Великие цивилизации Междуречья. Древняя Месопотамия: Царства Шумер, Аккад, Вавилония и Ассирия. 2700–100 гг. до н. э. - Жорж Ру

Домой ассирийцы вернулись, пройдя через горы Аманос, где срубили деревья и отправили их в Ашшур, а также установили царскую стелу. Застигнутые врасплох правители хеттских царств и Северной Сирии не оказали сопротивления. Что бы ни заявлял ассирийский царь, этот победный поход был не завоеванием, а всего лишь очередным набегом, первой со времен Тиглатпаласара I, жившего за 200 лет до этого, кампанией, в ходе которой ассирийцы так далеко ушли от дома. Даже в Месопотамии Ашшурнацирапал присоединил к своему государству незначительные территории, и основным итогом его царствования стало то, что он освободил путь для царей, которые станут править в будущем. Были построены крепости, такие как Тушхан в верхнем течении Тигра, Кар-Ашшурнацирапал и Нибарти-Ашшур в среднем течении Евфрата, в которых затем разместили гарнизоны. Ассирия укрепила свои позиции в Северном Ираке, ее ближайшие соседи, жившие в полукруге гор, оказались в зависимости от нее. Все население Ближнего Востока осознало, что ассирийцы снова встали на ноги, и дрожало от страха.

У этих людей были все основания для опасений, ибо во всем регионе знали о чрезмерной жестокости Ашшурнацирапала. В те времена люди не были знакомы с представлениями о необходимости проявления гуманности во время войн, и нескольких ярких примеров: красочных описаний или изображений, сделанных в различных местностях, – было, несомненно, достаточно для того, чтобы вызвать к ассирийскому царю уважение и заставить подчиняться ему. Все завоеватели древности, не исключая ассирийцев, прибегали к политике террора. Однако Ашшурнацирапал превзошел всех их. Мучительной смерти предавали (и свежевали, и «в кожу их одевали городские стены») не только мятежных и непокорных правителей, но и безоружных пленников, ни в чем не повинных мирных жителей, мужчин, женщин и детей, которых пытали с садистской изобретательностью: «Я поставил столб напротив городских ворот, и я содрал кожу со всех восставших вождей, и я обмотал столб их кожей. Некоторых я вмуровал в столб, других я нанизал над столбом на колья, третьих я привязал к кольям вокруг столба… И я отрубил конечности военачальников, царских военачальников, которые восстали…

Многих людей живыми я захватил в руки – одним я отрубил кисти или пальцы, другим отрубил носы, уши и пальцы (?) их, многим людям ослепил глаза. Я сложил одну башню из живых людей, другую – из голов и привязал к столбам их головы вокруг их города. Их юношей и девушек я сжег в огне…

Двадцать человек я захватил живыми, и я вмуровал их в стены его дворца…

Остальных их воинов я заморил от жажды в пустыне Евфрата»[27].

О чем-то подобном говорится во множестве царских надписей. Сложно сказать, что шокирует больше: сами зверства или их описание устами главного палача, подробное, методичное и полное самодовольства.

Правда, справедливости ради следует добавить, что Ашшурнацирапал совершал и гораздо более достойные деяния. Свою жажду крови он отчасти удовлетворял на охоте, во время которой проявлял смелость, увековеченную его скульпторами. Царь питал пристрастие к ботанике и зоологии и привозил «из стран, где он путешествовал и преодолевал горы» различных животных, растения и семена, чтобы впоследствии приспособить их к климату Ассирии. Кроме того, ассирийский царь, как и все выдающиеся правители Месопотамии, питал страсть к строительству. Не пренебрегая традиционным восстановлением храмов в Ашшуре и Ниневии, еще в самом начале своего царствования Ашшурнацирапал решил построить за пределами старой столицы новую царскую резиденцию. Мы не знаем, что стало причиной этого замысла: вторжение арамеев, доказавшее, что расположение Ашшура, находившегося на правом берегу Тигра, оказалось не самым удачным, так как он был уязвим для врагов, нападавших с запада, или царем двигала одна лишь гордость. В пользу соображений безопасности говорит тот факт, что Ашшурнацирапал выбрал превосходное со стратегической точки зрения место для новой столицы Кальху (библейский Калах, современный Нимруд, в 35 км к югу от Мосула). На западе ее защищал Тигр, а на юге – Большой Заб, текущий чуть в отдалении. В XIII в. до н. э. там основал город Салманасар I, но ко времени правления Ашшурнацирапала он уже успел превратиться в руины.

К работе были привлечены тысячи людей. Они выровняли холм («телль»), возвели массивную стену с башнями, окружавшую прямоугольник, имевший около 8 км в периметре, а отчасти естественный, отчасти искусственный холм, расположенный в углу этой зоны, стал акрополем, где были сооружены зиккурат, несколько храмов и царский дворец: «Дворец из кедра, кипариса, можжевелового дерева, самшита, фисташкового дерева и тамариска для моего царского обиталища и моего удовольствия на все времена я построил там. Зверей гор и морей из белого известняка и алебастра я изготовил и установил их у ворот… Дверные полотна из кедра, кипариса, можжевельника и тутового дерева я повесил в воротах, и серебро, золото, свинец, медь и железо, добычу моих рук из земель, которые я покорил, в огромных количествах я взял и поместил туда».

От Заба был отведен канал, названный Паттихегалли («Поток изобилия»), при рытье которого преследовались две цели: во-первых, он позволял создать дополнительную защиту для города, а во-вторых, с его помощью была обводнена окружавшая его равнина. В новой столице, божественным покровителем которой, что весьма примечательно, стал бог войны Нинурта, поселили пленников, привезенных из покоренных земель.

Дворец Ашшурнацирапала в Нимруде стал одним из первых месопотамских памятников, изученных археологами. В его центральной части в период между 1845 и 1851 гг. работал Лэйярд, который, вызвав ужас и удивление у своих рабочих, обнаружил несколько огромных изваяний крылатых быков, львов, духов, а также плит, покрытых рельефами и надписями. Некоторые из этих сокровищ были отправлены в Англию и в настоящее время являются одними из лучших экспонатов Британского музея. Другие скульптуры, слишком тяжелые для того, чтобы их вывезти, были закопаны заново. Их более чем через столетие снова обнаружили другие английские археологи. Начиная с 1949 г. раскопки на территории всего сооружения велись экспедицией Британской школы археологии в Ираке во главе с профессором Маллоуэном, каждый год сообщавшей о сенсационных находках.

Археологами был воссоздан план дворца, занимавшего площадь примерно 2,5 га и разделенного на три части: административную (ряд помещений вокруг большого двора), церемониальную с просторным залом для приемов и тронным залом и, наконец, жилое крыло, в которое входили царские апартаменты, гарем, кладовые, помещение для омовений и т. д. По обеим сторонам от главных ворот церемониальных помещений были установлены огромные ламассу, духи-защитники. Стены из кирпича-сырца были украшены росписями и ортостатами, покрытыми рельефами и надписями, а полы выложены обожженными кирпичами с царским клеймом. Интересной чертой жилого крыла является наличие системы «кондиционирования», состоящей из широких воздуховодов, вырезанных в стенах, благодаря которым внутрь помещения поступал свежий воздух.

Дверные полотна из ценных пород дерева сгорели во время пожара, уничтожившего Нимруд, как и другие ассирийские города, в 612 г. до н. э. Но некоторые артефакты, в частности чудесные резные панели из слоновой кости, зачастую покрытые золотом, некогда украшавшие царский интерьер, сохранились. Также археологами были найдены оружие и орудия труда из бронзы и железа, глиняные сосуды и множество табличек.