Я открыла дверь. На пороге стоял Майкл. Яркий свет в коридоре подсвечивал его светлые волосы, окружая голову нимбом. Он поднял руку. Под сжатым кулаком на длинных красных стеблях висели несколько круглых свеколок, только что выдернутых из земли.

– И это, конечно. – Майкл поднял другую руку с бутылкой свежевыжатого апельсинового сока.

Я замялась. Позволяя ему переступить порог моей квартиры, я нарушала собственные правила. Тем самым сама переступала другой порог, оставляя позади прежнюю жизнь.

– Заходи. Только сидеть придется на полу.

Он улыбнулся:

– Спасибо.

Дорогой дневник!

Сейчас я в машине тети Бев, и писать трудно. Машина маленькая, а ведет она ее так, словно дороги изо льда. Мы едем в тюрьму Магиллигэн, чтобы повидаться с моим папой. Тетя Бев все утро шутила, чтобы я как можно больше смеялся, и купила мне лук на гренках в красивом ресторане, но я знаю, в чем причина. Она хотела, чтобы я не думал о маме и похоронах, и волновалась, как я буду себя чувствовать при встрече с папой.

Я стараюсь не думать о мамином гробе и о том, как его опускали в землю. Мне это не понравилось: внутри все дрожало, а сердце, казалось, разбивалось на мелкие кусочки. Поэтому я вспоминаю желтые нарциссы, которые мы посадили у надгробного камня, и они возвращают меня в тот день, когда мама очень гордилась собой. Я собрался поставить на могилу и унитаз, но тетя Бев не разрешила.

– Роуз не связывалась с тобой? – спросил я ее по пути от моего старого дома. Джо-Джо разрешила мне оставить на память костюм Горацио.

– Какая Роуз? – удивилась тетя Бев. Машина вильнула, и я испугался.

– Роуз – режиссер по подбору актеров, она приезжала, чтобы посмотреть меня в «Гамлете». Ты же тогда говорила с ней.

Тетя Бев улыбнулась.

– Ах, да, та Роуз. Я уверена, скоро мы о ней услышим.

* * *

Когда я последний раз виделся с Аней, она усадила меня рядом с собой и рассказала о моем папе все, что, по ее мнению, мне следовало знать. Моего папу зовут Алекс Мерфи, он родился в 1972 году, то есть сейчас ему тридцать пять лет, в три с половиной раза больше, чем мне. Но в следующем месяце мне исполнится одиннадцать, а это означает, что он будет лишь в три и восемнадцать сотых раза старше. Папа находится в тюрьме Магиллигэн, как говорила и мама. Аня с ним связывалась, и он обрадовался, узнав, что я хочу повидаться с ним.

– Точно? – спросил я.

Аня улыбнулась.

– Чуть не выпрыгнул из штанов, Алекс. Я покажу тебе его письмо, если хочешь.

Я кивнул.

– Почему вы думаете, что он убил тех полицейских? – спросил я.

Глаза Ани наполнила грусть.

– Он состоял в организации, которая считает возможным убивать людей, Алекс.

От этих слов настроение у меня не улучшилось.

– Но он должен был убить и не мог сказать, что не хочет этого делать?

– Полагаю, это ты узнаешь, лишь поговорив с отцом. Но… – И Аня надолго замолчала.

– Что?

По выражению ее лица чувствовалась, что ответить ей непросто, и она обдумывает каждое слово.

– Я думаю, правильные ответы ты найдешь только сам, и не сегодня и не завтра, а очень нескоро. Иногда такие ответы приходят не сразу. Порой они многослойные, и человеку требуется время, чтобы докопаться до истины.

Потом Аня обратилась к тете Бев, которая сидела рядом со мной, держа меня за руку:

– Не следует обвинять отца Алекса, что бы вы о нем ни думали.

Тетя Бев глубоко вдохнула и расстроилась. Аня наклонилась вперед и коснулась ее руки.

– Для здоровья Алекса очень важно, чтобы он мог видеться с отцом, даже переписываться с ним.

Тетя Бев вздохнула, посмотрела на меня и чуть улыбнулась.

– Алекс, твоя мать хотела бы, чтобы я возила тебя на свидания к отцу?

Я кивнул.

– Несомненно. Мама любила папу. Он заставлял рогалики танцевать. – И я рассказал ей, как папа готовил брускетту, и об оружии в пианино, и о полисменах.

– Хорошо, – произнесла она после долгой паузы. – Но сначала нам нужно съездить еще в одно место.

– Куда? – спросил я, и тут Аня встала и пошла в кухню, чтобы вскипятить чайник. Думаю, она просто не хотела нам мешать, предоставила тете Бев и мне возможность побеседовать наедине.

Тетя Бев повернулась ко мне и какое-то время словно не знала, что сказать. Потом пригладила короткие волосы и улыбнулась.

– Я купила дом, Алекс. Теперь ты будешь жить со мной.