Сердце дракона. Том 12 - Кирилл Клеванский

Укрытый покрывалом ребенок пребывал в вызванном травами, глубоком сне. Он комично посасывал большой палец и иногда дергал своими миниатюрными ножками.

Да уж… похититель детей…

— Ночь будет трудной, — ответила, вместо шпиона Тайной Канцелярии, Анетт. Из всех находящихся в отряде, она лучше всего разбиралась в вопросах целительства. — Мы использовали все волшебные зелья и пилюли, которые не навредили бы при его нынешнем состоянии.

— Если не доставить его к принцу, у которого есть пилюли высшего качества, то даже если выдержит эту ночь, то может… навсегда остаться калекой, — Рекка сменила очередной компресс из тряпки.

Под тканью Хаджар различил капли густого, почти черного пота.

Как уже он уже выяснил, фанатик получил удар не от абы кого, а от самой Регент-матери. Так что чудом являлся уже хотя бы тот факт, что он до сих пор дышал. Пусть с трудом, пусть рискуя в любую секунду отправиться к праотцам, но все еще дышал.

— Что удалось разузнать? — спросила Рекка.

Она не только держала на голове Крыла компресс, но и неуловимыми движениями пальцев приглаживала тому взмокшие волосы.

Крыло Ворона не просто получил удар от Регент-матери… он прикрыл собой Рекку Геран. И, видит Высокое Небо, Хаджар от чистого сердца сомневался в том, что это было сделано исключительно из благих побуждений.

Орден Ворона… двойной агент Запретного Города и Тайной Канцелярии… пальцы, приглаживающие черные волосы… Дарнас, который может победить Ласкан…

Хаджар не понимал, куда ведут эти хлебные крошки, но не нужно было быть идиотом, чтобы понять, что они постепенно складываются в какой-то путь.

— Адепты, это не основное препятствие на пути к руднику… — Хаджар начал свой рассказ, при этом не сводя взгляда с того, как слишком нежно обычно резкая на слова и дела Рекка, ухаживала за раненным адептом.

Крыло Ворона, который бросился в самоубийственном порыве защитить другого человека и принять удар на себя?

Паранойя?

Вряд ли…

Хаджар вместе с Анетт и Томом вышли из шатра. Они смотрели на гору, которая стеной поднималась перед их глазами.

— Тебе ведь тоже кажется это странным, да, Хаджар? — Том сделал несколько крупных глотков из горлянки. — Что адепт, который может сражаться на равных с Великими Героями вдруг решает пожертвовать собой ради… Рекки. Она, конечно, недурна собой, но не до такой степени.

— Матери наших матерей, — чернокожая красавица туже закуталась в шкуры. Ну да, учитывая её магию, легко можно было забыть, что физическая конституция Анетт мало чем отличалась от такой же у смертных. — говорят, что сердцу не прикажешь. Оно как весенний ручей — прокладывает себе путь там, где никто не думал, что его можно проложить.

— Матери матерей всегда говорят то, что им хочется услышать самим, — Том прислонился спиной к камням и обхватил горлянку обеими руками. — черта старых людей, который смотрят не на реальную жизнь, а на прошлую… делая её вымышленной. Слушать стариков — полезно. Но верить им…

Хаджар только устало покачал головой. Второго Эйнена ему не хватало… Философия островитянина сидела у него в печенках. А такой же, но пьяной со стороны Тома…

— Давайте лучше думать, как мы перейдем через завесу, — предложил Хаджар, указывая при этом на шатер. — Вряд ли Крыло Ворона протянет еще несколько дней… ну или действительно останется инвалидом.

— Мне на этого наемника плевать, — честно высказался Том. — что помрет, что калекой станет — это никак не сказывается на нашей миссии.

— Но он помог нам! — возмутилась Анетт. — больше, чем мы могли бы просить и надеяться и…

— И ты здесь сама-то что забыла? — усмехнулся, перебивая, Том. — твоя родина далеко на юге… если ты пришла в Даанатан ради варвара, то — зря. Я видел, как ты на него смотришь — ты ведь его уже даже в постель не хочешь… Что ты здесь делаешь, человек-демон? Зачем рискуешь жизнью ради чужих тебе людей? Ах, да, постой, я понял. На родине тоже никому не нужна девушка, говорящая с мертвыми. А здесь тебя хотя бы камнями не забьют.

Взгляд Анетт смурнел, а вокруг её пальцев кружились зеленоватые всполохи магии.

— Том ты…

— А ты, варвар? — не унимался Безродный. — весь этот твой образ преисполненного честью и отвагой героя простых людей. Крестьян, фермеров, ремесленников. Тех кто слаб и беспомощен. Он разбивается вдребезги о секту Лунного Света или о Императора Ласкана. Так что ради чего ты здесь? Просто потому, что Император прислал письмо? Или потому, что ты все еще слишком слаб, чтобы наплевать на слова Моргана и те войска империи, который теперь стоят в Лидусе?

Хаджар промолчал. Не потому, что был зол на Тома, он просто… и сам не знал ответа на этот вопрос.

— Посмотрите на нас, — продолжил печально улыбающийся Том. — все мы здесь собрались с вами, рискуем своей жизнью, пытаясь спасти Дарнас… нашу родину… но не потому, что преисполнены любви к ней. Не потому, что делаем это из-за чувства долга, чести, достоинства или какой-то другой требухи. А потому, что… нам больше некуда идти. Все мы здесь — изгои. А этот наемник… мне плевать на него. Но он хотя бы не отрицает, что делает все это за деньги. Так что думайте над своим очередным великим, — Том произнес это с явной насмешкой. — планом вдвоем. Мне плевать. Я просто буду делать то, что вы скажете. Ибо, как бы это печально не звучало, мне, кроме как вместе с вами, другого пути нет.

Том развернулся, прикрепил горлянку к поясу и потянулся пальцами к трещинке на каменной стене.

— Пойду посижу в дозоре, — не оборачиваясь бросил он.

Для адепта его ровня подниматься по отвесной, почти идеально гладкой стене, было так же легко, как прогуливаться по вымощенному камнем проспекту.

Когда Том поднялся уже на десяток метров, Хаджар ответил ему.

— Ты ошибаешься, Том… у тебя тоже есть дом.

Юноша замер на какое-то время. Он, видимо, хотел что-то ответить, но промолчал и пополз дальше, пока не скрылся где-то в ночной мгле.

Хаджар с Анетт какое-то время молча стояли посреди темноты.

Дул ветер.

— Иногда мне жаль его, — вдруг произнесла Анетт. Она тоже вглядывалась во тьму, лишь немного просеянную сквозь сито звездной пыли. — Я слышу, как под его шагам хрустит разбитое сердце.

Хаджар еще раз посмотрел в сторону, где скрылся Том.

Практика вырывания, в прямом смысле слова, герба аристократического рода из собственной жизни была весьма нераспространённой по одной простой причине.

Слишком мало людей, решившихся на подобное, выживало, чтобы рассказать о своем дальнейшем пути.

— Он справиться, — твердо и уверенно высказался Хаджар. — А теперь нам действительно следует задуматься о том, как попасть внутрь шахт. Ты сможешь создать какое-нибудь заклинание, которое скроет нас от адептов?