Радуга завтрашнего дня - Бертрис Смолл

— Вы тактичный человек, деверь, — улыбнулась Фланна.

Йен привел детей. Эгги тоже решили увезти, и она бросилась собирать свои пожитки.

— А что мы будем есть? — пробормотал герцог.

— Ужин на кухне, — заверила Фланна. — Я сама тебя покормлю, тем более что это мне не впервой. Сам знаешь, я росла без служанок, хотя, нужно признать, очень приятно, когда за тобой ухаживают.

Дети хором запротестовали, не желая уезжать, но Фланна только отмахнулась:

— Не кричите, я все равно завтра буду дома. Мы с вашим дядей давно не виделись и хотим немного побыть вдвоем. Кроме того, у меня не хватит на всех постелей, а на полу спать вы не привыкли, да и Уилли слишком для этого мал.

Они неохотно послушались, и Патрик с Фланной вышли к воротам проводить их.

— Помню, как впервые очутился здесь, — усмехнулся он, обняв ее за плечи, — а ты стреляла в меня. Думаю, именно в этот момент я и влюбился, сам того не сознавая.

— Именно поэтому связал меня и кинул в седло? — хихикнула Фланна. — Пойдем, поможешь закрыть ворота.

— Но они слишком тяжелы для тебя, девочка!

Фланна ответила раздраженно:

— Патрик, я сама каждый вечер затворяю эти ворота. Их только следует немного подтолкнуть, а Йен Мор задвигает засов. Сегодня вместо него это сделаешь ты.

— Ты закрывала ворота, даже когда здесь трудились работники? — удивился он.

— Да. Я не людей боюсь. Просто не хочу обнаружить в кладовой барсука или хорька. Когда мы приехали, в кухню нельзя было войти, потому что там окотилась дикая кошка.

К счастью, она скоро унесла свое потомство.

Патрик кивнул и, подняв большой дубовый засов, вложил в петли.

— Пойдем, — позвала Фланна, — поедим на кухне. В моем состоянии трудно бегать по лестнице вверх-вниз.

Она провела его по двору, через садик. Спустившись на несколько ступенек, они оказались в теплой кухне. Здесь было светло, уютно и чисто. На огне кипел большой железный котелок под крышкой. В воздухе стоял запах свежего хлеба. В центре помещения стоял чисто выскобленный дубовый стол. Герцог уселся. Герцогиня открыла буфет и принесла две оловянные тарелки и кружки, а из корзины достала резные деревянные ложки. Патрик зачарованно наблюдал на ней. Он не помнил, чтобы его собственная мать когда-либо хлопотала на кухне.

Фланна подошла к печи и, приоткрыв заслонку, посмотрела внутрь. Очевидно, хлеб уже испекся, потому что она взялась за деревянную лопату и вытащила каравай. Потом на минуту исчезла и вернулась с маслом и сыром. Настала очередь главного блюда. Фланна собрала тарелки, вновь направилась к печи и поддела крышку двузубой вилкой. Из котла вырвался густой пар. Фланна улыбнулась, вынула из кармана передника ложку и наполнила тарелки. Отрезав от каравая два больших куска, она подала один герцогу:

— Ешь поскорее, не то остынет!

Патрик окунул ложку в варево. Аромат кроличьего рагу ударил в ноздри. Только сейчас он понял, как голоден, и стал жадно есть. Мясо оказалось мягким, подлива — вкусной. К тому же рагу было сдобрено маленькими луковичками и морковкой.

— Черт! — расстроилась Фланна.

— Что с тобой?

— Вино в зале, на высоком столе, — пожаловалась она.

— А здесь ничего нет?

— Только бочонок с элем.

— Где?

— В кладовой.

Патрик взял кружки, вышел и скоро вернулся.

— Я не прочь выпить эля под рагу. С ним дичь только вкуснее становится, — заметил он жене. — До чего же у нас приятный ужин!

Он подмигнул жене.

— Нужно не забыть дать в дорогу Генри нашего лучшего виски. К тому же оно не портится. Как лососина или хаггис[5].

— Обязательно, — согласилась Фланна, беря протянутый ей кусок сыра. — С его стороны крайне вежливо оставить нас наедине, хотя с таким животом, как у меня, трудно резвиться в постели. Все же приятно будет чувствовать тебя рядом… Патрик, я так по тебе скучала! Почему ты не приехал раньше?

— А ты бы простила меня тогда?

— Конечно, — кивнула она. Их глаза встретились, и Патрик понял, что она говорит правду.

— В таком случае я действительно дурак, — признался он.

— Еще какой! — поддакнула Фланна, подбирая подливку с тарелки кусочком хлеба.

— Вижу, ты не растеряла храбрости, несмотря на тяжкое бремя. Не забудь, теперь тебе от меня не убежать.

— Зато я займу почти всю кровать! — похвасталась она.

— Мне не терпится посмотреть, как это будет, — хмыкнул Патрик.

После ужина Фланна налила горячей воды из котелка, разбавила холодной и принялась мыть посуду. Патрик взял тряпку, вытер тарелки и ложки и отнес в буфет, а затем зарыл в золу уголья, чтобы они до утра не прогорели. Фланна тем временем медленно поднималась в спальню. Патри последовал за ней, захватив ведро и кувшин с водой для умывания. Солнце уже садилось, расцвечивая небо розово-фиолетовыми полосами. Патрик вошел в спальню и огляделся. Обстановка самая простая: большая кровать, тумбочка и сундук у изножья кровати. У камина стоит стул с высокой спинкой и вышитым сиденьем. Эгги перед уходом догадалась разжечь огонь, и в комнате было тепло. Фланна устало опустилась на постель с темно-синими бархатными занавесями, свисавшими с потемневших от времени медных колец.

— Это не хозяйские покои, — пояснила она мужу, — но отсюда видно озеро. Я люблю смотреть на воду. Ее цвет так часто меняется, от светло-голубого до почти черного. Патрик, ты поможешь мне снять башмаки?

Он встал на колени и с трудом стащил с невероятно отекших ног невысокие, до щиколоток, сапожки.

— Господи, девочка! — ужаснулся он.

— Так всегда бывает, если за весь день не удается присесть, — отмахнулась она, вставая. — А теперь шнуровку, пожалуйста.

Патрик ловко расшнуровал завязки широкого платья и помог его снять. Фланна, как была босиком, подошла к тазику, хорошенько умылась и в одной сорочке легла в постель. Патрик последовал ее примеру и, раздевшись до рубашки, лег рядом.

До чего же у нее огромное чрево!

Патрик внимательно разглядывал жену, пытаясь вспомнить, раздавалась ли мать так же сильно, когда носила очередного младенца. Кажется, нет…

— Положи руку на мой живот, — велела она. — Если малыш зашевелится, ты сразу его почувствуешь.

Он осторожно коснулся ее живота и с испугом отдернул пальцы. В этот момент он мог бы поклясться, что видит очертания ступни и маленьких пальчиков!

— Это парнишка, — ухмыльнулся Патрик. — У девчонок таких огромных ног не бывает!

— Он сильный и здоровый, и пока с меня этого достаточно, — откликнулась она.