Змея за пазухой - Виталий Гладкий

— Не знаю, — хмуро сказал Альберт. — Вроде бы.

— Ладно, это твои проблемы. Вдруг и впрямь дельце выгорит. Только на меня ничего такого не думай. Я не собираюсь с тобой конкурировать. Мои отношения с Полиной канули в небытие. Давно. Так что можешь быть спокойным на этот счет. Но вернемся к нашим проблемам. Где ты находился?.. — Никита назвал день и час, когда был убит Шервинский.

— С какой стати ты устраиваешь мне тут допрос?! Ты кто такой?! Никто!

— Действительно, зачем я мучаюсь, вытаскивая тебя из дерьма? А какой был бы новый муж у Полины… Орел! Что ж, не хочешь говорить мне, расскажешь в другом месте. Но, боюсь, оттуда ты уже не выберешься. Даже за большие деньги, которые заплатит за тебя Полина. Как там в полицию звонить? — Никита глубокомысленно сдвинул брови на переносице и начал набирать номер на своем мобильном.

— Постой! — воскликнул Альберт. — Я вспомнил. Ладно, я все скажу. Хрен с тобой!

— Не переживай, он всегда со мной. Давай колись. Но знай, что я обязательно проверю!

— Проверяй. В этот день и час мы с хозяйкой были в центральном офисе. Это неподалеку от твоего дома.

— Ну, бегать туда я не собираюсь, тем более что сейчас там никого нет. Я поступлю проще… — Никита позвонил Полине. — Добрый вечер! Извини, что так поздно… Ты еще не спишь?

— У меня давно бессонница. Зачем звонишь? Или появилось что-то новое?

— Появилось. Есть один вопрос…

— Говори, я внимательно слушаю.

— Где ты была?.. — Никита назвал ту же дату, что и Альберту. — И был ли с тобой твой начальник охраны? Его, кажется, зовут Альберт. — Тут он не удержался и подмигнул своему гостю, который смотрел на него как голодный удав на лягушку.

— Да, Альберт. А зачем тебе?

— Надо, дорогуша, надо. Потом я все расскажу. Это не телефонный разговор.

Полина немного подумала, а затем ответила:

— Я приехала к восьми утра в наш центральный офис и уехала оттуда в пятом часу.

— С тобой был и Альберт?

— Конечно.

— А когда он приехал на работу?

— Он никуда не уезжал, ночевал в комнате для прислуги.

«О как! — подумал Никита. — Верный страж всегда рядом, и днем и ночью. Хлопец роет капитально, под самый корень».

— Ты в чем-то его подозреваешь? — В голосе Полины зазвучали тревожные нотки.

— Скорее наоборот — снимаю подозрения. Сама понимаешь, это очень важно. Все, до свидания, спокойной ночи, — предупредил Никита желание Полины еще немного поболтать и отключил телефон.

— Ну и как? — спросил Альберт без малейшего беспокойства.

— Все верно, ты, кажись, не соврал, хотя веры тебе все равно нет. Больно ситуация запутанная, уж извини… — С этими словами Никита поднялся и развязал Альберту руки. — Ладно, гуляй пока. А там посмотрим.

Альберт энергично потер запястья, а затем попросил:

— Отдай запись.

— Э-э, нет. Это мои овеществленные труды на детективной ниве. Приложу к отчету, чтобы Полина не думала, будто я ничего не делаю. И потом, ведь мной уже сказано, что я пока не испытываю к тебе полного доверия.

— Да плевал я на твое доверие!

— Плюнешь, когда выйдешь из квартиры. Все, бывай.

Одарив Никиту уничтожающим взглядом, Альберт энергично пошел к выходу. Услышав, как за ним с грохотом закрылась входная дверь, Никита подумал: «Надо было приказать ему, чтобы вынес на улицу обломки стульев. Чтобы поостыл маленько. Вишь, как разоряется… Но мужик не промах — из грязи лезет в князи. А что, чем черт не шутит? Полине нужен рядом верный слуга, а не повелитель, как ее бывший. Альберт как раз этот случай…»

Немного прибравшись, Никита заварил некрепкий чай, отпил несколько глотков, закурил и задумался. Все выходило на то, что кольцо замкнулось. Альберт — это звено из другой цепочки, побочный продукт расследования. И хорошо, что он проверил его. Что касается нотариуса, то Таруту вспугнул не начальник охраны Колосковых, а некто другой, кого он боялся до потери пульса.

Никита уже практически не сомневался, что знает, кто убийца Олега и всех остальных. Осталось лишь добавить к сформировавшейся в голове картине всего несколько штрихов.

Он понимал, что сегодня вряд ли уснет, а если сон все-таки придет к нему, то ненадолго, потому что все его нервы были натянуты до предела. Так с ним бывало, когда его группа уже окружила логово боевиков и ему оставалось лишь отдать приказ на уничтожение. Не будь на дворе ночь, Никита несмотря на усталость уже бросился бы в последний бой.

«Терпение, друг мой, терпение… — повторял он как заклинание. — Не наломай дров. Прямо брать нельзя, нужно с подходцем. Чтобы не осталось ни единой потайной тропинки, по которой он может ускользнуть. Но каков гусь! Никогда не поверил бы… А если я все-таки ошибаюсь? Вдруг это всего лишь мои дурацкие домыслы? Нет, нет, не может такого быть! Все сходится, хоть это и невероятно. Проверить, еще раз все проверить! Нужно докопаться до истины, на какой бы глубине она ни находилась…»

Ночью Никита и впрямь не спал, а маялся. Иногда он все-таки погружался в сон, правда, больше похожий на те кошмары, которые ему доводилось видеть, когда раненый Никита после двухнедельных скитаний по горам лежал в реанимации. Едва дождавшись утра, он для бодрости выпил две чашки крепкого кофе и в половине девятого уже был возле тира, где обычно упражнялись в стрельбе все состоятельные люди города. Тир был не из дешевых, зато оборудован по высшему разряду и имел впечатляющий арсенал, в том числе охотничьи карабины с оптическим прицелом.

Никиту не раз подговаривали сходить на охоту или в крайнем случае пострелять в тире, но он так наелся стрельбы за годы службы, что смотреть не мог на оружие. Однажды Кривицкому все-таки удалось затащить старого приятеля в это престижное заведение — Алекс хотел познакомить его с нужными людьми, чтобы те помогли ему с работой. Но Никита не захотел стрелять, а потом их поход вылился в примитивную пьянку (возле тира был приличный бар), после которой он мало что запомнил, тем более лица и имена тех, с кем пил.

Сторож и охранник тира были на месте. В тире стреляли с раннего утра до позднего вечера — кому как удобно, — поэтому служащие всегда были готовы встретить и обслужить ВИП-клиентов.

Удивительно, но сторож, мужик в годах, сразу узнал Никиту. Похоже, свою зрительную память он оттачивал в какой-то спецслужбе. Сторож заулыбался и сердечно пожал Никите руку. Его способности очень обнадежили Никиту, и он не ошибся в своих предположениях. Едва Никита обрисовал внешний облик человека, которым он интересовался, как сторож тут же выдал нужную информацию: да, видел, знаю, ходит часто, стреляет в основном из самозарядного карабина «сайга» с оптикой, стрелок отменный, прогрессирует.

«Да уж, прогресс у него по части снайперской стрельбы налицо… — думал Никита, отъезжая от тира. — Но как я раньше не догадался! Ведь это так просто… Впрочем, погодь. Нужно прояснить главный пунктик. А вот здесь все пока темно, как в подземелье. С моими «способностями» по части сыска доказать, что как раз в то время, когда Олег «самоубился», его не было на работе, будет очень сложно. И все-таки какой негодяй! Да уж, яблочко от яблони недалеко падает. Как ни крути, а гены — сильная вещь…»