Спастись от опасных мужчин - Сол Лелчек

Я откатилась еще дальше, когда в стену ударилось еще три пули. Одна из них срикошетила и разбила верхний светильник. Я закрыла руками голову, когда на меня посыпались осколки стекла, и тут до меня донеслись торопливые шаги. Держа пистолет наготове, я встала и заглянула в гостиную. Входная дверь была открыта. Я проверила пространство за креслом, опасаясь какой-то уловки, но Джозефа нигде не было. На полу алела кровь, дорожка из капель крови вела к двери. Он сбежал.

Я воспользовалась ножом Виктора, чтобы разрезать клейкую ленту, которой был связан Брэндон. Его состояние было плачевно. Рядом с ним на диване лежали три пустых шприца. Он дышал с трудом, его губы посинели, на них запеклась слюна, а лицо было смертельно бледно. Я прижала пальцы к его шее и почувствовала слабый неровный пульс.

Классическая картина передозировки.

Мысленно молясь, я выдвинула один из ящиков журнального столика: два белых баллончика с носовым спреем налоксона находились там, куда я их положила. Я осторожно ввела один из них в его правую ноздрю и второй раз за последние пять минут нажала на поршень.

Брэндон, шатаясь, сел, ругаясь и размахивая руками. Он был не в лучшем настроении, но мой брат был жив. Жив и невредим.

Мне понадобилось несколько минут, чтобы успокоить его. Затихнув, он огляделся по сторонам и заметил все: и мое окровавленное лицо, и трупы, и кровавые пятна, и дырки от пуль в кресле и стенах.

– Ник?

– Что?

– Думаю, что я потеряю свой гарантийный залог за жилище.

Я крепко его обняла:

– Мой гарантийный залог, дурачок.

Я воспользовалась телефоном Брэндона, чтобы набрать номер Джесс.

Голос у нее был испуганный:

– Никки, ты в порядке? Кто были эти люди? Что произошло?

– Сейчас я дам тебе адрес. Ты встретишься с моим братом у входной двери в дом, отвези его в какой-нибудь отель. В моей квартире небезопасно, ему будет очень плохо. Тебе придется помочь ему перетерпеть это.

Она ни секунды не колебалась:

– Уже иду.

– Джесс, когда приедешь, не поднимайся в его квартиру, это важно.

Я дала ей адрес, положила трубку и повернулась к моему брату:

– Подожди ее на улице.

Его голос дрожал, но он мог стоять.

– Что ты собираешься здесь делать?

– Тебе надо идти, Брэндон, – сказала я. – Сейчас же!

Он все понял по моему тону – и вышел.

У меня ушло несколько минут, чтобы связать Виктора клейкой лентой. Я подошла к делу очень тщательно, так как помнила, что он чрезвычайно силен. Если он проснется, с ним будет нелегко справиться даже со связанными запястьями и лодыжками, и я стягивала его клейкой лентой, как в Древнем Египте пеленали мумии, обмотав его ноги от лодыжек до толстых, как стволы деревьев, бедер и крепко притянув обе его руки к туловищу, после чего плотно заклеила рот. Я использовала почти весь рулон клейкой ленты – все равно ей бы не нашлось лучшего применения!

Я сожгла кучу калорий, перетаскивая Виктора из спальни в ванную. Он был огромен, и волочить его обмякшее тело приходилось изо всех сил. Он не издавал ни звука, когда его голова ударялась о деревянный, а потом плиточный пол. Я перекинула его ноги через край ванны, потом с трудом подняла туловище и перевалила его в ванну. Он плюхнулся на ее дно и остался лежать там на спине, уставившись в потолок пустыми глазами.

Я завинтила пробку в дне ванны и открыла кран, дно ванны начала заполнять вода.

Я сделала еще один звонок. Еще один знакомый номер. И мне ответил еще один знакомый голос.

– Это Никки. Сейчас я дам тебе адрес. Приезжай как можно быстрее. И возьми такую машину, которую ненавидишь всеми фибрами души.

Хотя выстрелы здесь и были обычным делом, мне не хотелось надолго растягивать всю эту историю после того, что здесь произошло, и после того, что я собиралась сделать. Чем скорее я покину эту квартиру, тем лучше.

Последовала короткая пауза, затем голос на другом конце линии сказал:

– Я приеду через полчаса.

– Есть еще кое-что, – добавила я. – Это насчет машины, на которой ты приедешь. У нее должен быть большой багажник.

Я вернулась в ванную и села на крышку унитаза, глядя, как повышается уровень воды, и думая о Ли, о коттедже… Вода поднялась выше, теперь она покрывала затылок Виктора и его уши, подбираясь к его рту и ноздрям. Его глаза по-прежнему были пусты, он не пытался освободиться, а выражение лица у него было такое, словно он возлежит на шелковых подушках и его овевает ветерок, качающий ветви пальм, словно его унесло на какую-то другую планету, полную странного непрошибаемого блаженства, которое дает героин.

Он утонет, так и не поняв, что оказался под водой.

Я снова подумала о Карен. О порезах на ее руке, о разбитом стекле в окне, через которое она тщетно пыталась спастись, об окровавленном ломике, о ее сломанной руке и превратившемся в кровавую кашу лице. О том, как она молила о пощаде человека, который никого не щадил.

Я еще раз посмотрела на Виктора. Его лицо было безмятежно.

Мне это показалось несправедливым.

Я закрыла кран.

Потом вернулась в гостиную, прошла обратно в ванную, схватила амбала за длинные волосы и, приподняв его голову, впрыснула в его ноздрю оставшийся во втором баллончике налоксон. И снова эффект был мгновенным: он забился в ванне, как огромная рыба, попавшаяся на крючок. Его связанные ноги громко стучали по дну ванны. Я была рада, что потратила на него столько клейкой ленты. Его желание выбраться из ванны было огромно. И он был очень силен.

Я подошла к краю ванны и посмотрела на него. Он повернул голову, взглянув на меня покрасневшими глазами – теперь он был в полном сознании и охвачен мучительным абстинентным состоянием, которое вызывал налоксон. Он попытался что-то пробормотать заклеенным ртом. Я не могла понять, что именно он говорит, но общий смысл его слов мне был ясен: вряд ли он желал мне чего-то хорошего. Когда он вполне осознал, где именно он лежит, его метания стали еще яростнее: голова дергалась то туда, то сюда, с силой ударяясь о стенки ванны, но ему это, похоже, было все равно. Вода, переливаясь через край ванны, выплескивалась на пол.

– Виктор.

Почему-то от звука своего имени он заметался еще более остервенело, опять что-то замычал, и на пол выплеснулось еще больше воды.

– Виктор. Послушай меня. Пожалуйста. Я буду говорить с тобой недолго. А потом оставлю тебя в покое.

Он смотрел на меня злобным взглядом.

– Кто вас нанял, Виктор?

Я наклонилась и сорвала клейкую ленту с его губ, потом подождала, когда у него истощится запас ругательств.