Внутренний огонь - Дженнифер Арментроут

– И долгое время только он помогал почувствовать себя ближе к тебе.

Эмоции захлестнули меня. Я опустила руки и, не задумываясь, в несколько шагов преодолела разделявшее нас расстояние. А потом обхватила медальон пальцами. Я совершенно забыла про него, хотя сейчас и сама удивлялась, как. Но он не забыл.

– Почему ты плачешь? – сдавленно выдохнул Брок.

– Плачу? – прочистив горло, прошептала я.

– Да. – Он обхватил мое лицо и смахнул большими пальцами слезинки. – Как ты можешь не замечать, что плачешь?

– Не знаю.

Я опустила голову и практически уткнулась лицом в его грудь.

Брок тихо усмехнулся и обнял меня.

– Если бы я знал, что ты расплачешься из-за медальона, то не стал бы его надевать.

– Дело не в нем. – Я все еще сжимала украшение в пальцах и, хотя почти душила Брока цепочкой, не могла отпустить. – Я забыла про этот медальон, а ты нет.

– Не забыл.

Он запрокинул мою голову, чтобы посмотреть в лицо. И залитые слезами глаза встретились с его взглядом.

– Я никогда не забывал о тебе. И никогда не забывал, что ты для меня сделала.

Он точно хотел, чтобы я расплакалась.

Наклонившись, он осторожно выпутал медальон из моих пальцев, а потом поднес руку ко рту и поцеловал меня в ладонь.

– Я сохранил все твои подарки. Они там, на комоде. Можешь проверить…

Я отобрала руку и, потянувшись, обхватила его за шею. А потом поцеловала его.

Это вышло довольно неуклюже, как и сам поцелуй, но Брок, похоже, не возражал или вовсе не заметил. Рука на моей талии напряглась, тело прижалось к моему.

Поцелуй стал более нежным и медленным. Мы могли целоваться сотню лет, и я бы никогда не устала от этого, никогда. Но затем он стал более страстным, и по телу расплылись жар и дрожь. Его язык скользнул по моему, и я почувствовала животом, как становится все тверже и толще его член.

Ощутила, как зарождается пульсация где-то внутри, отступила и посмотрела ему в глаза. Щеки раскраснелись, в голове то и дело всплывали воспоминания о его руке и губах у меня между ног.

Возбуждение усилилось.

Он посмотрел на меня потемневшими глазами и тяжело сглотнул. Затем отпустил мою талию и заскользил рукой к низу футболки, которую я надела.

– Можно?

Я кивнула, чувствуя, как колотится сердце.

На его лице вновь появилась полуулыбка, он ухватился за низ футболки и потянул через голову. Не заметила, куда он ее дел, потому что все мысли занимало лишь одно: я стояла перед ним только в черном лифчике и джинсах.

Его взгляд скользнул по моему телу и задержался на груди. Румянец расползся по шее, соски затвердели, упираясь в чашечки бюстгальтера.

– Я хочу увидеть тебя. Каждый сантиметр тела.

У меня перехватило дыхание.

– Я твоя.

– Черт, – прорычал он, затем наклонился и обжег губы головокружительным поцелуем, от которого сбилось дыхание и разгорелось желание.

Я едва заметила, как его ловкие пальцы расстегнули маленькие крючки на спине. Когда Брок слегка склонил голову, переводя поцелуй на новый уровень, лямки лифчика скользнули вниз по рукам, и он упал на пол. Брок продолжал целовать меня, пальцы нащупали пуговицу на джинсах и расстегнули. За ней последовала молния, и уже через мгновение он стягивал с меня джинсы. Они спустились немного вниз и теперь висели на бедрах.

Брок поднял голову и отступил на шаг, чтобы лучше видеть меня. Его пронзительный взгляд скользил по груди так, что я ощущала его, словно ласку. Опустившись на колени, Брок стянул джинсы до пола.

Я опустила дрожащие руки ему на плечи. Потом подняла по очереди одну и вторую ногу, помогая избавиться от мешающих джинсов. Он провел мозолистыми ладонями по ногам и остановился у самых трусиков. Мне даже не хотелось смотреть вниз, чтобы увидеть, что на мне надето. Уверена, там были какие-нибудь полосатые трусики-шорты, которые больше подошли бы мальчику. Стоило надеть что-то посексуальнее.

Брок поцеловал меня чуть ниже пояса трусиков и просунул руку между бедер. Потом откинул голову и посмотрел на меня.

– Красивая, – сказал он, обхватив меня руками.

Дыхание перехватило, на щеках разлился румянец. Я знала, что он чувствует, как я возбуждена. Как промокли мои трусики.

– Какая же ты красивая.

Мне хотелось рассмеяться, но я не смогла издать ни звука, когда он скользнул большим пальцем между ног, а затем провел им до самого клитора. Порочная усмешка появилась на его губах за секунду до того, как он заменил большой палец своим ртом.

– Брок, – закричала я, когда он сильно и глубоко всосал мой клитор сквозь тонкий материал. – Боже…

Он усмехнулся и зарычал, вновь сбивая мое дыхание.

– Тебе ведь понравилось? – Он провел пальцем по резинке трусиков. – Готов поспорить, без них понравится еще больше.

Боже.

Я не стала отвечать – мы оба знали ответ.

Затаив дыхание, я наблюдала, как он спустил мои трусики по ногам, полностью обнажая тело. Брок откинулся на пятки и посмотрел на меня.

Захотелось прикрыться.

Он видел меня полуголой, но не полностью. Я впервые разделась перед ним. Мы с Бэном никогда не раздевались полностью. Всегда оставался лифчик или футболка. Всегда было темно, и он никогда не смотрел на меня, как Брок.

Будто хотел съесть.

Его тело было твердым, а мое – мягким, очень мягким. Когда я сидела, виднелись складки, но Брок заскользил руками по моим рукам, талии и бедрам, казалось, не замечая этого. Или не обращая внимания.

– Ты прекрасна, – сказал он, и слова прозвучали как истинная правда. – Черт подери, я мог бы вечность любоваться тобой.

Казалось маловероятным, но все же было приятно слышать. Нет, мне нравилось это слышать.

Брок медленно поднялся, проводя руками по моим ногам, затем по талии.

– Стой здесь.

Я не посмела ослушаться приказа и молча наблюдала. Не отрывая от меня глаз, Брок вытащил из тумбочки маленький пакетик из фольги, а потом бросил на кровать. Продолжая удерживать мой взгляд, расстегнул штаны и разделся, становясь таким же голым, как я.

Боже мой.

У меня закружилась голова.

Его тело было прекрасным произведением искусства, украшенным разноцветными узорами и накачанными мышцами. Я уже видела член раньше и знала, что Брок щедро одарен, но все еще удивлялась, насколько он толстый и большой. Просто поражал своими размерами. И стоило мне уставиться на него, как член дернулся от нетерпения.