Дело о черной вдове. Записки следователя - Александр Ковалевский

– Товарищ майор, – взмолился моментально сникший Слипкин. – Может, мы это, как-нибудь по-мирному все уладим, без райотдела и наручников, а? – заискивающе заглядывая Ковалеву в глаза, заканючил он. – Я сейчас перезвоню этим козлам, и через полчаса, ну максимум через час ей все вернем. А хотите, я ей по тройному тарифу уплачу? За свой стольник она, значит, триста баксов получит, и подружкам ее по двести долларов накину. Разойдемся, так сказать, полюбовно, без протокола, и никто в обиде не останется, да и вам меньше мороки разбираться.

– Насчет обиды – это как потерпевшая сторона скажет, – ответил Ковалев. Суточное дежурство подходило к концу, и затеваться с бесперспективным, в общем-то, делом, ни ему, ни Чепракову не хотелось. – Ну что, дамы, дадите ему возможность загладить перед вами вину? – устало спросил он.

– Если заплатит по пятьсот баксов каждой, мы согласные, – за всех ответила Анна.

– О чем базар, конечно заплачу! – поспешил заверить ее Слипкин.

– Русик, сними с него наручники, – разрешил Александр.

Путаны были приятно удивлены, что менты защитили их от горе-адвоката, а не наоборот, но дежурному наряду принимать благодарности было некогда. Город начал просыпаться, и вызовы опять посыпались, как из рога изобилия: угоны, кражи из машин, разукомплектованные лифты, снятые электросчетчики, кого-то затопили соседи, кого-то покусала собака, обязательно с утра пораньше два-три семейных скандала.

Вызов о скоропостижной смерти тридцатилетней Нины Семеновой, которая умерла во сне предположительно от инфаркта, поступил оперативному дежурному райотдела в полседьмого утра от врача «скорой помощи», констатировавшего смерть до прибытия. Никаких следов насилия на теле усопшей врач «скорой» не обнаружил, и, скорее всего, труп был не криминальным, но, учитывая относительно молодой возраст умершей, нужно было направить туда не только дежурный наряд милиции, но и прокурорскую группу.

Сам дежурный наряд мог вызвать «труповозку», которая доставила бы труп в морг без осмотра его прокурорской группой, только в случаях, если смерть явно наступила по естественным причинам, то есть от старости. Или же пожилой человек долго перед этим болел какой-нибудь неизлечимой болезнью, и у его родственников есть на руках соответствующая справка из поликлиники, где он наблюдался. В этом случае труп можно было даже в морг не отправлять, и родственникам сразу выдавалось разрешение на захоронение без вскрытия, поскольку причина смерти была очевидной. Труп же Нины Семеновой, которая вдруг ни с того ни с сего умерла в тридцать лет, обязательно должна была осмотреть прокурорская группа. Мало ли что. То, что следов насилия на ее теле не было, еще не означало, что она умерла своей смертью.

Майор Ковалев знал, что от прокуратуры сегодня дежурит по городу Зоя Василевская, и сам с ней созвонился. И хотя у Зои было еще несколько вызовов на трупы в других районах, которые поступили ей раньше, на адрес, который ей назвал Ковалев, она приехала с судмедэкспертом в первую очередь.

Лифт в этом доме не работал, и Зое с судмедэкспертом пришлось пешком подниматься на седьмой этаж, после чего судмедэксперт, давно разменявший шестой десяток, потом долго не мог отдышаться.

Муж скоропостижно скончавшейся Нины Семеновой – Олег Валерьевич Семенов, ставший в эту ночь вдовцом, встретил их на лестничной площадке. Он был в пиджаке и галстуке, но в стоптанных домашних тапках.

– Проходите, пожалуйста. Она в спальне, – пригласил он Зою с судмедэкспертом.

Усопшая лежала на застеленном свежим бельем диване, и казалось, что она просто спокойно спит. В протоколе осмотра Зоя так и записала: «Естественная поза спящего человека». Покойная лежала на спине, голова на подушке была слегка повернута вправо. Руки были под одеялом, левая вытянута вдоль туловища, а правая немного согнута в локте. Судмедэксперт обратил внимание Зои на то, что рот у трупа был как у человека, который во сне спокойно дышит через нос. То есть никаких затруднений дыхания умершая перед смертью не испытывала. И что удивило судмедэксперта, у нее не было никаких признаков агонии, хотя смерть Нины Семеновой не вызывала сомнений: на локтевых сгибах уже появились ярко выраженные трупные пятна, началось окоченение конечностей.

Осмотрев труп, судебный медик, узнав от Семенова, что они коллеги – Олег Валерьевич сказал ему, что он врач-анестезиолог, – выразил ему свое соболезнование.

– Мне недавно пришлось пережить подобное: моя супруга умерла от инфаркта. Ваша жена тоже была сердечницей? – спросил судмедэксперт.

– Нет, на сердце она вроде никогда не жаловалась, – пожал плечами Семенов.

– Судя по трупным пятнам и окоченению, смерть наступила часов пять назад, – предположил судмедэксперт.

– Да, похоже, – согласился с ним Семенов. – Видите ли, мы с женой спим… спали в разных комнатах, – скорбно вздохнув, поправился он. – Я проснулся от плача ребенка. Он просил Нину укрыть его, но она почему-то не откликалась, хотя спит всегда очень чутко. Ну мне пришлось самому вставать, чтобы укрыть сына, – ему недавно только исполнилось четыре года, после чего заглянул к Нине, но она уже была холодная.

– А где ваш сын сейчас? – поинтересовалась Зоя.

– Он сейчас у соседей. Знаете, дети слишком восприимчивы, но смерть мамы от него все равно не скроешь…

– Да, конечно, – согласилась она. – И я думаю, для него будет лучше, если он узнает об этом позже.

– Олег Валерьевич, – обратился к нему судебно-медицинский эксперт, – у меня к вам вопрос как к коллеге: вы делали своей жене какие-то инъекции?

– Нет. А что?

– Просто я заметил на ее теле точечные, еле заметные ранки у локтей и на бедрах явные следы уколов и подумал, что, поскольку вы врач, эти инъекции сделали ей вы.

– Как раз потому, что я врач, я, как и большинство моих коллег, предпочитаю не лечить родственников. Не лечил я и жену, которая к тому же ничем таким не болела и накануне великолепно себя чувствовала. Но инъекции она себе делала, и довольно часто.

– А вот с этого места, Олег Валерьевич, если можно, поподробнее, – попросила его Зоя. – Я понимаю, в каком вы сейчас состоянии, но все же вынуждена вас допросить. Вот здесь распишитесь, пожалуйста, что вы предупреждены об ответственности за дачу заведомо ложных показаний, – попросила она.

– Вы что, меня в чем-то подозреваете? – оскорбился он.

– Олег Валерьевич, успокойтесь. Просто я хочу все выяснить у вас насчет этих инъекций, следы от которых наш судмедэксперт обнаружил на теле вашей покойной супруги, – объяснила она.

– Хорошо, я готов ответить на все ваши вопросы, – поправив узел галстука, согласился он. – Кстати, я кандидат медицинских наук, к вашему сведению, – счел нужным сообщить он.

– Я рада за вас, – холодно ответила ему Зоя, которую покоробила его совершенно неуместная в такой ситуации бравада. – Итак, вы сказали, что ваша супруга часто делала себе инъекции. Если это были наркотики, то смерть могла наступить от передозировки, – предположила она.