Просто Маса - Борис Акунин

Вечером в особняке на Морской у Масы состоялся бенефис. Приятно, когда столько высокородных особ смотрят на тебя с напряженным вниманием. Доставляла удовольствие и подозрительная мина на желчной физиономии полковника Карновича.

Сцена была подготовлена со вкусом. Действовал Маса согласно полученным от господина инструкциям, но обогатил их художественным вдохновением.

На серебряном блюде сверкало вещественное доказательство — здоровенный кинжал, которым бедной куртизанке перерубили горло. Посреди кабинета высился один из хозяйкиных манекенов. Для пущего эффекта Маса надел на деревянную голову желтый парик (мадемуазель Лабазова была крашеной блондинкой) и шляпу с вуалью. Получилось красиво.

Шестеро азиатов стояли вдоль стены. Пятеро просто «причастных» вместе, подозреваемый в стороне, и рядом — жандарм. Полковник с презрительным видом барабанил пальцами по столу. Зюкин-сан взирал с надеждой.

Сначала состоялось небольшое представление, которое на профессиональном языке называется «следственной демонстрацией».

— Я — преступник, — сказал Маса, подкрадываясь к шкафчику. — Вот я взламываю пустяковый замок. Сую в скважину ножницы, поворачиваю... Отрываю шкатулки... Рассовываю по карманам содержимое... Чу! Появилась госпожа Лабазова. «Боже, что вы делаете?» — воскликнул он писклявым голосом. —  Я в панике. Бросаюсь к стене. Срываю кинжал. Ножны — на пол. С размаху бью.

Он подскочил к манекену, рубанул его по шее. Деревянная кукла с грохотом свалилась. Маса поставил ее обратно.

— Прошу всех приблизиться. Что мы здесь видим?

Офицеры подошли, стали смотреть.

Персидский принц ткнул пальцем в шею манекена.

— Засэчку.

— Правильно. А какую?

Никто не ответил. Военные люди, даже самого высокого происхождения, как известно, туповаты.

— Направленную под углом, снизу вверх. Видите? Это оттого, что госпожа Лабазова была очень высокая женщина ростом один метр семьдесят шесть сантиметров, а я нормального роста: метр пятьдесят восемь.

— Сколько это на аршины и вершки? — спросил Афанасий Степанович. — Впрочем, неважно. Продолжайте, сударь.

— Теперь посмотрите на фотографию трупа из дела. Крупный план раны, вид сбоку. Что мы видим? Разрез безо всякого наклона. То есть удар нанесен человеком такого же высокого роста. Господа, извольте встать в ряд напротив манекена.

Все шестеро, включая августейших особ, послушно выстроились. Маса подумал: я прямо царь царей.

— Оба гусара и капитан никак не могли разрубить жертве горло под таким углом. Росту бы не хватило. Поэтому прошу вас троих сесть.

Лицо Танаки чуть порозовело — но это было единственное проявление сильных эмоций, которые сейчас, должно быть, испытывал сдержанный сын страны Ямато. Он поклонился Масе и отошел к стене. Сиамцы — те глазели на происходящее с жадным любопытством. Уже по одному этому было видно, что они-то точно не при чем.

Остались перс, бухарец и китаец.

— Погодите, погодите! — взволновался Карнович. — Вы только что сами заявили, что преступник был застигнут за кражей драгоценностей. Но зачем они персидскому принцу или сыну несметно богатого эмира, или наследнику мандарина, который управляет огромным краем с населением в пятьдесят миллионов человек? Это нонсенс!

— У меня телеграмма, — сказал на это Маса.

— Какая телеграмма?

— Та, которую господин Фандорин получил на телеграфном пункте Варшавского вокзала в ответ на телеграмму, которую отправил часом ранее.

— Куда отправил? Кому?

— В Пекин. Своему знакомому, который служит в российском посольстве. Как известно, после недавнего восстания боксеров императрица Цы Си производит чистку среди высшего чиновничества. Господин Фандорин спросил, не был ли в последнее время смещен кто-нибудь из вице-королей. В ответе говорится, что неделю назад цзунду провинции Юнгуан получил высочайший приказ выпить яду, а все его владения был конфискованы. Это ведь ваш батюшка, подпоручик Мусинь. — Маса повернулся к долговязому китайцу, который схватился за тугой ворот кителя. —  Вот почему вам понадобились драгоценности, не правда ли, ваше сиятельство? Вы, верно, собирались сбежать с ними в Европу?

Подпоручик Мусинь развернулся и бросился к выходу. Все до такой степени оторопели, что никто и не подумал кинуться вдогонку.

— Видите, от испуга этот человек теряется и делает глупости, — сказал Маса. — Убивать Звезду Востока было глупо. Кто бы поверил куртизанке? Еще глупее он поступил сейчас. Мог бы поотпираться, улики ведь косвенные. Но Фандорин-сан знал, что у преступника не выдержат нервы.

Все застыли в потрясении. В тишине прозвучал голос капитана Танаки, глуховатый от волнения:

— Благодарю вас, Сибата-сан. Вы спасли мою жизнь и честь, а главное — честь Японии.

Маса поклонился в ответ и побежал догонять китайское сиятельство.

Конец митиюки

* * *

— За четверть века столько всего произошло. Мы оба изменились, — перешел на японский Гиити Танака. — Но я не забыл ваше поразительное расследование, спасшее мою жизнь и честь Японии. И когда понял, что Масахиро Сибата, о котором упомянул Баба, это вы, захотелось вас увидеть. Не только в память о том случае. Жизнь отучила меня от сентиментальности. Я сразу подумал, что такого человека, как вы, нам, как это у русских называется, Бог послал.

Барон перекрестился по-православному и засмеялся, когда Маса захлопал глазами на крестное знамение, столь удивительное в исполнении японского политика.

— Нет, христианскому богу я больше не молюсь. Тогда мне это было нужно, чтобы понять Россию. Японцу лучше жить со своими, японскими богами.

Хозяин и гость сели в кресла и заговорили так, будто их связывало многолетнее приятельство. Глава могущественной партии, вероятный глава следующего правительства, был доверителен и серьезен.

— Какой путь прошла наша Япония с тех пор, когда я служил в Новочеркасском государя Александра Третьего полку... На меня там смотрели, как на представителя дикарской страны. Поражались, что я правильно держу нож с вилкой и могу худо-бедно изъясняться по-французски. Словно я был какой-то дрессированной мартышкой. Чего мне стоило завоевать уважение товарищей по офицерскому собранию! Пришлось преодолевать предубеждения и предрассудки, презрение к «желтой расе». Когда я рассказывал про нашу великую, древнюю культуру, меня слушали снисходительно. Спрашивали: «А свой Пушкин у вас есть? А Чайковский?..» И вот сегодня мы — великая держава. Это завоевано большой кровью, огромным напряжением, тяжелыми жертвами. Впереди сияет грандиозная цель: объединить вокруг Японии всю восточную Азию. Задача эта трудна, но достижима. Достаточно лишь взять под свой контроль огромный беспорядочный Китай. Это пойдет на благо и самим китайцам, и всему миру.