Пляска на плахе. Плата за верность - Марина Баринова

Советник молча выслушал наемницу и, как ей показалось, едва заметно кивнул.

— Странное пожелание — точно знать, когда ты умрешь.

— Снизойди, — мрачно усмехнулась Артанна. — Считай это моей последней волей. В конце концов, я заслужила маленькую услугу.

— Хорошо. Если наши пути разойдутся, я буду откровенен.

Сотница отступила в сторону и ткнула пальцем на врата, зиявшие слепой дырой на месте печати.

— Не смею стоять на твоем пути к мечте.

Заливар одарил наемницу долгим взглядом, после чего решительно устремился к двери. Артанну снова замутило, когда она неосторожно взглянула на двигавшиеся символы на створках.

— Да помогут нам предки, — Шано медленно вернул диск с печатью на место и, как только тот вошел в пазы, механизм издал тихий щелчок.

Гладкая поверхность каменного круга отражала огненные всполохи. Заливар, не отрывая пальцев, прокрутил его один раз. Артанна напряженно следила за действиями советника и поймала себя на том, что перестала дышать.

— И что дальше? — спросила Артанна.

— Не знаю.

Заливар попробовал надавить на каменный диск, но тот остался неподвижен. Он потянул на себя каменные полумесяцы дверных ручек, но те не поддались.

— Давай помогу, — предложила наемница.

Вместе они взялись каждый за одну громадную ручку и потянули сообща. Тщетно. Они толкали камень, тянули его, пыхтели и покрывались потом, силясь сдвинуть словно вросшие в землю дверные створки.

Ничего не получалось. Пальцы советника исследовали каждую пядь двери, но старания не увенчались успехом. Занервничав, Шано вытащил печать и проверил ее целостность. Камни оставались на своих местах, однако на дверь это никак не повлияло. Древние вагранийские руны двигались, излучая слабое сияние.

— Все камни идеально подогнаны друг к другу, — возвестил он и повернулся к Артанне. — Попробуй ты.

Женщина подошла и в точности повторила манипуляции, проделанные Заливаром. Шорох, стук, щелчок.

— Погляди!

Наемница проследила за взглядом советника и увидела, что символы перестали двигаться. Раньше ей казалось, что они даже были слегка подсвечены — по крайней мере, их очертания отчетливо проступали даже в полумраке. Сейчас знаки потухли.

Заливар и Артанна снова тянули и толкали — результат оставался тем же. Наконец, наемница сдалась и отступила назад.

— Не понимаю. Вроде сработало.

— Вижу, — раздраженно бросил советник. — Частично. Но чего-то не хватает, раз врата не открываются. И я не знаю, чего именно.

Наемница пожала плечами:

— Думаю, дверь была зачарована. Иначе я не знаю, чем объяснить то, что вся эта иллюминация исчезла, стоило мне облапать камень.

— Согласен. Вероятно, твой дар помог снять чары. Значит, что-то не то с печатью. Быть может, я неправильно ее собрал.

— Тебе виднее. Едва ли я способна помочь чем-то еще.

Данш вытащил из каменного диска осколки печати и тщательно завернул их в тряпицу. Загадочные знаки тут же ярко вспыхнули, но через мгновение превратились в едва заметное свечение.

— Ты уже помогла мне, — сказал Шано, — даже больше, чем твой отец: Гириштан отказывался даже посещать это место. Спасибо. — Сотница удивленно отшатнулась, когда Данш кивком поблагодарил ее. — Твой дар пригодится мне, когда я доработаю ритуал, но невозможно предугадать, сколько времени это отнимет. Пока что для тебя приготовят покои в моем доме, где ты сможешь расположиться с удобствами. Но если попробуешь выкинуть какой-нибудь фокус…

— Фокусов не будет, — отозвалась женщина.

— Сделаю вид, что поверил. А сейчас мне нужно в архивы. Уходим.

Повинуясь приказу советника, гвардейцы тихо лязгнули оружием и принялись гасить факелы. Когда с этим было покончено, процессия начала долгий путь наверх. Артанна плотнее запахнула плащ — ее била крупная дрожь.

Древние руны равнодушно сияли им вслед.

Миссолен.

Виттория сладко засопела и перевернулась на другой бок, когда Демос распахнул глаза и сел, отгоняя остатки сна. За окном все еще правила ночь. В нескольких подсвечниках догорали толстые свечи, пламя трепетало на сквозняке. Прохладный ветерок, пробивался сквозь открытые окна и слабо колыхал тяжелые шторы, что отбрасывали на пол причудливые тени. Издалека доносилась музыка — то продолжались танцы в бальном зале. Снизу доносились обрывки разговоров — люди выходили в парк отдохнуть от плясок и утомительных бесед.

«Все еще празднуют».

Демос посмотрел в окно. На ветвях деревьев выводили трели ночные птицы, в кустах стрекотали цикады. Рой мелких мошек облепил фонарь.

«Что-то не так».

Канцлер не обладал тем, то в народе называли интуицией или способностью предчувствовать какие-либо события. Но сейчас он ощущал себя неуютно и не мог понять причину. По спине стекал холодный пот, во рту пересохло.

Демос свесил ноги с кровати и пошарил рукой в поисках трости, но тут же вспомнил, что оставил ее возле кушетки. Он встал, аккуратно перенес вес на ступни и, слегка припадая на одну ногу, подошел к столу с напитками, стараясь не потревожить шумом сон Виттории. Его худое голое тело вмиг покрылось мурашками: просторное помещение спальни остыло, от пола веяло холодом.

Краем глаза Демос заметил едва уловимое движение у окна. Канцлер обернулся — ничего. Лишь портьеры покачивались в установленном ветром ритме.

«Ты параноик, Демос».

Покачав головой, он занялся графином. Невыносимо хотелось пить. Он уже подносил стакан к губам, когда ощутил чье-то присутствие за своей спиной. Но развернуться не успел — его схватили сзади, заломив руку на спину, отчего Демос инстинктивно выгнулся назад. Живот взорвался болью.

— Что за…

Нечто холодное и острое укололо шею.

«Так-так… Лезвие. Но удар не нанесли. Похищение?»

А затем его резко развернули лицом к кровати.

Виттория проснулась, и теперь другой человек, крупный и широкоплечий, лицо которого невозможно было рассмотреть под натянутым по самый нос шарфом, стоял над гацонкой с ножом, зажимая ее рот рукой. Заглянув в расширившиеся от ужаса глаза Виттории, Демос вмиг позабыл о жажде. Пальцы ослабели, и хрустальный стакан с ужасающим звоном разбился о пол. Несколько осколков упали прямо ему под ноги.

«Может так Лахель меня услышит? Выручай, дорогая».

— Закричите — и она умрет. Позовете на помощь — и она умрет. Выкинете какой-нибудь фокус…

— И она умрет, — закончил фразу Демос. — Я понял.

Он повернул голову на голос и увидел возле окна третьего человека — невысокого, одетого в темные одежды. Вероятно, он командовал остальными. Ни одной запоминающейся детали, ни единого знака отличия.