Неведомый - Анна Аскельд

Слепого бога? Тело Якоба, распятое стрелами, видело слишком много людей – такое не утаить.

Тогда как?

«Как ты выжил, чтоб ты провалился?»

✦✦✦✦

– А она начинает мне нравиться. Смелая девка. Языкастая! Ну-ка, – Дамадар обошел вокруг трона и поманил Рунд толстым кривым пальцем, – подведи ее ближе, Нандо. Да не бойся, не стану откручивать ее головенку. По крайней мере, не сегодня.

Черога подтолкнула Рунд, и та, поднявшись, неохотно шагнула вперед. Кости впивались в тонкие подошвы сапог. Дамадар наклонился, и Рунд рассмотрела мелкие прыщи на красных щеках, поры и волосы, торчащие из широких ноздрей горбатого носа. Пахло от короля так же, как от простолюдина – луковой похлебкой, потом и… старостью. Век Дамадара давно прошел. Сила осталась при нем, но Рунд знала: еще пара лет, и время отберет все, что когда-то Дамадару подарила судьба.

Мир жесток, и особенно жесток он с великими людьми. Терять власть и мощь всегда очень обидно. Рунд утешилась этой мыслью и одарила короля кривой улыбкой. Если боги и в самом деле ее слышат, пусть они заберут всех королей на тот свет – лучший подарок.

– Язык мне в жопу, если она и в самом деле что-то видела. Одноглазая бестия. Как только не померла в тацианских говнах. Может, все это брехня?

– Горик сказал, что она истекала кровью и билась в припадке совсем как Истар. Только сердце ее оказалось крепче. – Ведьма встала рядом с Рунд и поудобнее перехватила цепь. – Железо защитит девочку от новых видений. Она не умеет с ними управляться и может умереть. Странно, что этого не произошло в первый раз. Люди слабы. А боги слишком долго молчали.

Ошейник, которым Рунд наградили несколько дней назад, оттягивал шею, стирал кожу до крови, и та пачкала светлую рубаху. Но впервые Рунд расхотелось жаловаться. Надо же, какая забота. К Бёву такого почтения не проявили – даже еды не принесли. Когда они уходили прочь, Бёв перестал бросать камни – подслушивал весь разговор между Рунд и черогой. Нехорошее предчувствие скорой беды скрутилось змеей в животе, и Рунд отодвинулась подальше от Дамадара.

– Нравится тебе это или нет, Дамадар, но другого оракула мы не получим, пока девочка жива, – добавила черога.

– Вот именно. – Дамадар шагнул вперед и обхватил лицо Рунд ладонью, пропахшей терпким табаком. Сдавил так, словно хотел и в самом деле открутить ей голову, как куренку. – Что мешает нам убить ее и дождаться другого вестника?

– Ты совсем дурак, горный король. – Рунд хмыкнула: тут они с ведьмой наконец сошлись во мнениях. – Пока мы его отыщем, пройдет много времени. Оракул – редкая удача. У нас нет даже дана, а ты хочешь лишить нас последней связи с богами. Якоб, вразуми своего друга.

Вынырнув из сонного оцепенения, ворон повернул голову. Точно так же, много лет назад, на Рунд смотрел Абнер – со смесью жалости, отвращения и алчного блеска в глазах. Король Мегрии и вороний князь, желавший ему смерти, оказались удивительно похожи. Черепа злорадно скалились щербатыми челюстями. Бледные кисти Якоба, похожие на огромных пауков, вцепились в трон, как будто сдерживали его гнев. Ну да, напомнила себе Рунд, я же дочь Тита. Проклятого лорда, Падальщика, предателя. Клятвопреступника. «Не сносить мне головы».

– Я согласен с Нандо, – наконец выдавил из себя Якоб, когда ему надоело рассматривать Рунд. – Нам пригодится любая помощь, даже такая неказистая.

– Все это, конечно, здорово и очень мило, – голос Рунд дрогнул, выдавая волнение, – но с чего вы решили, что я буду вам помогать? Особенно ты. – Рунд дернула подбородком, указывая на Якоба. – Или самому страшно выйти против Трясучки один на один? Прячешься тут, как норная крыса. А твой народ больше десяти лет проливает кровь. Их вешают, сжигают, пытают. Изучают, как скотину. И все, что ты сделал, когда выбрался из горы, это перерезал им глотки, одному за другим. Я видела. – Рунд улыбнулась шире, но Якоб, внимательно на нее смотревший, нисколько не поменялся в лице. Огромные глаза сверкали, как драгоценные камни, и в них не было ничего: ни гнева, ни радости, ни любопытства. – Так ты поступаешь с теми, кто хранил тебе верность, кто ждал тебя и верил тебе? И чем после этого ты лучше Абнера? Или императора Небры?

– Хочешь сказать, ты на их стороне? Тех, кто сломал твою жизнь? – Якоб подался вперед, как будто хотел лучше расслышать ее слова. В длинных черных прядях запутались перья, мелкие монеты и бусины, и каждый раз, когда Якоб двигал головой, они принимались звенеть. – Или ты полоумная?

Рунд захохотала так громко и безумно, что даже Дамадар, стоявший рядом, вздрогнул от неожиданности.

– Да срать я хотела на вас всех. На все ваши разборки, престолы, короны. – Слова ее вылетали изо рта, как ядовитые плевки, и впервые в жизни Рунд чувствовала себя счастливой. Оказывается, ругаться с королями и князьями – вполне неплохое удовольствие. Пусть и опасное. – Мне абсолютно безразлично, что вы делаете и с кем. И кто из вас победит, мне начхать. Можете перебить друг друга, я буду только рада.

– Отчего же ты тогда не убежала прочь? – Дамадар опустился на пол рядом с ней, и впервые в его голосе не прозвучала издевка – искренний интерес. – После того, как покинула крепость. Если тебе все равно, почему не ушла? Мир большой, а клеймо свести гораздо легче, чем вешать воронов. Хоть ты и приметная, могла сойти за бандитку, уйти к контрабандистам – Три сестры принимают таких охотнее, чем тебе кажется.

В ответ Рунд фыркнула:

– Что, даже не вырвете мне язык за мои слова?

Якоб ответил ей ухмылкой:

– Я уважаю правду. А ты говоришь прямо и честно. Иметь такого врага уже само по себе неплохо. Ну, так почему же ты не убежала, куда глаза глядят, раз клятвы для тебя – ничто?

– У каждого из нас своя цель. Я хотела вернуть долг – только и всего.

– А-а-а-а, – понятливо протянул ворон и скривился, – долг. Слишком громко. Наверняка месть, я угадал? Да тут и думать нечего. Чего может желать девочка, преданная собственным отцом, отданная на поругание в чужую страну, где все – враги и ни одного друга вокруг? Но, видишь ли, мой счет к Титу более давний и покрупнее твоего. – Сообщив это, Якоб провел пальцем по сколу на одном из черепов. – Его подлая душа задолжала мне слишком многое. Надеюсь, ты не очень огорчишься, что я погасил оба наших долга разом? Считай это моим подарком. Залогом будущего удачного союза.

– Что?

Дамадар закашлялся и