Правила убийцы - Джон Сэндфорд

Лукас покусал губы.

Андерсон пожал плечами.

— Это, конечно же, не ключ к разгадке, но уже кое-что. Теперь мы проверяем страховки на «сандерберды» за последние три года, разыскиваем тех, кто перевел свои страховые полисы к нам сюда из других мест. Ну, например, из Техаса.

— Удачи тебе.

* * *

Встреча с журналистами проходила на следующий день в конференц-зале газеты «Стар трибюн». Все были в костюмах. Даже женщины. У большинства были кожаные папки с листками желтой бумаги внутри. Все обращались к Даниэлю и мэру по имени. Лукаса называли лейтенантом.

— Вы хотите, чтобы мы сами себя подвергали цензуре? — спросил главный редактор «Стар трибюн».

— Ну что вы, нет, конечно, потому что мы знаем, что вы этого все равно не сделаете, — проговорил Даниэль, хитро улыбаясь. — Мы только хотим поделиться с вами озабоченностью и указать на возможность всеобщей паники. Этот человек убийца, он ненормальный. Мы делаем все от нас зависящее, чтобы установить его личность и арестовать его. И я вовсе не хочу преуменьшить весь ужас его преступлений. Но я хочу заметить, что на сегодняшний момент он убил пять человек в городе с населением почти в три миллиона. Другими словами, ваши шансы погибнуть при пожаре, или от руки члена вашей семьи, или быть задавленным автомобилем, не говоря уже о возможности погибнуть от сердечного приступа, так вот, эти шансы намного значительней, чем вероятность нарваться на этого убийцу. И сейчас мы говорим о том, что показывать выпуски новостей, которые вызывают панику, это просто безответственно, это приводит к обратным результатам…

— Приводит к обратным результатам по отношению к чему? К тому, чтобы вы удержались на своей работе? — спросил журналист «Стар трибюн», пишущий передовые статьи.

— Я отвергаю такую позицию, — резко ответил Даниэль.

— Не думаю, что данный вопрос был вполне уместен, — примирительно заметил издатель газеты.

— В любом случае ему не стоит об этом беспокоиться, — сказал мэр города Миннеаполиса, сидевший на другом конце стола. — Начальник полиции Даниэль отлично справляется с работой, и я намерен продлить его службу в этой должности еще на один срок, независимо от результатов этого расследования.

Даниэль посмотрел на мэра и кивнул головой.

— Тогда у нас возникает проблема, — проговорил управляющий телестанцией TV-3. — Сейчас эта история с убийцей больше всего интересует наших зрителей. Я никогда не видел ничего подобного. И если мы преднамеренно снизим, приглушим интерес к этой теме, а наши коллеги с восьмого канала, шестого канала и двенадцатого канала не станут этого делать, то мы потеряем в рейтинге. Нас не волнуют тиражи, как газетчиков, но рейтинг — это наша жизнь. И, учитывая, что популярность нашей телестанции самая высокая…

— Но только по десятичасовым новостям, а не по шестичасовым, — перебил его управляющий восьмым каналом.

— И так как наш итоговый рейтинг самый высокий, то мы теряем больше всех. Честно говоря, я сомневаюсь в том, что мы сможем достигнуть какого-нибудь соглашения, которого будут придерживаться все. Слишком многое поставлено на карту.

— Ну а что, если я и мои люди обратятся к каждому полицейскому нашего управления персонально и объяснят им, как данная телестанция причиняет нам вред своими обзорами новостей? А что, если мы попросим всех их снизу доверху не давать никакой информации этой станции? Другими словами, полностью перерезать все контакты этой телестанции с полицией. Заморозить. Это повлияет на ваш рейтинг? — спросил Лукас.

— Это опасное предложение, — заметил представитель прессы Сент-Пола.

— Если возникнет паника, спровоцированная средствами массовой информации, вот это и будет действительно опасно, — парировал Лукас. — Если какой-нибудь мальчишка-студент, который живет в общежитии университета, невзначай зайдет поздно вечером домой к родителям, а его папаша пристрелит его, потому что подумает, что это Бешеный, кого тогда обвинять? Кого обвинять в нагнетании страха?

— Это несправедливо, — заявил управляющий TV-3.

— Ну конечно. Вам просто хочется, чтобы это было несправедливо.

— Спокойно, лейтенант, — сказал мэр после минутной тишины. Он оглядел всех присутствующих. — Послушайте, мы всего лишь хотим, чтобы вы не слишком усердно эксплуатировали эту тему. Вчера я с часами в руках смотрел программу восьмого канала, вы уделили этому событию более семи минут, оно освещалось в четырех отдельных фрагментах. Честно говоря, это перебор. Других новостей почти что и не было. Я только предлагаю, чтобы вы внимательно посмотрели на каждый фрагмент обзора и сами себе задали вопросы: «Это действительно необходимо? Это на самом деле поднимет наш рейтинг? А что, если начальник полиции Даниэль, мэр, городской совет и законодательные органы штата рассердятся всерьез и начнут говорить о безответственности прессы, да еще упомянут конкретные фамилии? Это увеличит вашу популярность?»

— Подведем итог: вы хотите, чтобы мы вас не сердили, — резюмировал директор отдела новостей двенадцатого канала.

— Подведем итог, я обращаюсь к вам: подходите с ответственностью к своей работе. Если же нет, то вы за это заплатите.

— Это похоже на угрозу, — заметил директор отдела новостей.

Мэр пожал плечами.

— Вы все видите в драматическом свете.

* * *

Когда они выходили через вестибюль на улицу, Даниэль посмотрел на мэра.

— Я благодарен вам за ваши слова по поводу следующего срока моего пребывания на посту, — произнес он.

— Еще рано праздновать, — проговорил мэр сквозь зубы. — Если ты не поймаешь этого негодяя, я могу и передумать.

Два дня, прошедшие с момента совершения убийства, до того как тело было обнаружено, были днями чудесного предвкушения. Бешеный расслабился. Он даже улыбался. Его секретарше он даже показался почти обаятельным. Почти. Все, кроме губ.

Бешеный снова и снова прокручивал запись, он смотрел, как Макгаун ведет репортаж от дома Уиткрофт.

— Говорит Энни Макгаун. Я веду репортаж с последнего места преступления, совершенного маньяком-убийцей, известным всем как Бешеный, — проговорила она, и ее губы при этом сексуально округлились. — Сам начальник полиции Миннесоты Квентин Даниэль сейчас находится внутри этого дома, расположенного всего в трех кварталах от студенческого городка университета нашего города. Здесь жила попавшая в автомобильную катастрофу и покалеченная студентка юридического факультета Черил Уиткрофт, одна из лучших на своем курсе. Ее истязал, зарезал насмерть и надругался над ней в сексуальном плане человек, о котором сами полицейские говорят, что он хуже дикого зверя…

Ему это нравилось. Ему даже нравилось, что его сравнили с диким зверем. О свиноводе уже не было и речи, об этом забыли. Он наслаждался газетами, снова и снова перечитывал статьи и, лежа на постели, снова и снова воскрешал в памяти подробности смерти Уиткрофт. Он мастурбировал, и лицо Энни Макгаун становилось в его воображении все более отчетливым.