Клеймо дьявола - Елена Александровна Новикова

клетчатое, похожее на колючее одеяло, какие выпускали в Союзе.

– Сидите тихо, – предупредил Парфенов. – Я пойду посмотрю.

– Но, шеф… – начал было Егоров и осекся, напоровшись на взгляд начальника.

Майор вышел, оставил дверцу машины приоткрытой. Снаружи явственно ощущалось, что вот-вот настанет осень. Пахло сожженными листьями, яблоками, дымком топящейся баньки.

Соседние участки пустовали. Кирилл шел вдоль забора, чуть пригнувшись. Укрывшись за ветками яблони, что свешивались через забор и закрывали улицу от того, кому вздумается посмотреть в окно дома, он заглянул во двор. Под навесом, увитым хмелем, стояла иномарка. Четыре канистры стояли тут же. Даже с такого расстояния Парфенов учуял ядреный запах бензина. Кирилл оглянулся, легким кивком позвал оперативников к себе.

– Входим тихо, – сказал майор.

Федя и Гриня синхронно вынули пистолеты.

– Не стрелять, – помотал головой Парфенов. – У него там бензина на ползаправки. Любая искра, и тут все разнесет к чертовой матери.

– Бить можно? – спросил Город, убирая оружие.

– Бить можно, – разрешил Парфенов. – Давай.

Калитка была ожидаемо заперта. Гриша, как самый спортивный, перебрался через забор. Присев после прыжка на корточки, лейтенант огляделся. В доме промелькнула тень. Пригибаясь, Город добрался до калитки и снял старинный крючок с петли. Калитка открылась с негромким скрипом. Парфенов и Егоров вбежали на участок.

– Я в дом, Гриша, страхуешь меня, Федя вокруг.

Запах бензина рядом с верандой усилился. Парфенов, стараясь не топать, поднялся на три ступени, что вели к входной двери в дом. Гриша отстал от него на несколько метров. Сбоку хрустнула ветка – это Егоров обходил строение.

Кирилл положил ладонь на ручку. Нужно проверить – заперто или нет. И уже тогда действовать. Он слегка потянул.

Дверь распахнулась рывком.

Матвей пнул ее изо всех сил. Он заметил нехорошее движение на участке. Метнулся в комнату, где лежала Лина. Сжал ее горло. Женщина не реагировала. Ее кожа оказалась холодной. «Сдохла!» – торжествующе подумал Свиридов. Больше его ничего не держало здесь. Да, он планировал спалить этот дом. И, возможно, спалит, как только разберется с незваными гостями. Кто они? Не все ли равно. Он никого сюда не звал!

Створка двери ударила Парфенова по лицу, оглушая. Матвей выбежал из дома и столкнулся с Городом. Гриша был готов и встретил его хорошо поставленным ударом в солнечное сплетение. Матвей охнул, согнулся пополам.

– Ты арестован, сукин сын! – сказал Город.

Полицейский потянулся, чтобы заломить Свиридову руку за спину. Тот извернулся и саданул Гришу в подбородок. Клацнули зубы, из прокушенной губы потекла кровь. Матвей бросился в глубь участка.

– За ним! – крикнул Парфенов, мотая головой, чтобы прийти в себя.

Гриша и сам уже сорвался с места. Наперерез из-за дома выбежал Егоров. Он разминулся с Матвеем на полметра.

Ветки разросшегося неухоженного сада хлестали по лицу, цеплялись за одежду. Собаки в поселке, встревоженные непривычным шумом, разгавкались.

Матвей бежал к калитке, выходящей на соседнюю, крайнюю улицу поселка. Там всего ничего до леска. Потом посадки дикой малины. А через полтора километра небольшое село. Опускающаяся ночь поможет ему спрятаться. А потом его вообще не найдут.

Гриша бежал со всех ног. Спина Свиридова маячила впереди. С громким криком, вложив всю силу в толчок, Город прыгнул. Врезавшись в Матвея, сбил его с ног. Оба покатились по земле.

Удар о землю выбил весь воздух из легких. Боли Матвей не почувствовал. Он мгновенно перевернулся, подминая под себя оперативника. Сильные пальцы сомкнулись на горле преследователя.

Гриша напрягал шею, одновременно молотя кулаками по телу Свиридова. Тот как будто был из железа. Даже самые чувствительные удары никак не ослабляли его хватку. Гриня хрипел, извивался, пытаясь скинуть с себя Матвея.

Тот давил сильнее. Лицо, едва различимое в сумерках, исказилось. На губах выступила пена слюны. Он рычал и шипел.

– Вот сука! – Федя добежал и пинком сбросил Свиридова с напарника.

Матвей завалился на бок. Не давая ему опомниться, Егоров ударил его по голове. И еще раз в живот. Матвей попытался подняться. Но Федя ударил снова. Кулак врезался в висок. Свиридов ушел в нокаут.

– Тварь такая, – ругался Федя, переворачивая задержанного на живот.

Вынув из заднего кармана брюк наручники, Егоров сковал Матвею руки.

– Спасибо, – прохрипел Город, потирая травмированное горло.

Федор протянул ему руку, помогая подняться:

– «Спасибо» не булькает. С тебя простава.

– Ок. – Гриша пожал руку напарника, скрепляя договор.

* * *

Парфенов вошел в дом. Сквозь бензиновую пелену пробивался тревожный запах смерти. Майор хорошо знал этот запах – свернувшаяся кровь, горько-кислый пот, экскременты. Обшарпанные стены, почти никакой обстановки. Торшер без абажура стоит посреди комнаты, и только от него весь свет.

Он прошел к соседней двери. Открывать ее было страшно. Никаких сомнений – там все самое худшее.

Сердце замерло, а потом заколотилось с огромной силой. Оно бухало по ребрам, мешая думать. Несколько раз пришлось сжать и разжать кулаки, чтобы хоть как-то успокоить тремор.

Запах смерти дохнул на него, когда Кирилл все-таки открыл страшную дверь. Света торшера хватало на то, чтобы высветить кусок затемненной комнаты.

Рассохшийся шкаф с едва прикрытой дверкой. Занавешенное одеялом окно.

Кровать. Старая. С металлическими спинками, украшенными маленькими откручивающимися шариками.

Веревка, обвивающая ножки кровати. Капроновая, белая, в пятнах бурого цвета.

Лежащий на кровати кусок мяса. Даже с порога видна корочка крови, которая покрывает тело. Нагое тело, которое мозг отказывается воспринимать как женское.

Шагнуть к кровати – целое испытание. Кирилл сглотнул и заставил себя подойти ближе. Это совершенно точно была Лина Журавлева. Он опустился на колени перед изголовьем. Просунул руку под шею женщины, пытаясь нащупать пульс.

– Что? – Федя и Гриша появились на пороге, заслонив свет.

* * *

Полковник Завьялов одернул полы мундира, пригладил волосы и вышел на сцену. По залу, до отказа набитому журналистами, пробежали вспышки фотоаппаратов. Полковник сделал секундную остановку, позволяя снять себя. На его гордом лице появилась едва уловимая улыбка. К этой пресс-конференции Геннадий Владимирович готовился с удовольствием.

– Благодарю вас, – сказал полковник, заняв место за трибуной, и жестом попросил тишины. – Как вам уже известно, вчера был задержан подозреваемый в совершении жестоких убийств, произошедших в нашем городе. Нами была разработана и проведена сложная операция по захвату Свиридова Матвея Николаевича. В данный момент задержанный находится в следственном изоляторе. Продолжаются следственные действия. Нам предстоит проделать огромную работу, но через ваши издания и телеканалы мне хотелось бы успокоить жителей. Вам ничего не угрожает. Преступник пойман.

– Вы можете с уверенностью говорить, что Свиридов и есть тот маньяк? – выкрикнули из зала.

– Есть неопровержимые доказательства его причастности к преступлениям. Конечно, сейчас наши эксперты работают с уликами. Однако у следствия нет никаких сомнений. Задержан