Тень убийцы - Джон Сэндфорд

— Это Лили, — сказала она. — Я надеялась, что мы вместе позавтракаем, но ты не объявился, и я не знаю, где ты, а мне ужасно хочется есть, и я иду в кафе. Если ты вернешься домой, позвони мне, мы можем вместе пообедать. Пока.

Он хотел подойти, но передумал и вернулся в постель. Через полчаса телефон зазвонил снова.

— Это Элла, как ты? Ты можешь мне перезвонить на работу?

Лукас снял трубку.

— Элла? Я здесь, — прохрипел он.

— Привет. Как дела?

— Отвратительно, — ответил Дэвенпорт.

— Снова сон про дробовик?

— Да, он возвращается. А иногда возникает посреди дня. Я ощущаю прикосновение стали.

— Классическая ретроспекция. Такое случается с пострадавшими во время пожаров, с теми, в кого стреляли, и у людей, перенесших тяжелую психологическую травму. Это пройдет, поверь мне. Держись.

— Я стараюсь, но мне страшно. Прежде ничего похожего со мной не случалось.

— Ты будешь играть в четверг вечером? — спросила монахиня.

— Не знаю.

— Приходи на полчаса раньше. Мы поговорим.

— Хорошо.

Постель была похожа на наркотик. Лукас не хотел в ней оставаться, но стоило ему опуститься на простыни, как он снова мгновенно заснул. В два часа, охваченный страхом, он резко сел, на спине выступил пот. Дэвенпорт посмотрел на часы.

Что? Ничего. Затем холодное кольцо ствола легонько ударило его под ухом. Лукас хлопнул по этому месту ладонью, и его голова упала на грудь.

— Прекрати, — сказал он себе, чувствуя, как со лба капает пот. — Прекрати это!

Лили снова позвонила в пять часов, но он не подошел. В семь часов телефон снова ожил.

— Андерсон, — раздался голос в автоответчике. — У меня кое-что есть…

Дэвенпорт взял трубку.

— Я слушаю, — сказал он. — О чем речь?

— Хорошо. Ой, подожди, Лукас…

Он услышал, как шуршит бумага в принтере.

Собеседник был возбужден. Дэвенпорт представил, как он просматривает свои записи. Иногда Андерсон говорил и вел себя как стареющий безграмотный крестьянин. Несколько месяцев назад он акционировал свой частный компьютерный бизнес, и Лукас подозревал, что очень скоро Андерсон разбогатеет на программном обеспечении полиции.

— Я вошел в досье Ларри — ты помнишь, он создал историю семей сиу Миннесоты, теперь она находится в городской базе данных?

— Да, помню.

— Так вот, я изучал всех Воронов. Они довольно старые — их не так уж много в Миннесоте. Я попросил секретаршу внести имена из досье Ларри в мой компьютер, чтобы произвести сортировку…

— О чем ты?

— Слушай. Она напечатала список. А потом я запросил в городском архиве всех женщин с именем Любовь, у которых родились дети между тысяча девятьсот сорок пятым и шестьдесят пятым годами. Ты сказал, что Тень Любви выглядит лет на тридцать с небольшим…

— Да.

— Я скопировал всех. Их оказалось очень много, больше четырех сотен. Я исключил всех девочек. Осталось сто девяносто семь. Тогда я ввел в компьютер имена отцов…

— Сравнил с генеалогическим деревом…

— Верно. Я проработал примерно половину списка, когда нашел Рози Э. Любовь. Мать Бэби Бой Любви. У ребенка не было имени, но такие вещи случались. Вот послушай. Я не знаю, как она это сделала, но она сумела внести имена двух отцов.

— Любопытно…

— Аарон Сандерс и Сэмюэл Клоуз.

— Дерьмо, Аарон и Сэм — это, наверное…

— А в графе «национальность» написано: «другое». Дело происходило в пятидесятые годы, а потому можно предположить, что это индеец. И все они есть в генеалогии Ларри. Внуки Ричарда Ворона. У Ричарда Ворона было две дочери, а когда они вышли замуж, Вороны прекратили свое существование. Мы получили Сэма Сандерса и Аарона Клоуза — готов поставить левую руку, что это настоящие имена Воронов.

— Черт побери, Хармон, это просто потрясающе! А ты пробовал…

— У каждого из них имеются права штата Миннесота, но они их получили еще до того, как на правах появились фотографии. Последние выписаны на имя Сандерса в тысяча девятьсот шестьдесят четвертом году. Я позвонил в Южную Дакоту, но у них уже закончился рабочий день. Я сказал, что у меня срочное дело, но дежурный меня послал. Тогда я обратился к федералам, и они вышли на того парня из Южной Дакоты. И теперь он сам идет далеко… В общем, он сделал запрос. Они проверяют архивы. Думаю, там найдется что-нибудь полезное…

— А как насчет Национального информационного реестра преступлений?

— Мы уже туда обратились.

— Нужно проверить судебные дела в Миннесоте и все, что есть на дакота в федеральных архивах. Свяжись с ФБР. У них имеются сведения на всех неблагонадежных в резервациях…

— Да, я это уже сделал. Если Вороны находились под следствием десять или пятнадцать лет назад, то Национальный реестр выдаст эту информацию. ФБР обещало войти в контакт с Федеральным управлением тюрьмами, чтобы проверить более ранний период.

— А как обстоит дело с автомобилями? Кроме их грузовичка? — спросил Лукас.

— Ищем. Сомневаюсь, что они оставили машину на улице, но кто знает?

— А есть ли надежда, что Рози Любовь все еще жива?

— Нет. Я проверил свидетельства о смерти. Она погибла в семьдесят восьмом году во время пожара. Считается, что это был несчастный случай. Дом находился в Аптауне.

— Вот черт!

Дэвенпорт потянул себя за нижнюю губу и попытался придумать еще какой-нибудь способ получения данных.

— По старым городским справочникам я проследил за ее перемещениями в пятидесятых годах, — продолжал Андерсон. — И нашел адрес в книге за тысяча девятьсот пятьдесят первый год. Затем два года о ней нет сведений, а в пятьдесят четвертом Рози появляется снова. В следующем году она переезжает в Аптаун. И живет там до самой смерти.

— Хорошо, все это просто замечательно, — сказал Лукас. — Ты говорил с шефом?

— Телефон у него дома не отвечает. Поэтому я позвонил тебе. Я должен был рассказать кому-нибудь. Я был в шоке, когда все эти сведения высыпались из компьютера — бум-бум-бум, — как в телевизионном шоу.

— Достань для нас хоть какие-нибудь снимки, Хармон. Мы передадим их в газеты — пусть все увидят эти лица.

Открытия Андерсона вызвали у Дэвенпорта прилив энергии. Он принялся расхаживать по дому, все еще не одеваясь. Если они сумеют обнародовать фотографии Воронов, то их очень скоро найдут. Они не смогут прятаться вечно. Имена ничего не значат. А снимки…

Полчаса спустя Лукас снова оказался в постели и провалился в сон. В последний момент он успел подумать: «Значит, вот как это — быть психопатом».