Колдун 3 - Кай Вэрди

— О! Точно! Так он наверняка не вывалится! — пробормотал Мишка. — Пал Константиныч, а еще чуть пониже можете? С руки размотайте, потом, когда крикну, снова намотаете, а то длины не хватает! — прокричал он полковнику.

Веревка ослабла и спустилась еще немного ниже. Мишка, подхватив мальчонку, засунул его в штанину целиком, завязав ту снизу узлом, чтобы пацан не вывалился из нее. Вытянутым из пояса шнурком покрепче обвязал его подмышками и привязал шнурок ко второй штанине, чтобы Павку не перевернуло вниз головой. Подползя к самому краю, он, крепко держа ребенка, крикнул:

— Пал Константиныч, беритесь покрепче за веревку, готово!

Почувствовав, что веревка натянулась, он перехватил мальчишку, поставив его «солдатиком», но не выпуская из рук. Одновременно сверху донеслось:

— Готов? Тащу!

— Тяните! — крикнул Мишка, подталкивая поползшего рывками вверх мальчишку.

Егоров, вытянув ребенка наверх, чертыхнувшись, быстро вытащил его из штанины и, оглядевшись, закутал в Мишкину куртку. Положив мальчишку рядом с собой, он снова спустил веревку вниз.

— Миша, давай, держу! — прокричал он, покрепче упираясь локтями в землю.

Мишка, поймав упавшую вниз веревку, уцепился за нее и пополз вверх. Но если вниз он спускался плавно, то лезть так же плавно вверх не получалось. Уже со второго рывка швы подозрительно затрещали, а с третьего брюки не выдержали веса молодого мужчины и разошлись по шву, на минуту задержавшись на поясе. Но начавшая рваться ткань была неспособна выдержать повисшего на ней Мишку, и парень, сопровождаемый криком и отборным матом Егорова, полетел вниз.

Глава 27

Хоть высота и была небольшой, Мишка все равно пребольно шлепнулся на довольно большую кригу, напрочь сбив себе колени. От удара она накренилась и начала уходить под воду. Парень, буквально ошпаренный ледяной водой, заскользил по мокрой льдине, раздирая себе о колючий лед живот и грудь в кровь, тщетно пытаясь зацепиться пальцами хоть за что-то.

На опустившийся под воду край льдины моментально скользнула другая, наезжая на первую сверху. Мишка, ощутив под ногами появившуюся опору, резко оттолкнулся и заскользил вперед. Силы толчка хватило, чтобы достать пальцами до края импровизированного плота и вцепиться в него мертвой хваткой.

Подтянувшись, парню удалось боле-менее сбалансировать льдину. Поняв, что утопление временно отменяется, он, озираясь, принялся судорожно искать способ выбраться на берег. Ледоход все усиливался, лед вокруг него трещал, гремел и лопался, льдины, сталкиваясь, то и дело обдавали его мокрым ледяным крошевом, образуя вокруг него натуральные торосы. Мишке на миг даже показалось, что он вновь очутился на поле боя, посреди боевых действий, а в ушах зазвучали взрывы и пальба снарядов.

Не обращая внимания на доносившийся сзади мат и крики, он вспоминал, что Егоров говорил о реке. Вспомнив о коварстве и опасности мелководных торосов, Мишка выматерился и всмотрелся вперед. Вовремя. Впереди река сужалась еще больше, и шум, треск и грохот бьющихся и наползавших друг на друга льдин становился все громче.

Поняв, что сейчас окажется едва ли не в самой настоящей мясорубке, парень моментально забыл о боли и холоде. Распластавшись на льдине всем телом и раскинув ноги в стороны, он постарался слиться с обжигающей кожу поверхностью в единое целое — ждал удара. Через несколько минут его льдина встретилась с товаркой и поползла на нее, кренясь все больше. Снизу на нее наползала следующая.

Собрав все силы, Мишка поднялся на онемевшие, вмиг вспыхнувшие огнем и болью ноги. Едва сделав шаг, не удержал равновесие на скользкой льдине и, упав навзничь, крепко приложился затылком о соседнюю. Посмотрев на хоровод звездочек во внезапно наступившей темноте, он вновь услышал звуки яростного боя. Вокруг него разгоралась жестокая битва, со всех сторон неслись выстрелы, взрывы и далекие звуки приказов. Увидел наступающих солдат, идущие на него танки и майора Черных, поднимавшего в атаку бойцов. Над ним навис почему-то качавшийся и расплывавшийся Степаныч.

— Что, Зайчик, спекся? — насмешливо выдал он и вдруг разъярился: — Тока и способен, что по танкам скакать? Девчонка вон и то крепче тебя оказалась! А ну вставай, тряпка! Поднимайся, сукин сын! Поднимайся!

Чувство тревоги и неминуемой гибели вдруг нахлынуло, затопив сознание. И он понимал: погибнет не только он. Нить, тянувшая его куда-то, четко показывала, что умри он сейчас — и умрет еще кто-то, кто-то, кому он очень нужен, просто жизненно необходим.

— Вставай, Миша! Нэ врэмя пока, — раздался голос Арсена совсем рядом. — Ты слово дал, помнищь? Ты мужчина, а мужчина слово нарущить нэ можэт, — друг смотрел напряженно и требовательно. — Иды, Миша, иды! Сейчас иды!

Сознание плыло, друзья появлялись перед Мишкой один за другим, картины прошлого оживали… Почувствовав, что погружается в ледяную воду, Мишка перевернулся и бросил взгляд на берег. По довольно пологому берегу к нему бежал Димка, неловко оскальзываясь на сырой земле.

— Давай сюда, Мишка! Скорее! Сейчас! Прыгай! — кричал он и призывно махал ему руками.

— Бегом, Заяц! Бегом! — раздался над ним строгий приказ Федотова, и Мишка поднялся на ноги. Тряхнув мокрой головой, пошатываясь и не отрывая взгляда от зовущего его Димки, не глядя под ноги, он рванулся к другу. Не видя наползавших друг на друга льдин и не обращая внимания на ранившее его ноги крошево, он шел к другу.

— Под ноги, Миша! Сматри под ноги! — закричал сзади Арсен.

Мишка опустил глаза вниз и уже гораздо осторожнее, балансируя на скользких выступах, оскальзываясь, падая, проваливаясь и тут же вытягивая руку или ногу из ледяной воды, сайгаком попрыгал по неровной, то и дело изменявшейся поверхности. К счастью, он оказался всего метрах в шести от берега, уже гораздо более пологого и заросшего кустарником. Немного не добравшись до кромки воды, он ухнулся в воду и лосём попер вперед, обдирая ноги об острые края. Боли он не ощущал, только чувство опасности и зов — его тянула вперед нить, не позволяя ни на секунду забыть о том, что он кому-то очень нужен. Сейчас, именно в эту секунду он был кому-то необходим, и это придавало ему сил идти вперед и только вперед.

Выбравшись на берег, хрипя, словно загнанный конь, он озирался, ища взглядом невесть куда пропавших Димку и Арсена. Заметив бегущую к нему фигуру с ношей в руках, встал в боевую стойку. Фриц приближался. Он что-то орал, и лицо его искажалось в страшной гримасе, ежесекундно изменяясь, словно плавленый воск.

— Ну, иди сюда, урод фашистский, — прохрипел парень, оглядевшись и схватив с земли острый осколок льда. — Сейчас я тебе покажу, как нападать на нашу землю!

Быстро положив Павлика на землю, Егоров