Октановое число крови - Сергей Соболев

Когда Козак задал такой вопрос, Сэконд мигом переправил мяч обратно на его сторону поля.

— Вы, Айвен, если я не ошибаюсь, сами предложили своей жене задержаться в Дохе! — заявил он.

— Что мы все ходим вокруг да около? — Иван швырнул окурок под ноги. — Где Анна? Куда подевалась моя жена?

— Ваша жена… — Сэконд увидел, что к нему направлялся кто-то из его людей с телефоном в руке, и сказал: — Минутку! Это важный звонок.

Пока Сэконд общался с кем-то по телефону, Иван успел слегка ополоснуться. Один из телохранителей Майкла принес пластиковую бутыль и полил ему на руки. Это помогло не особо. Рубашка на груди и брюки спереди были залиты чужой кровью. Но хотя бы пальцы удалось отмыть.

Мимо них двое бойцов вели к машине человека, едва передвигавшего ноги. Это был Саид.

Увидев бывшего соседа по камере, он попросил спутников остановиться. Выглядел Саид неважно. Крепкие парни поддерживали его с двух сторон, иначе он почти наверняка упал бы. Все же этот человек нашел в себе какие-то крохи сил.

— Спасибо, русский, — почти шепотом сказал он на английском. — Спасибо, Иван. Если бы не ты… если бы тебя не посадили ко мне в камеру!.. Я был уже на грани безумия… — шептал он, а слезы текли по его впалым щекам. — Если бы не ты, меня бы не отправили с вами в Карачи.

— Хороший человек, кстати, — сказал Майкл, подошедший к ним. — Я вас познакомлю, но позже.

Сэконд жестом показал бойцам, чтобы те сопроводили этого худого обессилевшего мужчину в машину, подъехавшую к ангару.

— Моя жена, — напомнил Козак. — Где она?

— Айвен, у меня две новости. — Губы Сэконда сложились в скупую улыбку. — И обе хорошие. Первая новость такая. Этот Маркус, которому вы отрезали голову, оказался не гражданином США. У него только грин-карта. Поэтому предъяв за него никаких не будет. Ни вам лично, ни мне, ни лондонскому офису. Теперь вторая новость. — Майкл протянул Козаку смартфон, который все это время держал в руке, затянутой в перчатку, и заявил: — Будете говорить, дружище, фильтруйте базар! Ну что же вы? Не молчите!

Иван поднес телефон к уху.

— Алло?

Сперва послышался какой-то шорох.

Потом громко, отчетливо, как будто человек находился рядом с ним, прозвучал родной голос:

— Алло, Иван?! Это ты?

Анна оглянулась на черный джип, доставивший ее только что в тихий район Дохи, к двухэтажному особняку. Она посмотрела на это здание, затем прижала к уху смартфон, который передал ей старший смены перед тем, как высадить ее из машины.

— Алло, Иван?! — сказала Анна. — Это ты?

— Аня, здравствуй, милая! — послышался родной голос. — Где ты находишься? Все ли с тобой в порядке? Алло! Ты меня слышишь, Аня?!

Из особняка вышли двое мужчин. Внешность у них славянская. Один, постарше, одет в светло-серый костюм. Другой, рослый, плечистый — в светлых брюках и белой рубашке с коротким рукавом. Сама Козакова стояла на тротуаре близ этого особняка довольно скромных размеров, на крыше которого развевался бело-сине-красный стяг, закрепленный на флагштоке и подхваченный легким порывом ветра.

— Слышу, милый… хорошо слышу! — сказала Анна, наблюдая за этими двумя мужчинами. — Со мной все в порядке, Иван!

— Откуда ты звонишь, Аня?

— Минутку! Не отключайся! Сейчас, я вот только паранджу сниму!

Мужчины — это были сотрудники посольства — подошли к женщине, одетой в черное и разговаривающей с кем-то по телефону. Но они не приблизились к ней вплотную, а остановились в нескольких шагах. За ними наблюдали два сотрудника катарской полиции, замершие возле сторожки, расположенной на другой стороне улицы. Этим же были заняты и те люди, которые находились внутри внедорожника, припарковавшегося неподалеку и доставившего на эту тихую улочку женщину в черном восточном одеянии.

Анна сама подошла к мужчинам, вышедшим из особняка, и спросила по-русски:

— Простите, вы сотрудники посольства?

— Да, — сказал тот, что был постарше. — Мы работаем в российском посольстве. Я по должности советник-посланник, моя фамилия Рязанцев. А вы, извините?..

— Моя фамилия Козакова. — Анна приподняла сетку-чачван, изукрашенную золотым шитьем и стразами. — Я гражданка Российской Федерации, намерена просить вас о помощи и содействии. — Выдав этот спич, она протянула рослому мужчине смартфон и попросила: — Подержите, пожалуйста, только осторожно, не сбросьте набор!

Анна быстро сняла накидку-паранджу, надетую поверх длинного платья, стащила платок. Она передала мусульманскую одежду, сложенную кое-как, этому же дипломату и забрала у него смартфон.

— Если вы не против, я продолжу разговор, — сказала Анна мужчинам, пройдя вслед за ними в прохладный вестибюль особняка. — Алло, Ваня! Ты еще на связи?..

— На связи. — Иван приложил смартфон к другому уху. — Аня, а почему ты была в парандже?

— Да вот решила уйти к одному шейху на содержание! — В аппарате прозвучал женский смех. — Он меня в свой гарем зовет! Слышишь, что говорю?

— Говори, я хорошо тебя слышу.

— Ты же меня бросил, муженек, не так ли? Вот я и не знаю, как мне теперь быть. Может, и вправду уйти от тебя к шейху?

— Я этому шейху голову оторву! Пусть он держится от тебя подальше.

— Да ладно, я пошутила.

— Аня, ты где находишься? В Дохе?

— Где же еще?.. Конечно, в Дохе!

— А где именно?

— В здании российского посольства. Меня только что сюда привезли. Не волнуйся, Ваня, со мной все в порядке.

— Как я рад это услышать!

— А тебя где носит? — В голосе Козаковой появились строгие нотки. — Куда ты пропал?!

— Я это… — Иван замялся. — Меня тут по службе припахали. Пришлось отъехать, но сейчас я уже с этим закончил.

— Какой-то голос у тебя странный! Ты не болен?

— Нет, все нормально. — Иван облизнул пересохшие губы. — Аня…

Закончить фразу ему не дал истошный женский вопль. Иван обернулся на звук. Двое бойцов пытались усадить даму в черном одеянии в джип, подъехавший к ангару. То ли она была против этого их намерения, то ли у нее окончательно сдали нервы. С Джейн случилась форменная истерика.

— Что это? — донеслось из телефона. — Я слышу женский визг. Кто это там так орет?

— Да так… — замялся Козак. — Это не важно, Аня.

— Погоди-погоди!.. — голос в трубке приобрел металлические нотки. — Это случаем не голос этой шалавы?

— Какой шалавы?

— Этой проститутки!

— Не понимаю тебя.

— Джейн!

— Что? Не слышу.