Рубиновый Ключ - Керри Райан

Подобрав Карту, он восхищённо на неё воззрился.

Маррилл скрестила на груди руки и вопросительно вскинула бровь.

– Неужели?

– Как ты оказалась на Пиратской Реке? – спросил он с ноткой радостного волнения в голосе.

Маррилл заставила себя сделать вдох и медленно выдохнуть, успокаиваясь.

– Я пошла гулять с котом после того, как узнала, что моя мама, возможно, умирает. – Последние слова она практически выплюнула, будто хотела поразить ими их, как кинжалами. Но если кому они и причинили настоящую боль, то только ей одной. Теперь она могла думать лишь о последних проведённых с мамой минутах, как она жаловалась на жизнь без приключений.

Ей захотелось сгореть со стыда.

Фин подошёл и коснулся её руки.

– Но это ещё не всё, да?

Маррилл не смотрела на него. Она не знала, почему так сильно на него злилась; может, потому что гнев казался предпочтительнее боли.

– В смысле ещё что-то, кроме этого дурацкого корабля, причалившего на парковку? – Она вздохнула. – Агх, ничего бы этого не случилось, если бы Карни не погнался за той бумажкой…

Маррилл осеклась. Если бы Карни не погнался за бумажкой, которая привела их на парковку. Где она наткнулась на «Кракена». Который искал бумажку.

Она прижала пальцы к губам. В голове забурлили мысли.

– О, это была Роза! Та бумажка – это была она!

– А как мы с тобой встретились? – задал следующий наводящий вопрос Фин.

Она мысленно окунулась в воспоминания о Пристани Клучанед, как всё ей там казалось головокружительно новым.

– Я увидела Розу Ветров и побежала за ней. Но стоило мне её поймать, как меня подхватил ветер…

– И бросил прямо мне в руки! – с улыбкой договорил он. – Ровно когда мне нужно было смыться от Серта!

Сердце Маррилл быстро застучало. Теперь она уже ясно видела связующую нить, что проходила через все их приключения.

– А в Болтливой Роще Роза настояла, чтобы я собрала жёлуди. Я думала, она просто голодна!

Фин уже практически подпрыгивал на месте.

– И это из-за Розы я взял в башне Отказуя рогатку! Она буквально села на неё! – Он тряхнул головой, будто сам не смел поверить. – Ты не понимаешь, Маррилл? Карта приводила нас туда, куда нам было нужно. Подготавливала нас к победе над Сертом!

Маррилл изумлённо ахнула. А ведь правда! Но тут её посетила новая мысль.

– Но она же украла другие фрагменты Карты и отнесла их Серту! Это она позволила ему собрать Карту! И если бы мы его не остановили, он бы открыл Врата и уничтожил весь мир!

Фин нахмурился.

– Тоже верно.

Он посмотрел на Ардента. Волшебник задумчиво огладил бороду.

– Возможно, Карта хочет быть целой, как, собственно, всё и вся на свете, – сказал он, покосившись на Фина. – Возможно, она хочет, чтобы её собрали, но не для уничтожения мира? – Он пожал плечами. – Я не знаю…

– В любом случае, ближе к дому я не очутилась, – заметила Маррилл. И её плечи снова поникли.

Выражение на лице Ардента смягчилось.

– Минуточку. Но ты всё-таки что-то увидела на Карте, верно?

Маррилл кивнула.

– Ну, что бы это ни было, это был ответ! – хлопнул он в ладони. – Так что именно ты увидела?

Маррилл пожала плечами.

– Просто набор цифр. – Она закрыла глаза, и перед её внутренним взором встали повторяющиеся строчки, такие чёткие, будто они раз и навсегда отпечатались в памяти. Она вслух их продиктовала. – Но это бессмыслица…

Её перебил громкий смех. Повернувшись, Маррилл увидела Колла, подпирающего плечом одну из малых мачт и хитро ухмыляющегося.

– Любой хороший моряк скажет тебе, что это значит. Это обозначения течений Реки, по которым тебе нужно пройти, чтобы добраться до места назначения.

Маррилл не всё поняла из его слов, но сердце всё равно замерло и не спешило забиться снова.

– Хочешь сказать, ты всё-таки можешь отвезти меня домой?

Обычно Колл не вёл себя как подросток. Маррилл даже начала воспринимать его как взрослого, несмотря на подростковую внешность. Но в этот момент он улыбался, как самый обыкновенный паренёк.

– А то! – сказал он, закрепляя впечатление.

Пока Маррилл и Колл обсуждали координаты и азимуты, внимание Фина то и дело отвлекалось на оставшиеся на палубе «Кракена» ледяные буквы. Большинство успело превратиться в кашицу, но из-за близости Кристаллотенистых Пустошей несколько упорно сохраняли твёрдость.

Фину не давало покоя то, что они все были буквами «З», «Ф», «Е», «Н» и «И», разных форм и размеров, и на каждой были чёрные пятнышки, будто кто-то сбрызнул их чернилами.

Или бормотал слова из этих букв, обливаясь чёрными слезами.

Фин нервно сглотнул. Из башни Отказуя он видел Серта рядом с «Кракеном». Тёмному волшебнику ничего не стоило бы подняться на борт и обыскать судно. И не было ничего удивительного, что он оставил после себя сувениры.

Но почему именно эти пять букв? Он явно сделал это намеренно. Для любого другого эта цепочка букв ничего бы не значила. Но не для Фина.

И, конечно же, не для Серта. Он всё-таки был Оракулом.

Фин подошёл к люку и поднял дверцу. На верхней ступени лежала «Ф», на следующей – «И», затем «Н». Его опасения оправдались: след из букв уходил вглубь корабля. Он обернулся на остальных членов команды. Отказуй уводил штурмышей на полубак, пока Маррилл с улыбкой, затмевающей даже блеск Пиратской Реки, указывала на что-то вдали. Колл крикнул Арденту поднять паруса и стал пунцовым от злости, когда тот взмахом ладони перенёс нижние паруса наверх. Фин почувствовал, как уголки его рта дрогнули.

Но это не уняло ноющей боли в груди.

Часть его призывала захлопнуть дверь и вернуться к ним, пусть ледяные буквы растают лужицами из недоговорённых слов и чернильных слёз. Но он не мог. Потому что глубоко в душе он знал, что ему никогда не стать «своим» на «Кракене»: как бы сильно он ни старался, никто, кроме Маррилл, не будет о нём помнить.

А вскоре она вернётся в свой мир и тоже, скорее всего, о нём забудет. И Фин снова останется совсем один.

Если только не найдёт маму.

Фин осторожно пошёл вниз по ступенькам узкой спиральной лестницы. На нижних палубах всё ещё царил лютый мороз, скованные льдом перила только-только начали оттаивать. Он поддел носком ботинка изящную «З», отправив её в компанию к кучке букв, лежащих посреди ПроХода. Они все были разных форм и размеров, одни порождённые шёпотом, другие – криком, но все составляли одну и ту же повторяющуюся последовательность: