Живой Журнал. Публикации 2014, январь-июнь - Владимир Сергеевич Березин

Анатолий Рубинов в своей книге о банях с большой симпатией описывает многолетнего заместителя директора Центральных бань Ольгу Васильевну Лунину и гибель этого места прямо связывает с тем, что оно перестало управляться её сильной рукой: «Падение Центральных бань произошло, как только Ольга Васильевна вышла на пенсию. А через месяц после этого сгорел хвалёный высший мужской разряд, на который бывший хозяин Хлудов имел такие надежды в желании досадить Фирсановой (хозяйке Сандунов — В.Б.). Сгорел полный воды круглый бассейн! Правда, после того, как выгорели в раздевальном зале диваны и перегородки из чёрного дерева. При Луниной такого позора случиться не могло: чтобы сгорела, как деревенская изба под соломенной крышей, баня с сотней кранов воды! С целым водоёмом!

А потом пришлось закрыть и нумера, вход в которые был с Неглинной, прямо напротив глухой стены Малого театра. Своим видом и устройством нумера напоминали досоветские сандуновские: роскошные маленькие баньки, которые имели в миниатюре всё, что надобно иметь, и ко¬торые стали называться «номерными отделениями». На двух этажах было два десятка «номерных отделений», их содержали в строгости, чтобы они не портили репутацию советских людей»…

Надо сказать, ради исторической правды, что бани в Москве горели не так уж редко, и по разным причинам. К примеру, в 1737 году, бани, что стояли на месте Хлудовских тоже сгорели. Горели бани и московские общие пожары, включая Великий пожар 1812 года, горели и сами по себе — потому как неловко соединялись огонь и вода, выходила иногда какая-то неправильная банная астрология. Но тут ситуация приняла черты некоей необратимости: «Правда, мэрия ещё немного металась. Уже после принятого решения сама же отдала вторые по почету и знаменитости Центральные бани доброхоту из бойких част-ников, который мечтал открыть в гуще города ночной ресторан для миллионеров, чтобы им до него было отовсюду близко. Видите ли, нашим миллионерам некогда — у них днем работы много, не успевают пообедать! И, представьте себе, выдвинули тот же лозунг, что провозгласил более ста лет назад начальник торговой полиции Городской управы господин Юнг, о существовании которого до сих пор знать не знают: помните, он препятствовал Петру Федоровичу Бирюкову открыть бани в центре города, поскольку заведение мешает благородной публике?!

Сто лет сравнялось хлудовским Центральным баням. Их только что бережно восстановили после знаменитого пожара и едва успели всё водворить на прежние места, как вдруг пришли исправно одетые, решительные люди, которые пальцем указали нанятым архитекторам, что сломать из только что построенного, а что — переделать. Из купеческих Центральных бань сделали фешенебельный ресторан с литературным названием «Серебряный век»… Главный зал для избранной публики устроили на дне круглого бассейна, того самого, который больше всего пострадал от огня… А скульптуры прежние оставили. Они сто лет стоят по кругу возле бортика. Это очень культурно, когда ресторан украшен скульптурами. Но если у тех истуканов есть память, то они не забыли голых мужчин, на которых смотрели почти целый век. Теперь они смотрят на игривых молодых дам, которых привозят сюда деловые мужчины откушать и выпить с ними лучшего на свете вина — прямо из французских подвалов.

Хозяева ресторана гордятся своими особо знатными посетителями. Рассказывают, что сюда привозили самого президента Франции! Однако не уточняют, знал ли господин президент, что его угощают на дне банного бассейна? Почуял ли он пьянящий дух березовой рощи, который, несмотря ни на что, навсегда впитали в себя прекрасные статуи и старые стены помывочного заведения, — бодрящий, зовущий к раздеванию запах добротного распаренного веника»?

Но с этими историями всегда так — не успеет кто-то повозмущаться, да глади — и один объект возмущения сменился другим, а тот канул куда-то.

Где, где ресторан «Серебрянный век»? Нету уж его.

Закончу иным наблюдением, сделанным человеком, что был болезненно чистоплотен и часто посещал Центральные бани.

Это наблюдение пересказал Андрей Белый в своих воспоминаниях. Он написал про танеевский особняк, в котором жило два брата — Сергей Иванович, знаменитый композитор, и Владимир Иванович, адвокат.

Надо сказать, что у московских мемуаристов есть такой атрибут воспоминаний, как «Толстой в бане». Такое впечатление, что Лев Николаевич Толстой ходил во все московские бани, за исключением дорогих Сандуновских, и оставил неизгладимый след в душе тысяч москвичей. Я бы даже не стал заранее отвергать и Сандуны.

Так вот, Белый пишет: «Владимир Иванович питал к Толстому совершенно исключительную ненависть, имел с ним сходство (в глазах и в тембре голоса); моя мать, поклонница Толстого, все распространялась об обаянии, которое разливает вокруг себя Лев Николаевич; Танеев гордился, что при общем круге знакомых ему удалось элиминировать встречу свою с этим “неграмотным и тупым фарисеем”, не раз желавшим завязать с ним знакомство; однажды, встретясь с матерью, Танеев ей говорит:

— Ну, вот: и я, наконец, увидел вашего Толстого.

— Быть не может: где?

— В центральных банях, — задумчиво проплакал Танеев.

— Ну и что же? — непроизвольно вырвалось у матери.

— Ах, как он безобразен!

Танеев был сторонник античной красоты и физкультуры; “безобразие” толстовского тела было для него важным фактором, уличающим Льва Толстого; сам Танеев был весьма безобразен, напоминая не раздутого индейского петуха, а обтянутого индейского петуха; перепудренный длинный нос его вывисал, как мягкая часть, свисающая у индюка с носа, и формой, и цветом (синевато-сизым от пудры); в старости он стал вылитым Грозным».

И чтобы, два раза не вставать:

Стоимость при Хлудове: В «простонародных банях» — 5 коп. В отдельных номерах — до 10 рублей.

просп. Маркса, 4

Тел. К4 93 96

Извините, если кого обидел.

05 апреля 2014

Прусаковские и грузинские бани (2014-04-06)

Звались эти бани «Прусаковскими», а по-правде, — «Грузинскими», потому что были на Грузинах.

Тут некоторая тонкость — известно, что перестроенное здание Прусаковских бань находится по адресу Электричкский переулок, дом № 1 (Сейчас там НИИР «Фазотрон»).

При этом, другие источники указывают адрес «Большая Грузинская, 31».

Это сейчас по Большой Грузинской улице за 23-им домом, типовым служебным зданием Московского метрополитена с круглыми окошками-иллюминаторами идёт сразу 37-ой, новопостроенная жилая башня. А вот раньше в тридцать первом номере были Прусаковские бани, говорят нам. И непонятно, то ли в народном сознании слились Грузинские и Прусаковские, то ли это и вовсе были одни и те же.

Но здание «Фазотрона» вот оно, и там точно были Прусаковские бани.

А ещё был завод «Авиаприбор» в Электрическом переулке, к которому приложил руку Александр Фридман, чьи