Лалиса и её друзья. - Вахтанг Глурджидзе

так устроено, что одиночные группы или авторы и композиторы просто остаются на дне. У них нет поддержки, их не приглашают на концерты, они не могут выступать за рубежом.

- Вот оно как… А когда снимем клип, и подучим деньги, можно будет этих артистов тоже продать какому – нибудь лэйблу? – Внезапно спрашивает школьница.

- Конечно! Но всё это должно быть расписано в договоре.

Звонит телефон Дже Ука.

- Алло! Да, да, пусть тогда завтра подъедет к девяти утра . Да, да. Договорились. Лалиса-ян, завтра познакомишься с юристом. Его Ки Хо закрепил за тобой. Это его племянник.

- Спасибо, дядя! – Вскакивает, и кланяется школьница.

- Иди, разговор окончен.

Как только девочка покидает кабинет, Хё Мин спрашивает у мужа:

- Как ты думаешь, у неё что-нибудь получится?

- Главное, что она старается чего-то добиться, а не гоняется за парнями и тряпками.

- Она напомнила мне мою молодость. Такая же деятельная, как и я в своё время. – Улыбается женщина.

- Поэтому ты мне и понравилась, что отличалась от своих подруг наличием мозгов. – Смеётся Дже Ук. – Посмотрим, что выйдет из этой музыкальной авантюры. Если всё будет хорошо, у Лалисы появятся свои капиталы. Будем смотреть за ней из-за кулис, и помогать, если надо.

Место действия: дом семейства Ким, гостиная.

Время действия: двадцать девятое августа две тысячи девятого года, десять часов утра..

Сижу в гостиной. Сейчас подъедет юрист. Открываются ворота, въезжает машина типа КИА, из которой выходит молодой, до тридцати лет, мужчина, в строгом тёмном костюме, галстуке, чёрных ботинках. Его проводят ко мне. Рядом со мной сидит Хё Мин.

- Чон Ду Хван! – Представляется юрист. Тётя называет меня, и говорит:

- Отныне вы будете представлять интересы моей племянницы.

- Да, госпожа Ким, мне об этом сказал мой самчон. – Кланяется Ду Хван. – Я уже подготовил кое-что, оно поможет нам вести переговоры. Как я понимаю, автор клипа – ваша племянница?

- Да.

- Хорошо! Постараюсь сделать всё возможное. Но вот авторских прав на песню не обещаю, это надо было делать до начала переговоров, и только потом предоставить клип исполнителям.

- Лалисе всего двенадцать лет, ошиблась она из-за своей молодости.

Ду Хван улыбается уголками губ:

- В следующий раз у неё будут авторские права, я вам это гарантирую, госпожа Ким. – Опять кланяется юрист

- Я уверена в вашем профессионализме, Чон! А как насчёт группы? Лалиса-ян, когда вы собираетесь?

- Наверное, в следующее воскресение. Время есть. Они ещё должны дать согласие. Пока не звонили.

- Я подготовлю нужные документы, маленькая госпожа! – Кланяется мне юрист.

- Ну, всё! Можете ехать! Вашу машину, Чон оставьте здесь. Вас будут возить на наших автомобилях, вместе с моей племянницей.

- Как угодно госпоже Ким! – Опять кланяется юрист.

Мы выходим во двор, садимся в автомобиль. Открываются ворота, и машина берёт направление в другую часть города.

Место действия: музыкальная студия «Си Лай Чон», комната на первом этаже.

Время действия: двадцать девятое августа две тысячи девятого года, полдень.

Наконец, собрались все. Танцоры разминаются около выбранного для съёмочной площадки гаража. Там же суетится и оператор, устанавливая камеру на специальный кран, арендованный ПСИ. Режиссёр, которого пригласила Пак Юн Ми, уже указал, куда ставить разные осветительные лампы. Они там целый час выбирали места для софитов. Я, Пак Юн Ми и ПСИ подписали договор о создании клипа, и разделе полученного дохода. Мне дали не четверть, а двадцать процентов. Чжэ Сан оказался жадным, и выторговал от моей доли и денег Юн Ми по пять процентов, на разные непредвиденные расходы. Он тоже пришёл со своим юристом. Зато нам тоже удалось уменьшить его доход с пяти десяти до сорока шести процентов, мотивировать это тем, что нужно заплатить и КБС за приглашение в шоу. Эту формулировку выдумал мой юрист, а я его поддержал.

Чжэ Сан со своим законником хотели ещё больше с нас содрать, но мой юрист отозвал коллегу по цеху, представляющего ПСИ в сторону, и показал какой-то документ. У того испортилось настроение.Он подошёл к Чжэ Сану, и что-то шепнул ему на ухо. После этого ПСИ с кислой рожей пошёл на попятную. Потом я посмотрел эту бумагу. Это был протокол полиции, в котором говорилось, что Чжэ Сана уличили год назад в хранении марихуаны. Чжэ заплатил крупный штраф. Но теперь его фамилия была внесена в список людей, связанных с наркотиками. (В нашей реальности это произошло в две тысячи десятом году).

Пак Юн Ми этого очевидно не знала, и я ей не стал рассказывать. Зато перспектива попасть в какой-нибудь лэйбл прельстила и ПСИ и танцоров. Поэтому был секретный пункт договора, согласно которому, если презентация клипа на КБС принесёт доход и успех, то всю эту банду во главе с ПСИ возьмёт под своё крыло лэйбл, на который укажет представитель компании «Хюндэ». Группа подпишет десятилетний контракт с выбранным музыкальным агентством. После подписания всех договоров, мой юрист переслал их копии Дже Уку.

И вот, мы сидим, и я, как автор идеи этого клипа, рассказываю режиссёру и всем остальным о скрытом смысле этой песни. Я прямо говорю о том. что это сатира на общество потребления и людей, которые пытаются показать себя лучше и богаче, чем они есть:

- Gangnam это переделанное название района Каннам, где, как известно в Сеуле, проживают наиболее богатые и обеспеченные семьи, и те, кто пытается тянуться за ними.

ПСИ кивает головой:

- Да, много таких. Я ведь сам родился в этом районе. Да, да, не удивляйся, Лалиса-ян. Вон, Юн Ми знает, что у меня очень богатые родители. Они бизнесмены, владеют одним из небоскрёбов в Каннам.

Юн Ми кивком головы подтверждает сказанное ПСИ. Другие присутствующие в комнате люди, очевидно, не знали об этом, потому что они сильно удивились. Ведь по внешнему виду ПСИ невозможно подумать, что он может принадлежать к касте богачей. Чжэ Сан продолжает:

- Я часто сталкивался с людьми. которые не имеют никакого отношения к Каннам, но хвалятся, что они или родились там или живут в районе сейчас. Люди, которые на самом деле из Каннама, никогда не скажут, что они из Каннама. Это только позеры и подражатели, которые напускают на себя такой вид и говорят, что они принадлежат к сливкам общества. Как я понял, твоя песня, Лалиса-ян, высмеивает тех людей, которые