Конгломерат - Поль-Лу Сулицер

При Жорже Помпиду Франция не позволяла своей национальной жемчужине переходить Альпы и развиваться в другой стране. Но прошло время, и основатели сахарной компании пожалели о том, что так и не довели дело до конца. Спустя десяток лет французский олигарх передал компанию в руки Рауля Гардини, человека с огромными амбициями, которого журналисты окрестили Зеленым Королем. Он постоянно вкладывал астрономические суммы в сомнительные предприятия. Разрушение и крах оказались неизбежны. Гардини застрелился. Компания Фердинанда Бегина развалилась. Но Грегуар не знал всех этих подробностей, когда делал запросы о фирме «Gill & Duffus», нью-йоркские и европейские активы которой были выставлены на продажу.

Сколько производственных единиц было сконцентрировано на территории между Великобританией, Германией и Францией! Все они казались полезными группе «Verdi», если дон Мельчиорре прислушается к Грегуару и приобретет этот сахарный комплекс. В Европейском Союзе сахар, как и молоко, пользовался гарантированными квотами. Цены на него всегда держатся на достойном уровне. Есть чем привлечь серьезных инвесторов, если собственных средств на начальном этапе будет недостаточно.

К концу этого утра Грегуар собрал всю необходимую информацию о фирме «Gill & Duffus» и хотел сразу же поделиться ею с доном Мельчиорре. Но было всего одиннадцать часов, и в Милане, как и повсюду в Европе, даже самые ранние пташки должны были спать еще добрых два часа. Тогда он взял такси возле Центрального парка, где проходила его последняя встреча, и решил съездить на место трагедии одиннадцатого сентября, посмотреть на мемориал.

По правде говоря, он слегка побаивался этого паломничества к месту, отмеченному такой ужасной трагедией, которую весь мир мог наблюдать, спокойно сидя перед телевизором.

Грегуар долго болтал с водителем-камерунцем, приехавшим искать счастья в Америку. Тот не сожалел о своем выборе, несмотря на трудности жизни, которые в его глазах казались ничтожными по сравнению с теми проблемами, с которыми ему пришлось сталкиваться во Франции.

— Здесь, что бы ни говорили, к черным относятся гораздо лучше, — рассказывал парень. — У вас во Франции негру нет никакого смысла пытаться обращаться в службы занятости. Тебе сразу же отказывают, Я знаю, проходил это много раз. Я даже подделывал в резюме имя на Альберта Дюрана, чтобы добиться хотя бы встречи с работодателем. Потом я уже просто убирал свое имя, адрес, фотографию, национальность. Но это все равно не помогло. Мне отказывали на первом же собеседовании.

Грегуару было странно слышать эти возмущенные высказывания относительно французского общества, которое он хорошо знал, по крайней мере так ему казалось. Они доехали до Манхэттена. Было очень жарко, и шофер закрыл все окна, чтобы включить кондиционер.

— Так лучше?

Грегуар, задумавшись, промычал в ответ что-то неопределенное. Он оставил водителя наедине со своим монологом. Когда камерунец понял, что реакции он больше не дождется, то включил на всю громкость радио и постукивал руками в такт музыке. Вскоре они прибыли на так называемый нулевой уровень.

Конечно же, Грегуар видел телевизионные репортажи с этого места, ставшего священным после катастрофы. Но находиться там самому, вдыхать воздух, которым дышали в последний раз люди в тот страшный день, — все это внезапно наполнило молодого человека осознанием серьезности происходящего. Ему ни с кем не хотелось разговаривать. Не склонный к благоговению. Грегуар застыл перед громадной стелой, воздвигнутой в качестве напоминания будущим поколениям.

Посмотрев на часы, Грегуар направился к Лонг-Айленду, чтобы своими глазами увидеть знаменитую статую Свободы, созданную Бартольди. Затем он сел в другое такси и отправился к себе в отель, где попробовал соединиться с Италией, поскольку там было семь часов и дон Мельчиорре уже должен быть на ногах. Грегуар не ошибся. Он сразу же узнал голос патрона, казавшийся на таком расстоянии еще более низким и певучим.

На ферме семьи Батай все пребывали в полнейшей эйфории. Каждые три дня приезжали итальянские грузовики, чтобы наполнить свои цистерны молоком, раньше предназначавшимся для кооператива. Отцу и сыновьям Батаям не составило труда убедить других производителей тоже стать поставщиками группы «Verdi». Финансовый директор дона Мельчиорре и объединение фермеров Креза договорились о том, что, даже несмотря на повышение цен на нефть, средняя стоимость молока не изменится, по крайней мере, в течение двух последующих кампаний.

Одним сентябрьским вечером в доме семьи Батай раздался телефонный звонок. Грегуар возвращался из Америки и, поскольку он целую вечность не был дома, хотел заглянуть к ним на несколько дней, прежде чем отправиться в Италию.

Такси высадило молодого человека возле фермы около одиннадцати часов. Залаяли собаки, но, узнав Грегуара, замолчали. Отец уже отправился спать. Зато Люсьен и Дану ждали брата с нетерпением.

— Мы должны тебе благодарственную свечу, — произнес Люсьен, обнимая его, едва Грегуар переступил порог дома.

Грегуара взволновал этот порыв. Обычно братья пожимали друг другу руки и целовались только по большим праздникам, которые они уже давно не отмечали вместе.

— Свечу? — переспросил Грегуар. — Ты говоришь о молоке? Должен сказать, мне не пришлось никого ни в чем убеждать. Дону Мельчиорре была необходима качественная продукция, витаминизированная, которую дают настоящие деревенские коровы. Вы заключили сделку — и все.

Грегуар не хотел намекать на огромные суммы, оказавшиеся на их счетах, хоть он и не забыл о письме Летисии. Но братья сразу вывели его из заблуждения по поводу происхождения этих денег.

— Завтра мы покажем тебе наши нововведения, — начал Люсьен с хитрым видом, который был хорошо знаком Грегу и означал, что у него потрясающие новости.

— Еще нововведения! — воскликнул молодой финансист. — Всего несколько месяцев назад вы показывали мне ваш хлев… Не говорите, что вы поставили в поле роботов!

Все засмеялись.

— А это идея! — заметил Дану. — Повсюду роботы, толпа роботов, а мы можем позволить себе отдыхать с утра до вечера. И нет подъемов в пять утра!

— Нововведения, — продолжил уже серьезнее Люсьен, — стали возможны благодаря твоему другу.

Грегуар не понял намека.

— Вы говорите про Дженкинса?

— Именно.

— Но мне казалось, что он приезжал просто поговорить с вами.

— Поговорить, да, — согласился старший брат. — Но еще он сделал нам предложение. Причем серьезное.

— Это новость! — ответил Грегуар, которому стало не по себе от этого разговора; у него появилось нехорошее предчувствие. Грегуар довольно хорошо знаком с Биллом Дженкинсом, чтобы знать, что в личной жизни он проявлял себя как хороший товарищ, но в бизнесе превращался в холодного монстра, убийцу, ведомого только своими интересами, то есть интересами «Mosampino».

— Ты слышал про ГМО? — тихо спросил Люсьен, словно кто-то мог их подслушать, несмотря на то что стены были солидной толщины, а ближайшие соседи находились в нескольких километрах отсюда.