Расколотая свобода - Шейн Роуз

class="p1">Любовь. Надежду. Спокойствие.

Затем он повернулся и ударил ножом второго парня.

Музыка смешалась с криками и воплями.

– Черт, нас ждет море крови, – подала голос Иззи.

Я пожала плечами.

– Не забудь сообщить, что Яго напал на тебя.

Я почувствовала, как она напряглась всем телом, но не стала расспрашивать. Сестра должна была поделиться всем сама, когда будет готова.

– Лайла, нет смысла доносить на мертвеца.

Я пожевала губу, не понимая, что со всем этим делать. По какой-то причине я не испытывала отвращение к происходящему у меня на глазах. Я знала, мой любимый мужчина планирует новые пытки. Понимала, он дышит медленно, словно пытается насытиться и готовиться по-настоящему насладиться тем, что будет делать дальше.

Я ясно осознавала все это.

И лишь влюблялась в него еще сильнее.

Данте хмыкнул, окидывая взглядом обоих мужчин.

– Неужели вы думали, что Арманелли позволят вам безнаказанно заниматься контрабандой наркотиков на нашей территории, когда мы еще много лет назад навели здесь порядок?

А потом он сорвал клейкую ленту со рта Яго, который уже давно перестал говорить; теперь были слышны лишь его стоны, которые без скотча стали громче.

– Сейчас же, – прорычал Данте, и я поняла, что мое тело реагирует неподобающим образом.

Во мне бурлил целый вихрь эмоций, пока я наблюдала, как мой волк возвращает контроль над своей территорией. Стоило мне осознать, что я внезапно обнаружила еще один свой новый фетиш, как моя кожа покрылась мурашками.

– Надо бы спросить у Лайлы и Иззи, какую часть твоего тела отрезать первой, но я хочу полностью уничтожить тебя. Так что, Кейд, звони в полицию. Мне нужна кислота для Яго.

– Подожди! – заорал Яго. – Я знаю, где наркотики. На этом корабле только половина… пожалуйста… меня нельзя…

Кейд перебил его:

– Полиция обнаружила обе партии. Все у нас.

Данте усмехнулся.

Хотя мне почему-то казалось, что он стоит где-то далеко.

Покалывание больше не вызывало приятные чувства. Я словно теряла понимание сути происходящего, мой разум ускользал от меня.

– Мне нехорошо, – прошептала я Иззи.

Я услышала ее приглушенный голос. Она говорила, что у меня из затылка течет кровь, но у меня не было сил ответить.

Сознание помутилось.

А потом все почернело.

Будучи медсестрой, я имела дело с черепно-мозговыми травмами. Я знала, что это такое, понимала, что они могут повлиять на речь, вызвать паралич, кому и даже смерть.

Я знала все это.

Только не ожидала, что испытаю все это на себе.

Реальность, во всяком случае я считала, что именно она, пыталась пробиться сквозь черную бездну, в которую я продолжала падать.

Я поняла, что больница находится в Соединенных Штатах – врач говорил по-английски, а мама плакала и спрашивала, все ли со мной в порядке.

Я сосредоточилась и назвала им свой возраст, имя и рассказала о том, что, по моему мнению, произошло. Думаю, я ответила на все вопросы и слишком устала, чтобы сказать что-то еще.

Меня снова накрыла темнота, и я сдалась.

Очнувшись в следующий раз, я услышала голос сестры. Теперь она тоже плакала.

Почему-то все всегда плакали.

Сколько прошло времени: неделя, день, час? Однако она была в палате не одна.

– Иззи, с ней все будет хорошо, – сказал Данте. Именно его голос я и хотела услышать.

Мышцы расслабились, боль в голове исчезла.

Но потом я уловила напряжение в его голосе, даже дрожь.

– Иззи, не плачь. С ней все будет хорошо, да? А потом мы вернемся к работе. Ты и я, верно?

Он говорил странные вещи.

Неправильные.

Он и она, вместе.

– Надеюсь, – прошептала Иззи. Затем я услышала шаги, кто-то ходил по комнате. – Спасибо, что остался со мной и с ней на ночь. Вряд ли бы у меня хватило сил ночевать здесь в одиночку.

– Я бы не ушел, – Данте говорил твердым голосом, словно утешал ее.

А не меня.

Она тихо вздохнула и прошептала:

– Я знаю. Я… Ты всегда заботишься обо мне, Данте. Господи, ты возился со мной, когда никому другому не было до меня дела.

– Так всегда и будет, Иззи. Ты моя девочка, ты ведь знаешь это?

Я услышала шорох и резко открыла глаза, не пропустив самое важное.

Иззи стояла в объятиях Данте, ее губы касались губ, которые, как я когда-то считала, принадлежали мне.

Он не боролся с ней.

Даже не отталкивал. Его руки лежали на ее руках.

Он ведь сказал, что она его девочка.

А потом произошло то, что обычно бывает в больницах. Когда я широко раскрытыми глазами смотрела на Данте и Иззи, прибор, который регистрировал биение моего сердца, начал издавать звуки. Сначала медленный ритм, который потом резко ускорился примерно до миллиона ударов в минуту.

Данте тут же оттолкнул мою сестру, словно мог скрыть от меня то, что я уже и так видела. Он бросился ко мне, но мой разум уже заволокло туманом.

И я успела лишь прошептать:

– Ты позволил ей поцеловать себя, – а потом меня снова поглотила темнота.

Глава 27

Данте

Бороться за того, кого любишь

Человек понимает, что влюблен, когда готов сделать счастливым другого даже ценой собственного благополучия.

Он совершает поступки, которые полностью противоречат его собственной логике.

Вероятно, Яго мог бы дать нам больше информации. Возможно, он смог бы принести пользу. Властям тоже не нужны были лишние проблемы.

И все же я решил, что ему необходимо умереть. Я даже подумывал разорвать его на глазах у Делайлы. Я ослеп от любви к ней, ярость не позволяла мне мыслить трезво.

Любовь к ней всегда порождала во мне эти эмоции. Лишь чувства к Лайле могли лишить меня покоя. И становилось понятно, что Лайле было бы лучше без меня. Ей было бы лучше с солидным мужчиной, который мог бы утешить ее и оставаться надежной опорой, когда в жизни возникали трудности.

Но я мог обеспечить ее безопасность.

Она была моим Ягненком, а я ее волком.

И никто, ни одна живая душа не могла защитить ее лучше, чем я. И, если предстояло причинить ей боль или мучения, словно хищник полакомиться своей добычей, я бы сделал все идеально, потому что знал ее. Я дышал вместе с ней, подстраивался под нее и был внутри нее. Мы являлись единым целым, и никто не мог нас разлучить.

Когда она потеряла сознание на полу каюты, я был готов отправиться за ней в рай или в ад. Мы вызвали медиков, чтобы осмотреть ее, следили за состоянием ее мозга во время перелета