Вояж на Кудыкину гору - Дарья Калинина

– Давай этому Юрию позвоним, – немного помолчав, предложила Юля. – Может быть, он что-нибудь придумает.

Предложение пришлось Марише по вкусу. Она начала звонить, но в это время зазвонила трубка Юли.

– Ты куда подевалась? – растерянно спросил у нее Крученый. – Мы с мамой тебя обыскались. Ты что, удрала? Но почему?

– Не люблю, когда со мной обращаются как с вещью! – высокомерно заявила ему Юля. – И вообще, если я твоя невеста, то почему я только сегодня узнала о существовании у тебя брата и мамы?

– А ты о них не знала?

– Нет, – бесхитростно призналась Юлька. – Я считала тебя круглым сиротой.

Она еще хотела добавить, что сиротой Крученый ей нравился значительно больше, но передумала. Потом Крученый еще спросил, где она, где Мариша, что они собираются делать, где будут ночевать и еще задал много всяких вопросов, ответов на которые Юля не знала. В частности, хочет ли она еще выйти замуж за Крученого. Так как молчала она слишком долго, то Крученый обиделся.

– Я так и знал, что ты меня дурачишь, – заявил он ей. – Но послушайся хотя бы моего совета, не связывайся ты с моим братом. И насчет этого кольца тоже в голову не бери. Он его всем девушкам подряд дарит, когда в постель их уложить хочет. Предлагает руку и сердце, вы же, бабы, сразу от такого дуреете и с любым проходимцем в загс готовы бежать.

– Вовсе и не с любым! – оскорбилась Юля, но Крученый ее не слушал.

Он активно втолковывал Юле, какое счастье, что он успел вовремя, еще до того, как она совершила бы непоправимую ошибку. Из чего Юлька сделала порадовавший ее вывод, что прошлой ночью у нее с Глебом и в самом деле ничего не было. И провалами в памяти она не страдает. Просто и вспоминать нечего, потому и не помнит.

– Ладно, сейчас мне некогда. И вообще я должна еще разобраться в своих чувствах, – поспешно прервала Крученого Юля, заметив, что Мариша уже закончила разговор с Юрием и делает ей жесты, умоляя поскорей закругляться.

– Все устроилось просто отлично! – сообщила ей Мариша. – Юрий разузнал для нас нужную информацию. И к тому же готов приютить нас на ночь. У него есть свободная комната.

– А твоих десяти тысяч для этого хватит? – усомнилась Юля.

– Все равно больше у нас нет, – резонно возразила ей Мариша.

Юрий жил в уютном зеленом микрорайоне неподалеку от станции метро «Проспект Большевиков». Его дом был относительно новым, постройки начала девяностых годов. За эти годы вокруг дома разрослись деревья и кусты, а депутаты на каждом свободном пятачке понатыкали типовых детских площадок. Поднявшись на исправно работающем лифте на седьмой этаж, подруги ахнули. Все стены лестничной площадки были разрисованы. Нет, не всем известными словами из трех и пяти букв, а диковинными яркими цветами, гигантскими бабочками и устрашающего вида стрекозами, порхающими с довольно-таки чахлых на вид елочек на такие же березки. Кроме того, в небе над этой картинкой почему-то светило не одно, а целых три ярко-красных солнца. Но в целом от этой настенной живописи создавалось веселое и какое-то праздничное и чуточку сумасшедшее настроение.

– Привет! – открыл дверь подругам Юрий, одетый в серый махровый халат и тапочки с синими мишками. – Уже насладились нашей живописью?

– Сильное впечатление, – признались подруги. – Особенно вид этих стрекоз поражает.

– Мой дядя намалевал, пока его в дурку не упекли, – похвастался Юрий.

– О! – только и произнесли подруги, не вполне понимая, какой реакции ждет от них Юра.

– Да вы не бойтесь, сумасшествие не заразно! – расхохотался Юра. – Мы с мамой, например, совершенно нормальные.

На голове появившейся следом за Юрой в прихожей высокой сухощавой дамы было накручено множество косичек с вплетенными в них цветными тряпочками. Ее сонные глазки прятались за огромными выпуклыми стеклами очков, отчего казалось, что на лице у Юриной мамы красуются две сильные лупы. И в какой-то степени становилось ясно, с кого рисовал сумасшедший художник своих стрекоз.

– Выяснил я про ваших Игнатьевых, – обратился к подругам Юрий. – Но сразу же скажу, что дело это было несложное. Так что денег я с вас не возьму. К тому же Игнатьев Михаил умер в том же году, когда его и арестовали. А вот его жена Мария, которую арестовали вместе с ним, вполне возможно, еще жива. Тогда ее отпустили довольно быстро, только допросив, но не предъявив никакого обвинения. Или уж не знаю, как там дело было, но суда и тюрьмы ей лично удалось избежать. Так что, если хотите с ней поговорить, то вперед. Правда, сейчас этой даме уже семьдесят с лишним. Так что неприятность может с ней случиться каждую минуту. Я бы на вашем месте поторопился пообщаться с ней. Не ровен час, старушка упорхнет от нас в мир иной.

Перед мысленным взором подруг при этих словах почему-то появился забавный мотылек женского пола в бальном платье, порхающий с одного цветка на другой. Чтобы отогнать наваждение, подругам пришлось потрясти головами.

– Вот ее адрес, – втолковывал подругам тем временем Юрий. – Можете не сомневаться, это та самая Игнатьева Мария… Мария Андреевна, которая вам и нужна. Телефон тоже тут есть. Можете позвонить.

Мариша так и сделала. И пока Юлька пила чай с мятой, которым ее угостила мама Юры, Мариша успела пообщаться по очереди с тремя внуками Марии Андреевны, после чего ее наконец допустили до самой бабушки. Услышав, что от нее хочет незнакомая девушка, Мария Андреевна на некоторое время притихла. А потом неожиданно твердым голосом велела:

– Приезжайте ко мне прямо сейчас!

Не воспользоваться этим предложением было бы просто глупо. И Мариша даже не стала извиняться за поздний визит. Тем более что сама Мария Андреевна явно не находила, что время слишком позднее. Жила она всего в пятнадцати минутах езды от дома Юры. Но район был совсем иной. Огромные заболоченные пустыри среди построек восьмидесятых годов так и остались незастроенными и неблагоустроенными и постепенно превращались в свалку, зараставшую полынью, крапивой и лопухами.

– Почему вы интересуетесь той давней историей с арестом моего мужа? – первым делом спросила у подруг Мария Андреевна, когда один из ее внуков проводил их в комнату бабушки.

– Понимаете, мы собираем материалы для книги, в которую войдут разные истории о судьбах людей, живший и трудившихся в СССР, – сказала Мариша. – Ваш муж в их числе.

– Интересно, – оценила Мария Андреевна. – Но могу вам сказать, что сейчас многие преувеличивают перенесенные в те годы страдания. Не знаю, как другие, а мой муж оказался под следствием, а потом в тюрьме за дело.

– А вы? Вы же тоже пострадали.

– Конечно, с занимаемой нами жилплощади меня выселили, но я не пропала, – ответила Мария Андреевна.

– А за что арестовали вашего мужа? – спросила Мариша. – Наверное, на него был написан донос?

– Насчет доносов я ничего не знаю, – покачала головой Мария Андреевна. – А посадили его, на взгляд начальства, за дело. Он провалил задание партии, а за такое по головке не гладят.