Электрические сны - Виталий Вавикин

– Ты многого не знаешь.

– Ты врешь! – крик матери напугал Фрутти, и девочка заплакала.

– Закрой ей глаза, – велел Тейт. – Заставь не смотреть на это.

– А что потом?

– Потом? – он увернулся от пролетевшего над головой ястреба.

Птица-убийца описала в воздухе дугу и села на протянутую руку обнаженной женщины. Пара рабов-мужчин склонились к ее ногам, целуя ступни. Прячась в тени, совсем рядом с Тейтом, пара блудниц ублажали не то животное, не то человека. Тварь громко рычала, наслаждаясь юными телами. Тейт закрыл глаза, пытаясь избавить мир от этого безумия.

«Начнем с меньшего, – думал он, – а там уже…» У него ничего не получилось. Лишь кожа покрылось холодным потом и тело задрожало в бессильной попытке сделать невозможное.

– Я не могу, – сказал он Мозе.

– Чего ты не можешь?! – скривилась она, прижимая к себе плачущую дочь.

– Не могу изменять этот мир!

Лучи утреннего солнца коснулись шелкового балдахина над готической кроватью Декуртне. Он открыл глаза и посмотрел на спящую Линду. «Кофе и молоко», – подумал он, вспоминая подругу блондинки. Низ живота наполнило приятное тепло. Он представил, как черные руки Мозы ласкают белую кожу Линды. Женские поцелуи горят страстью. Они любят друг друга. Искренне. Чисто. Ласкают друг друга. Нежно. Страстно. И никакой лжи. Правдивость, которую не купишь ни за какие деньги. И все это будет для него. Он будет наблюдать. Будет вдыхать запахи возбужденных тел. Будет слушать клятвы в любви и стоны. Как сложно найти в этом мире искренность! Как дорого приходится платить за идеальный обман! Но обман всегда раскрывается. Невозможно спрятать правду. Невозможно врать вечно. Он понял это давно. Десятки, сотни женщин клялись ему в любви, но за глазами у них была лишь алчность. И Декуртне устал от этого. Никто никогда не полюбит его. Никто не будет с ним искренен и честен. А если и будет, то вряд ли ему это придется по вкусу. Правда всегда ранит. И самое страшное, что никакие деньги не изменят этого. Как бы ты ни пытался. Но жизнь без любви так пуста!

– Найдите лучше влюбленную пару, – посоветовала ему как-то доктор Корк, когда Декуртне пришел к ней и предложил заплатить любые деньги, если она сможет создать для него девушку его мечты, способную разжечь в нем потухший огонь. – Заплатите им деньги и наблюдайте за их нежностью и страстью столько, сколько вам будет угодно, – доктор Корк выдержала внимательный взгляд, давая понять, что говорит вполне серьезно. – К тому же, – продолжила она, – когда любовь выбранной вами пары иссякнет, вы всегда сможете найти себе новую. И никаких душевных терзаний. Вы платите за любовь и знаете, что она чиста.

– А что если я захочу… – Декуртне замолчал, подбирая слова.

– Присоединиться? – помогла доктор Корк.

– Да, – смутился он.

– А вот здесь уже могут возникнуть проблемы, – признала она несовершенство своего совета. – С самцами всегда сложно. Они считают себя собственниками, к тому же… Могу я узнать о вашей ориентации?

– Только женщины, – краснея сказал Декуртне.

– Уже лучше, – доктор Корк улыбнулась. Дождалась, когда интерес Декуртне достигнет критической точки, и рассказала об однополых женских парах, с которыми так часто ей приходится иметь дело.

– Думаете, между ними тоже есть любовь? – с сомнением спросил Декуртне.

– Даже более искренняя, чем обычно, – заверила доктор Корк.

Декуртне выписал ей чек и спустя месяц получил в свою постель Линду. Оставалась лишь Моза, и с каждым новым днем просрочки ожидание становилось все более нестерпимым.

«Еще совсем немного», – заверил себя Декуртне, вставая с кровати. Он побрился и долго выбирал подходящий для встречи с Мозой костюм. «Сегодня все должно было решиться», – так, по крайней мере, сказала доктор Корк.

– Я отличный психолог, – улыбнулась она. – К тому же я так же заинтересована в этом, как и вы.

В это утро Декуртне старался не думать о деньгах, которые выплачивал доктору Корк. Деньги всегда все портили, но если сильно хотеть, то можно научиться не думать об этом. Тем более что на этот раз он покупал не ложь. Нет. Он покупал искренность.

Декуртне достал фотографию Фрутти и подумал, что если ее мать не разочарует его, то у этой девочки будет самое светлое будущее, какое только можно купить в этом мире.

Он пришел в центральный парк за полчаса до назначенный встречи. Черная, бархатная кожа мулатки сводила с ума. «Я люблю тебя, – подумал Декуртне. – Нет, – поправил он себя. – Я люблю твою любовь». Он вспомнил Линду. Снова представил молоко и кофе и нетерпеливо сжал вспотевшие ладони. Они подарят ему потерянную нежность. Они снова научат его чувствовать. Вернут доверие…

Декуртне посмотрел на часы. Моза опаздывала на четверть часа… Затем на час… На два… Декуртне послал своего водителя в квартиру Мозы. Позвонил Линде и сказал, что она должна помочь ему найти ее подругу.

– Ничего не понимаю, – призналась Линда, когда начался вечер и в городе не осталось ни одного места, где бы могла находиться Моза.

– Может быть, она сбежала? – похолодел Декуртне.

– Ей некуда бежать, – заверила Линда. – Да и не с кем, – она посмотрела на него и разревелась.

– Мы найдем ее, – пообещал Декуртне, набирая номер агентства безопасности. – Чтобы с ней ни случилось, обязательно найдем.

* * *

Универсальный ключ открыл дверь в квартиру Мозы. Агент Пауэл осторожно перешагнул через порог. Сломанная вешалка отклонилась от стены, преграждая путь. Последний телефонный звонок предназначался Джефри Тейту. Сканирование комнаты подтвердило его недавнее присутствие.

– Какое отношение ко всему этому имеет Герберт Мойо? – спросил спустя час Пауэл Линду.

Она долго задумчиво качала головой, но потом все-таки вспомнила неудачное свидание подруги.

– Вы знали, что Тейт продолжает встречаться с Мозой? – спросил профессор Рич Черити.

– Мы не клялись друг другу в верности, – призналась она.

Профессор устало вздохнул.

– Думаю, вам стоит присоединиться к агенту Пауэлу и навестить этого Герберта Мойо.

– Но я ведь не эспер! – засомневалась Черити.

– Сейчас не то время, чтобы выбирать. – Усталость старила профессора на десяток лет. – Не думаю, что дело в любви или ревности. Эсперы исчезают, как снег средь жаркого лета. И сейчас у нас есть только вы, Черити. Понимаете? Когда прибудут оставшиеся эсперы, может быть уже слишком поздно. Вы нужны нам. К тому же если нужно будет отправиться в мир Мойо, то никто кроме вас не сможет справиться с этим лучше.

* * *

Мир Герба Мойо не понравился Черити. Что-то в нем было надуманного, картинного, словно натюрморт начинающего художника или пейзаж импрессиониста, где не было ни серого, ни черного цвета. Лишь короткие мгновения бытия, подобные фотографиям.