(На)следственные мероприятия - Вероника Иванова

– Сколько ж можно? – удивился телохранитель.

– Дэниелу можно, – сказала инфанта. – После всего, что он сделал вчера.

– А что он делал? Только языком трепал.

– Так почему ты не встал и не вышел вперед, если это так легко?

– Я… – Диего смутился. – Я в словах не силен.

– Что вы хотите? – повернулась ко мне Элисабет.

– Украсть немного вашего времени.

– Как это?

– Мне нужно заехать в одно место… Поговорить.

– У сеньоры сегодня еще занятия, – напомнил верзила.

– Постараюсь успеть до них.

– Да уж постарайся!

– Диего, не волнуйся. Даже если я немножко опоздаю… Ничего страшного не произойдет. Мисс Сандра не станет меня ругать. А пока Дэниел будет… разговаривать, доделаю домашнее задание, а то вчера времени совсем на него не осталось.

Телохранитель поворчал, но вернулся к каше. Я тоже. Уставился в свою миску то есть.

Ну вот что за проблему Барбара увидела в том, что дедуля хочет провести побольше времени со своим внуком? И какая разница, кто он? Мне, к примеру, было бы совершенно все равно, откуда на мою голову свалился забытый родственник, если бы он пришел ради того, чтобы…

Нет, не мой случай. Во-первых, потому что свою родословную я знаю слишком хорошо. Во-вторых, последнее время развивается как раз обратная тенденция: все предпочитают меня избегать. А в-третьих… Ничего, вот ровным счетом ничегошеньки таинственно-запретного в моем бытии не существует. Не окажусь я вдруг наследным принцем, потерянным в детстве. Не обзаведусь случайно армией выдающихся предков. И до высоких чинов не дослужусь уж точно: с Барбары станется вообще понизить меня в звании после всей этой заварухи. А что, она может. И даже формальный повод есть. Нападение на офицера при исполнении и вывод того из строя. Причем как раз второе куда серьезнее первого… Ох не простит мне тетушка своих же ошибок, ох не простит!

А с другой стороны, с неприятностями нужно бороться по мере их появления. Что мне дало бы знание подноготной семьи Амано? Только трудно преодолеваемое желание выложить ему всю информацию. Так что и правильно молчала начальница: в неведении находиться спокойнее. А вот что сюсюкала с капитаном Сэна, это неправильно. Знаю я тетушкины методы! Наверняка ни разу серьезно не велела ему сидеть на попе ровно. Все бережет его нежные душевные струны, наверное. Можно подумать, у меня там канаты!

Особняк, в котором до нынешнего дня свободно жил, а теперь находился на положении то ли пленника, то ли заложника мой напарник, выглядел на удивление мирно, можно даже сказать, сонно. Ни скрипа, ни шелеста, ни света в окнах. Словно внутри вообще никого нет. Да и на аллее перед домом не было заметно следов человеческого пребывания, как будто кто-то нарочно все прибрал и выгладил. Хотя как раз именно такое совершенство, застывшее на грани между жизнью и смертью, очень подходит Амано.

Правильность, педантичность, прямо-таки отчаянное стремление быть во всем идеальным внешне, и черт знает что кроющееся внутри. Человек традиций, одним словом. Пусть лично своих, а не исторических, культурных, наследственных и прочих, но строго соблюдающий придуманные правила, ни на шаг не отступая в сторону. Зачем он соорудил все эти ограды, крепостные рвы, сторожевые башни и остальную ерунду? Кто ж его знает… Наверное, другого выхода не было. Не нашел в смысле способа лучше справляться со своими тараканами. Зато устроил уютную берлогу, в которой теперь холит и лелеет скотину.

Плохо, если его дедуля такой же упертый. Правда, вчера он казался человеком вполне разумным и выдержанным: будем надеяться, сразу не прибьет – выслушает. Хотя… Что я могу ему сказать? Дяденька, держите Амано крепче, а то он только под ногами мешается? Да, стоит хорошенько подумать над своими последними словами.

Стучать или звонить я не стал: сел на ступеньки, спиной к входу. Как открывалась дверь, слышно не было. Вообще ничего не было слышно, только над правым плечом вдруг возникло длинное, слегка изогнутое лезвие. И прикоснулось режущей кромкой к моей шее.

Вот они, гримасы научно-технического прогресса во всей красе: поскольку современные стали и сплавы существенно отличаются своим составом от тех, что использовались еще сто лет назад, вся древняя оружейная амуниция считается чем? Правильно, предметами искусства. И возить ее можно с собой иногда даже безо всякого декларирования, а так, в личном ручном багаже. Чем, видимо, и воспользовался товарищ, который сейчас тыкал в меня острой железякой.

– Что тебе здесь нужно?

Разговаривать умеет? Это отлично. Это просто здорово.

– Получить немного уверенности в том, что один старый человек не настолько стар, чтобы наделать детских глупостей.

Лезвие прижалось к шее еще сильнее, обжигая кожу порезом, потом вдруг исчезло вовсе. Растворилось в тишине вместе со своим хозяином. И тишина парила вокруг меня блаженно долго. А когда все-таки решила посторониться, то снова нарушилась не звуками шагов, не шуршанием ткани, а голосом. Вот бы мне когда-нибудь научиться так бесшумно двигаться!

– И какие же глупости я, по-вашему, собираюсь наделать?

Неужели все они действительно настроены на разговор? Странно. А как же угрозы убиения при малейшем приближении? Куда-то скоропостижно и благополучно испарились? Что ж, напоминать о них не буду, а то еще передумают и вернутся.

– Например, поссориться с внуком.

– И что нас должно поссорить? Моя забота о его безопасности?

Ага, понятно. Держим Амано взаперти, чтобы защитить. Объяснимая тактика, даже заслуживающая уважения. Только чертовски вредная и бессмысленная.

– Вы хорошо сказали, господин Ишикава. Не знаю, понимаете ли, но сказано очень верно. Забота – «ваша». Безопасность – «его». Не чувствуете несоответствия, маленького такого?

Он помолчал, этот мудрый старикан, потом подобрал свои национальные одежды и присел рядом. Справа от меня.

– У вас кровь идет.

– Знаю.

Мы снова погрузились каждый в свои мысли. Вернее, надеюсь, что дедуле было о чем подумать, потому что у меня самого голова была с утра совершенно пуста.

– Есть еще право сильного, – сказал дед.

– Ага. Есть. Осталось только договориться, кто сильнее: тот, кто побеждает, или тот, кто не сдается?

– Откуда вы знаете, что мой внук…

– Он же ваш внук.

И снова – чинная пауза, этакий островок медитации посреди бурного течения жизни. Благодать, да и только!

– Мы с ним плохо знаем друг друга.

Любопытная фраза. Многообещающая.

– И вы хотите узнать его получше?

– Да. Но вот хочет ли он того же в моем отношении?

Если я имею хоть какое-то представление об Амано, то не просто хочет, а сгорает от желания поближе познакомиться с дедом. Особенно учитывая последние подробности. Но первым навстречу, простирая объятия, не бросится. На насилие отвечают насилием, не правда ли? В смысле капитан Сэна всегда отличается адекватной реакцией на сложившиеся обстоятельства. По сравнению со мной особенно. Можно, конечно, сказать, что надо быть гибче, идти на компромиссы… Только тогда не человек получится, а шланг.