Завет Макиавелли - Аллан Фолсом

Свою речь Фокс обращал исключительно к президенту, теперь он повернулся к Мартену:

— На Мальте вы утверждали, что я ставлю опыты на людях. Вы были правы, я действительно экспериментировал на людях. На безнадежно больных, с их согласия, ради шанса на выздоровление. И ради спасения, в свою очередь, жизни наших людей. Но программы эти давно остались в прошлом. Коллективы распущены, документация уничтожена. Да и многие из тех, кто тогда работал, не дожили до сегодняшнего дня — прошло более двадцати лет… С тех пор я делал свое дело в одиночку, на Мальте и здесь, в Монсеррате. Меня не оставляли в покое: одни обвиняли, не понимая сути, другие — работая на свои политические цели. Мой труд сегодня посвящен не войне, а будущему нашей планеты и всех живых существ на ней.

— В одиночку? — переспросил Мартен.

Он не то чтобы не расслышал, просто ему хотелось посмотреть на реакцию Фокса. Не собирается ли тот подать сигнал невидимым «сотрудникам»?

Фокс, однако, не стал изображать оскорбленную невинность. Он даже не замешкался.

— Вы имеете в виду службу безопасности? Тех, кто меня защищает?

— Думаю, мистер Мартен имел в виду других исследователей, — поспешил вставить слово президент.

— Коллеги? Само собой, — вежливо кивнул Фокс. — Приходят, советуются. В основном работают на условиях частичной занятости, когда возможно. Сотрудничество сугубо добровольное. Общаемся почти исключительно через Интернет.

Глянув не без сомнения на Мартена, Фокс вновь обратился к президенту:

— Что касается сути моей работы… Если вы все еще сомневаетесь, можно ознакомиться с проводимыми здесь экспериментами — прошу! Опыты находятся на разных стадиях, документация в полном порядке — дневники, отчеты. Вы можете ознакомиться с любой темой по собственному выбору. Прошу только не разглашать того, что узнаете. Сначала нам необходимо отчитаться о проделанной работе официально и получить необходимые патенты, после чего наработки перейдут в распоряжение Организации Объединенных Наций. Как вы понимаете, речь идет о потенциальных прибылях беспрецедентного масштаба.

— Похоже, вы действительно посвятили себя общему благу, доктор, — кивнул президент Харрис. — Да, я действительно хотел бы посмотреть документы. Дневники, записи, все, что можно. Растения тоже.

— Разумеется!

14.00

Фокс провел президента и Мартена к еще одной двери, на этот раз стальной и гладко отполированной. Остановившись, доктор чиркнул магнитной картой по датчику в стене. Дверь отошла в сторону, открыв длинный туннель с низким потолком, неаккуратно пробитый в сплошном песчанике. Тьму рассеивали голые лампочки, подвешенные на проводах, грубо проложенных над головой.

— Этот туннель — часть горных разработок, начатых еще около века назад. Шахта давно заброшена, и мало кто вообще помнит, что туннели существуют. Этот нам посчастливилось приспособить для своих нужд, — объяснил Фокс, пригибаясь и шагая вперед.

Идти пришлось по узкому деревянному помосту вдоль текущей грунтовыми водами стены, позволявшему не замочить ноги на полу.

— Когда-то тут было морское дно. Тогда в море, которое потом назовут Средиземным, впадала полноводная река, вымывая в толще камня огромные пещеры. Сегодня эти пещеры поднялись высоко в горы. Теперь здесь сухо, воздух чист, а температура почти никогда не меняется. Изоляция, простор и постоянство среды создают едва ли не идеальные условия для моего проекта.

Если Мартен начал беспокоиться на узких улочках Монсеррата, теперь он встревожился по-настоящему. Сейчас они углубляются в места, надежно скрытые от всего мира, в компании преступника. Один Фокс или нет, шагать собственными ногами в такую мышеловку — чистое безумие. Мартен послал президенту еще один отчаянный взгляд.

Как и раньше, Харрис предупреждение игнорировал, разглядывая грубо высеченные стены, потолок и сырой пол.

Что бы там ни думал президент, для Мартена наступило время решительно вмешаться.

— Мистер президент, — начал он, — мы зашли слишком…

— Мы уже на месте, джентльмены!

За резким поворотом туннеля блеснула полированной сталью еще одна дверь. Фокс снова воспользовался магнитной картой, и дверь отошла в сторону, открыв пещеру раза в два больше, чем та, которую они покинули минуту назад.

Фокс вошел первым; Мартен попытался остановить президента, схватив его за руку.

— Все в порядке, кузен, — негромко сказал Генри Харрис, шагая вслед за Фоксом.

Выругавшись себе под нос, Мартен последовал за президентом. Мгновение спустя дверь за ними тихо закрылась.

Под потолком, нависшим на высоте двадцати футов, рядами расположились столы под стеклянными колпаками. В дальнем конце помещения размером не менее чем сто на шестьдесят футов стояли металлические клетки — большие и маленькие.

— Да, я проводил эксперименты и на животных, — ответил Фокс на незаданный вопрос. — Но сейчас их здесь нет.

— А монастырское начальство — оно знает о ваших опытах? — поинтересовался Мартен.

— Как я уже говорил, орден охотно предоставляет мне возможность работать, — улыбнулся в ответ Фокс.

Президент больше смотрел по сторонам, как в туннеле: на высеченные в камне стены, на потолок, под ноги. Мгновение спустя его заинтересовал массивный стол из нержавеющей стали, украшенный на одном конце прочными деревянными стойками, а на другом — стальным барабаном. От барабана к стойкам шли рельсы, а над рельсами протянулась стальная балка.

— Что это такое, доктор? — спросил Харрис.

— Стол для рассады.

— Выглядит как средневековая пыточная машина.

— Пыточная машина? Если только для растений. — Фокс одарил собеседников еще одной обезоруживающей улыбкой. — Семена высыпаются тонким слоем на поверхность из нержавеющей стали, потом их накрывают специальной пластиковой пленкой. Нагретый до нужной температуры барабан прокатывается туда и обратно, после чего семена готовы к немедленному высаживанию в специально подготовленную почву вроде той, что вы раньше видели под стеклянными колпаками. Похоже на инкубатор; современно, эффективно и безвредно, как и все в этой лаборатории.

Глянув на Мартена, Харрис обратился к Фоксу:

— Знаете, мне жалко отказываться от идеи пыточной машины. Машины, на которой человек раскаивается в грехах и признается в предательстве.

— Я не понимаю…

В этот момент Мартен догадался, почему президент игнорировал предупреждения и старательно смотрел по сторонам. Здесь и тогда, в туннеле. Кому, как не ему, знать, где обычно монтируют скрытые камеры, микрофоны и другую аппаратуру для слежки? Секретная служба не могла не ознакомить президента со своими средствами и приемами; в сочетании с глубокими познаниями в области строительного дела именно это помогло ему убежать из отеля в Мадриде. Мартен все беспокоился, что их изолировали и заманили в ловушку, президент же видел ситуацию в совершенно ином свете: это именно доктор Фокс оказался в одиночестве. Если за ними каким-то образом и следят, что с того? Генри Харрис продолжает свою рискованную игру, и только; план встречи с Фоксом всегда был смертельно опасным.