Кошка колдуна - Яна Горшкова

– Может, нас заприметил кто лишний? – спросил горец, отдышавшись.

На них, чужаков в ярких маклеодовских пледах, только самый занятый приказчик внимания не обратил. Но у торгашей всегда лишь прибыли на уме, а приставать с расспросами к здоровенному, дикого вида мужику с мечом никто пока не решился.

– Троллей тут многовато, – молвила сида лениво. – Ну, на мой вкус. Но нам с тобой бояться нечего. Пусть здешние мамаши за своих отпрысков беспокоятся.

– Тролли крадут детей?

– Угу. И едят.

Участь человеческих детенышей волновала Неблагую менее всего.

– Так ты троллей высматриваешь?

– Не только.

Со стороны Кайлих была похожа на охотничью собаку: ноздри ее шевелились, глаза щурились, а уши… Кеннет готов был присягнуть, что аккуратные ушки родственницы сместились с положенного места ближе к макушке. Лезть под руку с вопросами горец не рискнул, зато как следует осмотрелся. Что и говорить, Берген – город большой и богатый, а главное, многолюдный. Хоть и не столица уже давно. И сразу видно, стороной обошла эти земли Черная Смерть, век назад опустошившая Британию и Альбу. Не знала Норге злого безлюдья, а богатела и крепчала. Вон какие домищи отгрохали! Одно показалось простодушному хайландеру странным: немцев уж больно много, втрое больше, чем местных. Непорядок.

– Хватит ворон считать, идем-ка, – объявила сида, топнув ногой.

И столь решительно двинулась одной ей известной дорогой, что встречный народ только и мог что расступаться перед чужеземной дамой. Покупка свежей трески, так и просившейся на сковороду, откладывалась, не говоря уж о том, чтобы преклонить колено перед алтарем в церкви Девы Марии. Кайлих только фыркнула, заметив, что благодарить за удачное путешествие через море надо вовсе не Пресвятую Деву, а братца Мананнана.

– Я и так уж сколько времени без причастия, – неожиданно возмутился горец.

Сида, шествующая впереди с горделиво поднятой головой, точно королева, только плечом недовольно дернула.

– Сначала сделаем по-моему, а после топай куда хочешь, только думай, что на исповеди говорить, а о чем молчать. Запомнил?

Не то чтобы Кеннету так уж худо было без духовного окормления, однако его не покидало чувство, что иной возможности выполнить обязанности христианина у него скоро не будет совсем. Ну и рыбы хотелось страшное дело как. В кошеле у Маклеода, кроме неприкосновенных до поры двух золотых крон, водилось немало фартингов и пенни, только и ждавших смены хозяина. А еще по дороге к неведомой сидской цели Кеннет приметил пару смазливых девок – крепких, сисястых, румяных. То что надо! Они восхищенно таращились на горца и, надо полагать, не отказались бы от его компании за кружкой местного пива.

– Даже и не думай в эту сторону, дитя.

– Это еще почему? Я все-таки живой человек, – обиделся Кеннет, с тоской оглядываясь на белокурых цыпочек.

– С твоей удачей влипать в кабацкие драки ты мне запросто все планы порушишь.

И чтобы не обманывался спокойным тоном речи, резко обернулась и обожгла родича до костей нечеловеческой зеленью глаз.

– Хорошо, тетушка Шейла. Все понятно.

– То-то же. А мы уже и пришли в общем-то.

Деревянный домишко не лучше и не хуже остальных, разве что крыльцо чище и дверное кольцо в виде дремлющей кошки вместо простого бронзового бублика. Кайлих требовательно постучала и в ожидании ответа ножкой этак нетерпеливо топнула. Вестимо, оттого, что замаялась терпеть на себе любопытные взгляды бергенцев, решил Кеннет.

– Кто там? – спросили из-за двери.

– Свои, – отвечала сида.

Что правда, то правда. Открыл им муж, которого причислить к роду людскому было крайне затруднительно. Светлые, а точнее, молочно-белые волосы существа струились по плечам волшебным водопадом, тонкие губы кривились в глумливой улыбочке, а в дымчато-голубых глазах тихо мерцал лунный свет. Кеннет вздрогнул и сморгнул. Теперь он видел обычного норга – седая голова, нос клювом и негустая борода. Опять сморгнул – опять нелюдь.

– Со своим мясом пожаловала, – хмыкнул переменчивый хозяин, кивнув на застывшего сына Маклеодов. – Или с подарочком?

– Ни с тем и ни с другим, Альфкель – мой давний должник.

Сида не церемонилась, отодвинула Альфкеля плечом и вошла в чужой дом, словно право имела.

– И ты, родич, не стой на пороге. Хозяин от радости, похоже, совсем растерял вежливость. Это у него скоро пройдет.

Дверной проем из передней в горницу был низкий, рослому горцу пришлось здорово нагнуться, чтобы проникнуть внутрь. С другой стороны, оборонять такое жилище проще – всяк, кто сунется, перво-наперво лишится головы. Умно придумано!

Сквозь слюдяную оконницу едва сочился бледный свет, но и его хватило, чтобы различить обстановку, говорившую знающему глазу о многом. Пусть кресло одно, но оно резное и из дорогой породы дерева, лари простые, зато медью окованы, а зеркало на стене так и вообще серебряное, и лавки застелены домоткаными коврами. Кто-то устроился со всем возможным комфортом, да. Возле каменной печи возилась с горшками женщина. На вид еще не старая, но уже потрепанная жизнью. Она низко поклонилась гостям и так и осталась стоять сгорбившись, не смея посмотреть им в глаза.

– Собери на стол, Ленэ. И поживей, – рявкнул Альфкель.

Женщина безмолвно ринулась к полкам и ларям, извлекая на свет божий посуду, приборы и полотенца.

– Опять Ленэ? – усмехнулась Кайлих. – Какая по счету? Третья?

– Обижаешь, Неблагая. Пятая… кажется. Я не считаю своих женщин. Не куры, не переведутся.

Кеннет искренне полагал, что в каждом доме свои порядки и лезть со своим мнением, словно с гнутым пенни, чужаку не пристало. Однако слова нелюдя его покоробили. Равнять христианку с безмозглой птицей? Добро бы сам был человеком, а то ведь какой-то альфар – нехристь и нелюдь.

Тем временем хозяин усадил сиду на почетное место, справился о ее благополучии и о превратностях путешествия от далеких берегов Альбы.

– Следовало ли утруждать себя и болтаться невесть сколько по волнам в человечьей вонючей скорлупке?

И на Кеннета покосился гадливо, не иначе как намекая, что сида пошла на такие жертвы ради ничтожного человечишки. У хайландера аж кулаки зачесались проучить наглеца по-свойски – породистый нос вбить поглубже в башку и затем все ребра пересчитать. И он как бы невзначай погладил оголовье меча. Вроде как по привычке.

– Не твое дело, должник, – насмешливо огрызнулась Кайлих. – У каждого свои причуды, ты все время женишься на женщинах с именем Хелен, а я странствую в компании с кровным родичем. Чем же мои привычки плохи?

Альфкель не нашел, чем ответить на резонный вопрос, но уточнил, что делать ему больше нечего как искать Хелен, достаточно просто переименовать новую жену по своему вкусу.