Ловушка для Инквизитора - Константин Фрес

- Это ваше право - вызывать свидетеля, - вежливо ответил Тристан и опустил руки. В левой руке у него действительно был инквизиторский жезл. - Имя вашего отца?

- Ламберт, - пожала плечами Софи. - Старый Кукольник.

Тристан взмахнул жезлом, словно выписывая в воздухе имя, и посреди комнаты закрутился магический вихрь. Он принес с собой пестрые алые обрывки. Кое-как сляпав их вместе, вихрь вдруг стих, и человек, собранный им, встряхнулся и ожил.

Это был убеленный сединами старец с белой бородкой клинышком и такими же белыми ухоженными усами. На плечах его был алый плащ - тревожный, пугающий цвет, - а в руках болталась маска с огромным клювом, как у чумного доктора.

- День добрый, господин Кукольник, - вежливо произнес Тристан, пряча жезл в рукав.

От страха старик даже присел, воровато оглядываясь.

Софи усмехнулась.

- Попался, скользкий говнюк, - зло прошипела она. - Пришло твое время! Теперь-то тебя ничто не спасет!

Увидев дочь, старик покраснел так, что, казалось, его сейчас удар хватит.

- Убейте ее! - выкрикнул он, указывая на нее трясущимся пальцем. - Убейте это исчадие ада! Она обокрала меня, она…

- А она говорит обратное, - спокойно заметил Тристан.

- Юноша, - брызгая слюной, проорал старик гневно, - вы, кажется, наделены властью инквизитора!? Мне не хотелось бы думать, что вы, кроме всех разочарований,  стали еще и бестолковым инквизитором! Все кругом знают, что эта моя дочь - она мерзавка! И если вы не можете ее удержать в рамках приличий, то это я сделаю!

В руке его оказалась волшебная палочка, он нацелил ее на Софи, но не успел ничего сделать, потому что волшебная палочка Тристана, потемневшая, уже почти не пахнущая сандалом, погасила вспышку, готовую испепелить Софи.

- Я попросил бы вас, - голос Тристана прогрохотал гневно и угрожающе, - обойтись без оскорблений и без самосуда! Для того, чтобы вершить правосудие, тут есть я!

- Ты! - зловредно проклекотал старик. - Как будто я не знаю, кто ты таков! Разочарование  всей моей жизни! Маленький Зимородок, который тратил свою жизнь на всякие мерзости! Она легла под тебя, раздвинула ноги, чтобы ты сейчас защищал ее вместо того, чтобы тащить на плаху? Что она обещала тебе за то, что ты меня выставишь виноватым вместо нее?!

Софи в один шаг оказалась рядом и влепила отцу сокрушительную оплеуху, да так, что зубы у него лязгнули, и он подавился своими грязными словами.

- Папа, оторви ему язык! - подала голос возмущенная Китти. - Какого демона этот господин говорит о тебе без уважения!? Какого демона он сквернословит и оскорбляет мадам Софи?!

- Спокойнее, - произнес Тристан. - Спокойнее! Свои разочарования, господин Кукольник, оставьте при себе. Вы здесь не для того, чтобы радоваться моим успехам. Софи, ваша дочь, потребовала призвать вас сюда в качестве свидетеля. Что вы можете показать по поводу того, что отнимали у нее части души? Это чудовищное преступление. Не желаете пояснить, зачем вы это делали?

- Я хотел исправить это чудовище! - выкрикнул старик.

- Ложь! - смело  перебила его Софи. - Наглая ложь! Тристан, сломайте ему пальцы, он так просто не признается!

- Сломать пальцы мы всегда успеем, - ответил Тристан. - Но поступим мы иначе. Вы, Софи, расскажете свою версию, а вашему отцу придется либо опровергнут ее, либо подтвердить. Что скажете?

****

- Это очень печальная и очень поучительная история, - произнесла Софи. Голос ее окреп, она уже не походила больше не ту замученную, уставшую, изработанную женщину, какой была на момент приезда Тристана в их город. - История о талантах, амбициях, трусости, хвастовстве и зависти. Словом, обо всех тех грехах, в которых ты, отец, обвиняешь всех - но только не себя.

Жила-была девочка Софи. Папа был у нее не то, чтобы великий маг - но талантливый… кукольник. Правда, за кружечкой доброго пива он любил прихвастнуть, говоря, что его куклы, которых он при помощи магии заставлял плясать и петь песенки, живые.

И хвастовство это дошло до ушей короля, - Софи злорадно рассмеялась, глядя в глаза отца. - Что, Кукольник, страшно было, когда Старший Зимородок велел вылечить его больного сына? Заменить умирающее сердце живым - это тебе  не по пивнушкам хвастаться.  Если б ты этого не сделал, хищный и крутой на расправу Зимородок проглотил бы тебя, как мелкую рыбешку.

«Можешь оживить куклу - спаси и сына», - потребовал король.

И протрезвевший кукольник с перепуга совершил чудо.

Конечно, самым простым выходом из положения было бы купить подходящего, похожего ребенка у ведьм или у бедных крестьянок, да и подсунуть его королю. Но сын королевский был необычным, - Софи снова насмешливо зафыркала, глянув на Тристана. - Ваша белизна спасла вам жизнь, Тристан. Во всей округе не сыскалось бы другого альбиноса-мальчика.  Да и девочки тоже.

Кукольнику пришлось выдумывать, как вылечить королевского бастарда… чтоб спасти свою собственную жизнь.

И тогда кукольник впервые взял в руки черные ножницы и… отрезал крохотный кусочек души. У своего собственного ребенка, у девочки. Эту маленькую девочку Кукольник прижил от одной ведьмы. Ковен отверг бедняжку, опечатал ее магию, изгнал  ее, и несчастная за кров и хлеб согласилась стать женой кукольника, простого мастера, который строгал в своей мастерской дерево и лил фарфор, мастеря безделушки на продажу.

Но ведьмы в неволе долго не живут; и она скоро покинула этот мир, не снеся тоски и оставив сиротами двух девочек-близнецов. Одну, Эбигейл, кукольник отдал ковену. А сам остался с дочерью Софией, которая, как вы уже догадались, тоже была ведьмой. Потомственной.  Довольно сильной и смелой. Полной темной магии. И душа ее была наполнена  волшебством, темным, опасным. Из нее отчаявшийся кукольник и выстриг дрожащими руками первый лепесток.  Он пришил его к золотому сердцу, и то ожило.

- Сколько же вам лет, кукольная принцесса Софи? - с улыбкой спросил Тристан.

- Женщинам таких вопросов не задают, дорогой мой Зимордок. Вы-то, как никто, должны это знать. У вас ведь было много женщин? И вы наверняка знаете все тонкости обращения с ними. Но, думаю, я не намного старше вас. Настолько немного, что в веках эта разница просто ничтожна, - ответила Софи. - Тот первый вырезанный лепесток моей души, что мы не нашли, подарил жизнь вам, Тристан. Рана сих пор болит и тянет, но это дело благое, и боль эта затихает, убаюканная любовью.

Думаю, девочка-ведьма обладала добрым сердцем. Она наверняка сама согласилась помочь маленькому больному королевскому бастарду. Поэтому лепесток прижился и дал вам сил, пророс в вас жизнью. Вот и весь секрет великого мага. Страшное преступление, черная-пречерная, как сажа на дне котелка, магия. Такое ужасное зло, что король, наверное, велел бы казнить его, даже несмотря на то, что кукольник спас его сына.

- Главу Ордена, - горько произнес Тристан.  - Черной магией!..