Цифры нации - Николай Старинщиков

Зал настороженно бормотал, слушая Веру, а под конец взорвался. С мест кричали члены сообщества «Childfree – свободные от детей». В древности подобных людей называли бездетными, что несло на себе негативный оттенок. Теперь было другое время, так что каждая из особей подобного вида (живу для себя – остальное по барабану) готова была порвать глотку кому угодно.

– У тебя у самой нет, министерша! – крикнула одна из дам.

Они полезли к трибуне, образовав давку. В основном это были женщины лет за тридцать.

– Обождите! – пытался их вразумить председательствующий старичок – академик РАН.

– Засохни! – крикнули ему. – Ты не имеешь права!

– Хорошо, – согласился дед. – Кто из вас первый? Представьтесь, пожалуйста. Но только без ЛГБТ-домогательств, прошу вас. Речь о демографической ситуации…

Одна из дам, похожая на метательницу молота, отжала Веру от трибуны, приникла к микрофону.

– Думаю, – сказала она, – многим известно о существовании такого сообщества, как Child-free. Мне оно на глаза попалось только сегодня. Прочитанное о нем повергает в шок. Люди отказываются иметь детей. По-моему, это не очередной заскок или виток моды – это осознанное желание людей. Повторяюсь, осознанное… У меня глаза полезли на лоб – казалось бы, как такое возможно?! А потом людей стало жаль, начала их понимать – это жизнь их заставила, они адаптировались к условиям. Государство испортило жизнь молодым семьям: нет нормальной работы, наркомания, алкоголизм, ипотека. Да много можно перечислять. Те, кто не сломался и смог пробиться, заводят детей. А по телевизору повторяют одно и то же: нет прироста, нет прироста! А кто захочет размножаться в «свинарнике»? Срабатывает натуральный инстинкт – свою бы тушку прокормить, обеспечить, выжить, а о детях и разговора нет… – Дама кашлянула в кулак и продолжила: – Вторая причина – малахольность современных мужиков. Многие из них, как и дамы, ищут богатенькую, с квартирой и капиталом, за счет которой можно въехать в эту жизнь на белом коне… От кого рожать?!

Задав вопрос, дама замолчала, и тут же ее оттеснила другая, похожая на прыгуна с шестом – сухая и загорелая.

– Я только что с Таврии – можете меня поздравить! – Но зал промолчал. – Почему я чайлдфри? Потому что я не хочу иметь детей. Докажите, что я обязана хотеть детей. Я хочу жить так, как хочу. Так что не надо меня заставлять жить по-другому. И не надо на меня показывать пальцем…

Следом за этими двумя к микрофону полезли другие.

– Мне не нравятся дети… – начала дылда лет сорока с распущенными белыми волосами. – У меня не вызывают умиления младенцы. Я прекрасно понимаю, что для тех, кто по-настоящему любит своих детей, для кого они были желанными, вышесказанное – это всего лишь мелочи, ведь это такое счастье – иметь ребенка. Вот только для меня это бессмысленный, беспощадный груз…

– Я слишком люблю себя! – продолжила после нее коротышка, едва выглядывая поверх трибуны. – Пусть это звучит глупо и эгоистично, но мне совершенно не хочется портить свою внешность беременностью и родами, терпеть неудобства, боль, рисковать жизнью, выпадать из привычной деятельности на долгий срок… Дети – это прекрасно, они должны рождаться, но, если можно, не у меня. Я слишком люблю мужа. И мне абсолютно без надобности еще один человек, пусть даже являющийся его прямым потомком… Зачем, если муж – со мной и нам хорошо вдвоем, без третьего? Я слишком люблю свою работу, свои хобби, друзей, прогулки, развлечения, походы в гости и на природу. У меня масса интересных дел, которым ребенок только помешает… Я законченная самодостаточная эгоистка, и это меня радует. Я не страдаю комплексами, и даже целая телестудия, набитая моими противниками, не смогла бы меня смутить… А посему меня не волнует ни вымирание нации, которая вовсе не вымирает, ни абстрактное женское предназначение, ни прочая чепуха, которой пичкают нас, надеясь пробудить некие инстинкты… Но детей я люблю, как таковых. Они чище, невиннее взрослых. Но в мире достаточно детей. И обогащать генофонд планеты своим скромным хромосомным набором я не собираюсь никогда. Достигнув определенного возраста, я сделаю хирургическую стерилизацию и, наверное, полностью забуду об этом вопросе…

Остальные говорили примерно о том же. У одной были серьезные нарушения цикла, она была уверена, что не забеременеет, но это произошло. Детишки не принесли радости, а лишь осложнили жизнь. У другой соседка по парте родила троих.

– Нет, не враз, а по очереди, – уточнила она. – До двадцати таскалась по воронежским подворотням, лечилась от триппера, а тут нашла себе менеджера какой-то компании, после чего из нее поперло… «Пора же детей заводить», – сказала она себе… Менеджер сунул. Не успел высунуть, как его потащили в ЗАГС. По залетам, само собой… Теперь счастливы вместе. Трое диатезных младенцев сосут обвисшую сиську, менеджер раз в неделю долбится в заросший район где-то между целлюлитных окороков и бухает по вечерам самое дешевое пиво. Какое счастье! У семейного очага!

– Зависть – сильнейший мотив, – подхватила следующая. – И тут не до проветривания опилок в голове. Второе – это желание обеспечить себе безбедную жизнь. Такая причина прокатывает, если клюнет какой-нибудь толстосум. И в-третьих, материнский инстинкт. Безжалостный и беспощадный. На самом деле никакого инстинкта нет. Копнуть глубже – докопаемся до зависти и желания денег. С мужчинами проще – детей они не хотят. Точнее, хотят в двух случаях: он или слишком богат и печален, что некому передать наследство, или, что чаще всего, он – лузер, который ничего не добился в жизни и мечтает, что его ребенок точно покажет этому жестокому миру, откуда у осла уши растут. К чему это я? Ах да. Рожать-то ведь не от кого. И некому. Тупые курицы – проклятие для стоящих мужиков, они пугают их своим генофондом. Боятся нормальные мужики рожать от нас. Здесь ведь так и сказали: рожать. Но те немногие достойные женщины, что чудом сохранились в природе, боятся рожать от менеджеров и даже от старших менеджеров. Какое дитя выйдет, если мама у него курица, а папа – оператор такси?..

Вера была вне себя от услышанного. Она впервые была в столице, считавшей себя Третьим Римом, и не рассчитывала на подобное откровение женщин, проповедующих, по сути, пожизненную бездетность. При этом материнский инстинкт почему-то у них оказался на третьем месте. Она снова взяла слово и стала говорить о тупиковом пути развития, в конце которого маячила зловещая пустота.

– Некоторые из эстетствующих мизантропок вдруг решили, что имеют на это полное право – пресечь на себе линию продолжения жизни ради собственных эгоистических убеждений. Но вы забыли, – продолжила она, – что человеческое общество не вами начиналось и не вами закончится. Оно найдет выход из данного положения. Психически здоровая часть народа решит свою часть задачи. Остальную ее часть могут решить женщины-андроиды, лишенные эгоизма и ковыряний в себе, – на это следует обратить особое внимание государства. С другой стороны, государство вправе создать такие экономические условия, при которых быть бездетным станет накладно. Я не понимаю, как собаки до сих пор не разочаровались в людях…

Половина зала рукоплескала выступлению Веры. Вторая его часть выкрикивала угрозы. На этом и закончилась конференция, посвященная вопросам демографии. Кошкин в это время сидел дома и наблюдал за ее ходом по телевизору. Вера вела себя так, словно всю жизнь только тем и занималась, что постоянно участвовала в дискуссиях на подобные темы.