Вселенная Г. Ф. Лавкрафта. Свободные продолжения - Джеймс Амбуэлл

на полу и поднял его. На бумажке было написано одно слово, и это несомненно был почерк пропавшего студента.

Одно слово — «Альхазред»!

Едва освободившись, я отправился в Мискатоникский университет и получил разрешение посмотреть ту омерзительную книгу Абдула Альхазреда. Лучше бы я не читал её! Если бы я мог позабыть всё это дело!

Никогда не забуду то ужасное знание, которое проникало в мой мозг в течение тех часов, когда я сидел над этой отвратительной книгой, читая заполненные ужасом страницы. Бесноватые уродства, которые атаковали мой ум, и бесспорная истина их существования навсегда поколебали мою веру в этот мир. Книга должна быть уничтожена; это энциклопедия сумасшествия. Весь день я читал эти наполненные безумием страницы, и уже наступила ночь, когда в одном месте я увидел слова, которые были ответом на мою загадку. Не скажу, о чём там было написано, поскольку не осмеливаюсь. Все же я отшатнулся в страхе; то, что открылось мне было многообразием ужаса. И я понял, что нужно действовать без промедления, в ту же ночь, или всё будет потеряно. Возможно, всё уже было потеряно. Я помчался из библиотеки в темноту ночи.

Падал странный снег, необычный мерцающий снег, который опускался как призраки во тьме. Я бежал под этим снегом через бесконечные кварталы древних домов к особняку Снодграссов. Когда я достиг их улицы, мне показалось, что я вижу зеленоватое мерцание над их крышей. Я ускорил шаг, взбежал на крыльцо и забарабанил в дверь. Было около полуночи, и прошло ещё сколько-то времени, прежде чем семья впустила меня. В спешке я объяснил, что мне нужно сделать ещё один обыск комнаты Элифаса, и они разрешили мне пройти. Я помчался вверх по лестнице и распахнул дверь. Было темно, и я щёлкнул выключателем.

Забуду ли я когда-нибудь ту страшную вещь, что увидел там? Ужас, страх и безумие казались слишком великими для человеческого разума, чтобы вынести их. Я тут же выключил свет и, закрыв дверь, с криками выбежал на улицу. К счастью случилось так, что немедленно после этого вспыхнул неистовый огонь и полностью сжёг тот проклятый дом. Правильно. Такой омерзительной вещи не должно существовать, никогда не должно существовать в нашем мире.

Если бы человек знал о кричащем безумии, что скрывается в недрах земли и в глубинах океана, если бы он хоть мельком увидел тварей, что выжидают в бесконечных пустых глубинах отвратительного космоса! Если бы он знал тайное значение мерцания звезд! Если бы открытие Плутона поразило его как предзнаменование, чем оно и было на самом деле!

Если бы человек знал всё это, то думаю, что такое знание сожгло бы мозги каждого мужчины, женщины и ребенка на поверхности Земли. Такие вещи никогда не должны становиться известными. Такому отвратительному, непостижимому злу никогда нельзя позволять просочиться в мысли людей, иначе все сойдут с ума, и в мире наступит хаос.

Как я должен рассказать о том, что я увидел в комнате того проклятого дома? Когда я открыл дверь, там на покрывале, обнаруженный из-за внезапной вспышкой электрического освещения, лежал всё ещё подрагивающий большой палец ноги Элифаса Снодграсса!

Перевод: А. Черепанов

Дональд Уондри

Хихикающий

Donald Wandrei «The Chuckler".

Микрорассказ в жанре хоррор, написанный под впечатлением от «Заявления Рэндольфа Картера», Г. Ф. Лавкрафта.

I

7. Все драгоценности, которыми я владею, должны перейти к моей дочери Мэри Уолтон, за исключением изумруда, известного как «Тёмное пламя», — он должен быть помещён в мою правую руку и похоронен вместе со мной.

8. Всю мою коллекцию оккультных книг, за исключением четырёх указанных ниже, следует передать в публичную библиотеку нашего города. Эти четыре книги должны быть помещены в мой гроб:…

Мэри Уолтон позволила похоронить изумруд, потому что она была послушным ребёнком и, кроме того, не испытывала особой симпатии к зелёному камню. Те четыре книги она также положила в гроб покойного. Это были древние манускрипты, написанные на каком-то неизвестном или забытом языке, и она не знала, что каждая из них являлась единственной в своём роде. Более того, она совершенно не знала о силах, которыми управляли эти книги, и ключом, к которым они служили.

II

Тень, чёрная на фоне мрака безлунной ночи, внезапно пересекла кладбище. Она исчезла в густой темноте вокруг большого входа в какой-то семейный склеп. Некоторое время оттуда доносились слабые скрежещущие звуки. Потом они прекратились. Часть тени слегка качнулась наружу, как дверь; её положение оставалось неизменным в течение короткого времени, а затем она снова качнулась. Всё было тихо.

III

Только по чистой случайности в это время он возвращался домой. Он ушёл с дежурства в полночь, но пробыл в участке ещё около часа, разговаривая с двумя другими полицейскими; один час не казался ему особенно важным. Но именно из-за этого он так поздно шёл домой мимо кладбища, достаточно поздно, чтобы полицейский смог услышать слабые скрежещущие звуки и увидеть, как чёрный сегмент слегка отделился от входа в склеп и чуть позже вновь слился с ним.

Полицейский остановился и через мгновение уже бесшумно начал пересекать кладбище. Тусклые надгробия то и дело мелькали в сумраке впереди него и исчезали в темноте позади.

«Опять грабитель могил, — пробормотал он себе под нос, — но на этот раз ему не уйти». Внезапно у него перехватило дыхание. «Господи, только не склеп Уолтона! Держу пари, грабитель охотится за изумрудом, который, как говорят, так нравился Уолтону, что тот похоронил его вместе с собой!»

Перед полицейским замаячил монумент. Дверь, ведущая в склеп, была закрыта, но замок сломан; мужчина ожидал чего-то подобного. Он прислушался на мгновение. Всё было тихо и спокойно. Он оглядел ряды надгробий, которые возвышались со всех сторон, белые и призрачные; посмотрел на холодные, бледные звёзды в небе над своей головой, и закрытую дверь перед собой. Время от времени он слышал зловещий шелест ночного ветра; за исключением этого, на кладбище стояла мёртвая тишина.

Полицейский осторожно потянул на себя дверь, и она распахнулась. Перед ним лежала чёрная как смоль тьма, из глубин которой поднимались сырые запахи, нездоровые и зловещие. Он невольно вздрогнул и вытащил пистолет.

Он застыл в нерешительности и с минуту раздумывал, войти ему или подождать, пока кладбищенский вор выйдет сам. Полицейский снова прислушался, но до него не доносилось ни звука. Раз или два ему показалось, что за его спиной раздаются шаги, но это оказался лишь лёгкий ветерок, шевеливший траву. Он попытался заглянуть