Псевдоним(б). В поисках Шекспира - Даниэль де Труа

У отца Уильяма дела, наоборот, уже третий год как совсем не ладились. Но, несмотря на это, слуги Джона Шакспера время от времени появлялись в Лондоне: то контрабандную шерсть привезут, то кожу, то уже готовые перчатки и ремни. Собственное коммерческое начинание Уилла, в отличие от бизнеса отца, процветало. Хотя, надо признаться, Шакспер-младший занимался им не без оглядки. Все время в ушах звучал металлический голос графа: «Береги себя! Берегись!» Но отказываться от ростовщичества Уильям не собирался. Он ссужал деньги не под десять процентов, как учил его отец, а под шестнадцать, и простыми долговыми расписками он довольствовался в редких случаях, а почти всегда брал что-нибудь в залог. Клиентура его все время росла, так как, несмотря на большие проценты, он не свирепствовал, прощал своим должникам день или два задержки и не спешил продавать те вещи, которые брал в залог, или подавать в суд. Он теперь ссужал деньгами не только театральных, но и своих соседей по Саутворку.

Более того, через некоторое время Дик Бербедж заговорил с Уиллом о том, чтобы Шаксперу стать компаньоном в товариществе актеров. Заработок актера был больше, так как компаньоны часть своего жалованья отдавали в общий фонд, который служил для покупки и ремонта декораций, оплаты новых пьес, пошива костюмов и другого реквизита. Зато компаньоны потом делили всю прибыль, которая оставалась после каждого спектакля. А это с лихвой перекрывало месячный заработок обычного актера.

Однако все эти хлопоты приносили Уильяму не слишком большой доход. Да и денег он почти не видел, так как они у него все время были в обороте. Так что мечты о том, чтобы разбогатеть всерьез, ни на минуту не оставляли его. И основная надежда в этих мечтах возлагалась на неведомого графа. Уилл был настоящим сыном своего отца, настоящим Шакспером, и его внутреннее чутье подсказывало, что вся эта история с появлением его имени на обложках дурацких книжек пахнет огромными деньгами. Насколько огромными, он даже боялся себе представить.

В тот день закончился спектакль «Ричард III». Дик Бербедж, как всегда, блистательно играл роль короля Ричарда. И хотя это была уже далеко не премьера, зрительный зал неистовствовал. Хлопали долго, не хотели отпускать артистов с подмостков и много раз вызывали на поклон. В общем, успех. О сборах Уильям мог только догадываться, но театр был забит до отказа: зрители стояли в зале, прижавшись друг к другу как сельди в бочке. Вот когда позавидуешь знатным господам, сидевшим на отдельных местах, пускай они и заплатили за них втридорога.

Наконец можно было идти переодеваться. Уилл особо не торопился. Когда он зашел в комнату, где хранились костюмы, остальные актеры уже уходили. Он переоделся и вышел в коридор. «Куда же направиться?» – размышлял Шакспер. Сегодня Уилсоны весь день дома, так что на ласки малышки Кэт рассчитывать не приходилось ни за какие деньги. Значит, идти в «Кабанью голову» или «Русалку». Он слышал, что в борделе у Фила Хэслоу появилась пара свеженьких красоток, с которыми Уильям еще не успел познакомиться. Откуда он их только берет? Видно, кризис в стране заставляет многих провинциальных девчонок бежать в столицу на поиски легкой и приятной работы. Однако Уильям не любил борделей: слишком сильно они ударяли по карману. Другое дело Кэт! Во-первых, она явно ему симпатизировала, во-вторых, брала за свою любовь сущие копейки, а в-третьих, такое вытворяла в постели, что ни одна из девчонок Хэнслоу не годилась ей даже в подметки. Да что про них и говорить, деревенщины! Уилл направился к выходу. Но, проходя мимо сцены, он услышал за кулисами негромкий разговор. Уильям отошел так, чтобы его не заметили, и стал вслушиваться. И в который уже раз его удивительный слух сослужил ему добрую службу.

– Дорогой мой, ваше искусство поразило меня до глубины души. Я вся трепещу, – услышал Уильям тихий женский голос.

– Я весьма признателен вам, госпожа, за ваши лестные слова. – Шакспер узнал голос своего приятеля, Дика Бербеджа.

– Дорогой мой, я хотела бы пригласить вас сегодня к себе. Мы попьем вина и поговорим об искусстве.

– Всегда рад служить вам, леди Чертсей.

– Надеюсь, вы талантливы не только на сцене и скрасите мой одинокий вечер. Мой муж уехал по делам во Францию, и мне так одиноко без него.

– Где же мы встретимся, очаровательная мисс Джейн?

– Приходите прямо ко мне домой. Я живу в Чертсей-хаус. Свернете с Темз-стрит на Босс-Эллей. Дом прямо у реки. Вам откроет дверь мой личный дворецкий. Всех остальных слуг я сегодня отослала. Скажете ему, что ко мне пришел… Ричард Третий.

– О, мисс Джейн, ваше остроумие столь же блистательно, как и ваша красота.

– Ну до встречи, мой король.

Уильям замер. Он услышал, как совсем близко от него прошелестело платье, и почувствовал едва уловимый аромат духов. Затем раздались громкие шаги Ричарда. За Бербеджем захлопнулась дверь костюмерной, и Уильям выдохнул. Он выскользнул на улицу. От театра отъезжала карета леди Чертсей. А что? Чем черт не шутит! В голову Уилла пришла шальная мысль. Он помчался к Молистренд-Док. Конечно, если он возьмет лодку, то окажется в гостях у одинокой леди намного раньше Бербеджа. Пока тот переоденется, пока выйдет… А если Дик возьмет повозку, поедет верхом или тем более пойдет пешком, то наверняка надолго отстанет от Уилла, а если повезет, то и навсегда…

Он добежал до набережной за каких-нибудь пять минут. На его счастье, еще не все лодки отплыли. Лодочники дожидались запоздавших господ, расходившихся после театрального представления. Многие предпочитали добираться до центра города по реке. Так было и дешевле и быстрее, если, конечно, были свободные лодки. Благодаря своей расторопности Уилл опередил не только Бербеджа, но и саму леди Чертсей. Шакспер перелез через забор в сад перед домом и стал дожидаться возвращения мисс Джейн. Вот подъехала ее карета. Вот зажегся свет сперва на первом этаже, потом на втором. Потом все огни погасли. Уилл подошел к дверям и тихонько постучал. Раздался звук шагов, и грубый немолодой голос недовольно спросил:

– Кто там?

– Ричард Третий, – невозмутимо ответил Уильям.

Дверь бесшумно отворилась. Старый дворецкий проводил Уильяма на второй этаж:

– Идите прямо. Вас ждут.

Уильям отворил дверь в спальню и проскользнул внутрь.

– Иди ко мне, мой король, – услышал он нежный голос, доносившийся из-под балдахина, скрывавшего широкую кровать.

Уильям откинул полог. Леди Чертсей лежала на кровати совершенно обнаженная. Она притянула его к себе и впилась поцелуем ему в губы. Уильям просто не ожидал такой страсти и такого напора. «Земляника растет и под крапивой», – подумал он. Внутри такой неприступной и холодной с виду леди Джейн бушевал ураган страсти. Сколько прошло времени, Уильям не знал, может, час, а может, меньше. Леди Джейн, обессиленная, прикрыла глаза, как вдруг раздался негромкий стук в дверь.

– Что Тому еще нужно? – недовольно возмутилась Джейн. – Поди спроси, что он хочет, и отпусти его до утра. Пусть только двери запрет.

Уильям надел штаны, впопыхах набросил камзол и вышел из спальни.