Наследники Скорби - Алёна Артёмовна Харитонова

ноге пленника затворила, позволив плоти слегка зарубцеваться.

— Вставай! — рывком подняла на ноги, перерезала веревку, стягивающую руки за спиной и перевязала запястья сложным наузом. Точно так же поступила и с ногами. — Идем.

И толкнула в спину. Он похромал, куда приказано, пошатываясь и подволакивая ногу. Убежать не сможет, ударить тоже. Зато к работе способен.

— Собирай, — кивнула Лесана на разорванные тела.

— Пусть несет в крайнюю избу, — крикнул с соседнего двора Тамир.

…Несколько оборотов все трое стаскивали тела, куда указал колдун. Белян работал молча, с застывшим лицом. Даже взгляд у него был остановившимся. Будто сам помер.

— Ни одного целого… — досадливо выругался Тамир. — Поднять бы хоть кого, дознаться, что тут у них стряслось. Так нет, у всех глотки перегрызены.

Пленник вскинул на наузника полный ненависти взгляд и ответил:

— Чего тут у них стряслось, я тебе сам сказать могу.

Колдун приблизился:

— Ты ведь связно говоришь… — протянул он. — По-людски.

Лесана молчала, давая ему понять давно уже очевидное для нее.

Белян смотрел исподлобья:

— Я не дикий. Чего ж мне не говорить?

Обережники переглянулись.

— Дикий? — переспросила девушка.

Ходящий дернул плечом. Рубаха его была измарана в крови, лицо покрыто грязными разводами.

— Дикие не говорят связно… — глухо сказал он. — Лишь подражают речи. Но надолго их не хватает. И я не скажу тебе, где моя стая, охотница. Не потому, что выдержу любые издевательства. Я просто не знаю, где они. Я их отпустил.

С этими словами Белян подхватил с земли разорванное тело и волоком потащил прочь.

— А ты толкового кровососа поймала, Лесан… — сказал Тамир и направился следом за парнем.

На Фирюсиху уже спускались сумерки, когда колдун заканчивал обряд отпущения душ. Покойников сложили в крайней избе и теперь от вони, царившей там, можно было задохнуться. Выдерживал только наузник. Лесана вышла, Белян тоже. Этот вообще пошел серыми пятнами.

— Ты чего? — пихнула его в плечо обережница.

— Смертью пахнет… — сдавленно ответил он.

— Когда добро их воровал — не пахло, — усмехнулась девушка.

— Тоже пахло. Как ты лишила меня Дара?

— Я умею.

— Как?

— А где твоя стая?

Парень опустил глаза:

— Вам их не настигнуть.

— Мы попробуем.

— Они далеко. Я шел несколько дней. А теперь я их отпустил.

Лесана насторожилась:

— Что значит "отпустил"?

— Я сказал, что меня поймали. Они снимутся с места и куда уйдут — я не знаю.

— Сказал?

— Ты ничего о нас не знаешь, верно, охотница?

— Я вас убиваю.

Белян горько усмехнулся:

— Ну, так убей. Или опять рану ковырять будешь?

— Пока не решила.

— Реши. Мне больно.

— Тем, кого сейчас отчитывает колдун, тоже было больно. А мы не можем их даже похоронить. Просто закроем тела в избе. Не по-людски.

Пленник вздохнул:

— Я их не убивал.

— Ты убивал других.

— Мне нужно жить.

— И нам.

Он вскинул глаза:

— А если я тебе скажу, кто извел эту весь, ты не станешь меня мучить?

Девушка усмехнулась и повторила уже сказанное ранее:

— Пока не решила.

— Я расскажу все, что знаю. А ты просто меня убьешь. Это хороший обмен, — предложил он.

— От живого и такого говорливого толку будет больше, — заметила обережница и взгляд пленника потускнел. — К тому же, ты и так мне все расскажешь, — напомнила Лесана.

— Тебе понадобится время, а если пообещаешь меня не мучать, узнаешь все еще до заката.

— Спешить некуда. Пара оборотов ничего не решат. А ты под ножом, глядишь, еще что вспомнишь.

Парень привалился спиной к бревенчатой стене избы и негромко ответил:

— Деревню вырезал Серый. У него огромная стая. Они выманивают людей не зовом. Обычно Серый кусает кого-нибудь. Его принимают за волка — он же нападает днем. А потом он зовет оборотившегося и тот сам открывает ворота. Серый очень силен. У него Дар горит, как пламя.

— Ты видишь Дар? — подалась вперед Лесана.

— Вижу.

Перед ней стоял Осененный, который, окажись он человеком, мог бы стать креффом.

— Зачем Серый вырезает поселения? Не в голоде ведь дело, да? — спросила обережница.

Белян вздохнул:

— Не в голоде. Он натаскивает стаю. Учит. И запугивает людей. Волколак, живущий на крови человека, очень силен. Кровосос тоже. Больше крови, больше силы. Главное — знать меру. Не то взбесишься.

— А ты что ж такой хилый? — насмешливо спросила девушка.

Парень посмотрел на нее с неприязнью:

— Думаешь, всякий живет ради лютости? Я хотел сбежать от вас. Не запри ты ворота, я бы успел. А, окажись тут Серый, он бы вас убил.

— Серый это имя?

— Он так себя называет.

— А имя?

— Я не спрашивал. Ты что, сватов засылать к нему собралась? — горько усмехнулся пленник.

— Да. Из Цитадели, — ответила Лесана.

Белян опустился на чурбан для колки дров, стараясь устроить больную ногу так, чтобы меньше ее тревожить и продолжил:

— Серый звал меня в свою стаю. Я отказался. Он делает плохо. Убивает без разбору. По лесам теперь рыщут охотники. И прятаться все труднее…

И вдруг безо всякого перехода парень попросил:

— Отпусти меня.

— Нет.

— Тогда хоть не мучай.

— Подумаю. Будешь сидеть тихо — не трону.

— Я буду.

Хлопнула дверь избы, на крыльцо вышел бледный с изрезанными руками Тамир.

— Все. Заночуем здесь. На сеновале, вон, ляжем.

Лесана кивнула:

— Я подновлю черту вокруг деревни. Ты отдыхай, — с этими словами она дернула пленника за веревку.

Тот покорно побрел, куда ведут.

Но колдун сразу отдыхать не пошел. Сперва убедился, что спутница замкнула черту так, как полагается, а уж потом забрался на сушила и