Господарство Псковское - Владимир Малыгин

Предварительно так решили. Весной планы уточним, да и, может, новые вести какие до нас дойдут. А пока готовили пушки, лафеты, протирали через сита пороховую смесь, сушили и засыпали в бочонки. Город ещё оставался единым, но незримая черта уже разделила людей на тех, кто остаётся, и на тех, кто уходит весной в дальний поход. Даже в харчевнях им накладывали лучшие куски мяса. Зимой город притих, до весны оставалось совсем немножко. Отпраздновали Сретение, с Починок усиленно взялись проверять состояние стругов и барж, ещё раз перетряхнули запасы.

Звонкими капелями сошёл снег с крыш, исплакался прозрачными сосульками в тени, вытаял на южной стороне изб чёрными прогалинами и закурился подсыхающей землёй на весеннем солнышке. Ждали ледохода. Весеннее солнце пригревало совсем по-летнему, снег быстро сошёл, подсыхала и прогревалась земля, сначала на светлых пригорках зажелтела мать-и-мачеха, а потом повсеместно лес разукрасился нежными соцветиями подснежников. Отгрохотал пушечными залпами на реке ледоход, перекорёжил берега толстыми льдинами и ушёл в озеро, оставив после себя поломанные кусты и деревья, неосмотрительно решившие вырасти рядом с водой. Спало половодье, и народ высыпал на берег, можно было спускать суда на воду и готовиться к выходу. Сразу же отправили людей на парусной лодке проверить состояние льда на озере. Разведчики уткнулись в потемневший, ноздреватый лёд в устье, нужно ждать. А через несколько дней я и сам не выдержал, взял Бивоя, лодочку и пошел смотреть озеро. Через чернеющие стылой водой закраины подошли к кромке льда, осторожно ткнулись носом. С хрустальным шорохом рассыпалась толстая плита длинными прозрачными иглами, ушла под воду.

– Скоро сойдёт. К Навьему дню точно чисто будет! – постучал кулаком по льду Бивой, довольно наблюдая, как крошится ноздреватый лёд под резкими ударами. – А после Ярилы Вешнего можно и выходить.

– Думаешь? Хорошо бы было. Рагнар нас наверняка уже в Нарве ждёт. Если не передумал.

– Да с чего бы ему передумать? Ведь долг отдавать надо. Никуда он не денется, будет ждать. А скажи, боярин, зачем он тебе так нужен? Неужели мы бы сами не справились?

– Не любишь варягов?

– А кто их любит? Нет, воины они, конечно, хорошие. Только верные, пока деньги получают. И то глаз да глаз за ними нужен. Вспомни, как у Рюрика в походе вышло?

– Помню. Будем присматривать. Нам в походе каждый меч пригодится. Не бывает лишних воинов. Ну что, пошли домой?

– Как скажешь.

Хорошо на реке, солнышко пригревает, берега вокруг начинают покрываться дымкой нежной зелени. Даже не зелени, а какой-то смеси жёлтых серёжек на ивах и вербах, набухающих и раскрывающихся почек, проглянувшей на солнце травки, кое-где раскрасившейся яркими пятнами первых весенних цветов. Даже сидящий на корме Бивой блаженно жмурился, подставляя лицо ласковому весеннему солнышку. Хорошо!

Наконец пришёл день выступления войска. После долгих споров в крепости решено было за старшего оставить Горивоя. Ну и городской совет, конечно. Трувор всё-таки настоял на своём участии, как мы ни противились. Хотя, по зрелому размышлению, кому как не князю вести в поход свои войска. Просто мы с Горивоем перестраховывались. Случись что с князем, что тогда со всеми нами будет? Придётся присматривать. Будимир отправлял с нами Яромира. Не помешает, а помощь может оказать значимую. Мало ли что в пути произойти может? Вот и стояли мы сейчас все вместе на палубе, не сводя глаз с уплывающего назад города. По одному отчаливали суда от пристани, отталкивались от берега, выгребали на простор реки, поднимали паруса и уходили за поворот, провожаемые со стен. Трувор до самого последнего момента стоял на корме, не сводя глаз с тонкой фигурки на плоской башне.

– Надо было свадьбу сыграть. И зачем упёрся? – не выдержал я.

Глянул князь больными глазами, отвернулся, промолчал. Спустя несколько минут всё-таки ответил:

– А если случится со мной что? Вот вернёмся домой, тогда и сыграем.

Кивнул я головой на такие слова, улыбнулся:

– Ничего не случится, если глупостей не наделаешь. А домой мы, конечно, вернёмся! – вложил свой затаённый смысл в эти слова.

Кивнули друг другу. Кажется, князь меня понял.

Задержались на день в Нарве. Изяслав обрадовал вестью: «Рагнар ждёт в устье». Вот и хорошо.

Осмотрели крепость. Такое ощущение, что она тут всю жизнь стоит. Стены в землю вросли. Так и надо врастать в своё, родное. И никому его не отдавать. Проверили, как хранится порох, не отсырел ли? На приземистых башнях осмотрели пушки. Скоро к ним добавятся другие, большего калибра. Ну и провели смотр гарнизону. Порядок везде. Молодец Изяслав, на своём месте. Обрадовали разрастающиеся посады вокруг стен. Растёт население. Работают мастерские.

Бивой сразу же после швартовки отпросился проверить свою любимицу. Да и я не удержался. Пока Трувор проводил смотр, мы поднялись на борт шхуны, заглянули в каждую каюту, проверили трюм. Сухо везде, холодно только. Ничего, вот возвратимся с победой, и сюда. Пока мы лазили по кораблю, неугомонный Гром носился вдоль кромки воды и теперь, вволю набегавшись, развалился на солнцепёке у сходней. Хорошо!

В устье, уже на самом выходе в море встретились с Рагнаром. Чтобы не задерживать остальные суда, отошёл к берегу, причалил рядышком с дракарами. Потом догоним караван. Встреча обрадовала своей искренностью. Довольный как… да просто довольный конунг радовался как ребёнок. Хотя старался и не показывать своих эмоций, да глаза никуда не спрячешь. Засиделись, видимо.

– Заждались тебя. Уже собрались в Псков идти, да хорошо, Изяслав отговорил. Убедил, что озеро поздно вскрывается. А это кто с тобой? Родич?

– Родич. Только это твой родич. Князь наш Трувор.

Пока знакомились, традиционно обнимались, похлопывая по спинам, я осмотрелся. Лагерь спешно снимался. Загружались дракары практически в полной тишине.

– Конунг, как перезимовали?

– Хорошо перезимовали. А как ещё, если мы дома отсыпались. Посидели на берегу после твоего отхода, подумали да и решили домой идти. Добыча есть, возвращаться не стыдно. Лёд сошёл, загрузились и в поход. Когда расскажете, куда пойдём?

– Давай к нам на струг, там и расскажем. А дракары пусть следом поспевают. Наши-то уже далеко ушли, надо догонять.

Ветер подвёл, всю дорогу задувал в борт. Вёслами на-махались от души. И только когда прошли устье Волхова и осторожно начали продвигаться к Новгороду, тогда вздохнули с облегчением. Хоть немного отдохнём. Ещё успеем мозоли набить, впереди такой поход. Да ещё и с волоком.

У Рюрика задержались на три дня. Ильмень вскрылся позже, посланная разведка видела на широком озёрном просторе плавающие льдины. Ветром их унесёт как раз к устью Ловати. Вот и задержались на всякий случай, подождали, пока льды хоть немного растают.

Нам с Громчиком пришлось потесниться. Рюрик решил отправляться с нами, то есть на нашем струге. Хорошо ещё, что конунг после того, как получил исчерпывающие ответы на все свои вопросы, перебрался на свой дракар. А Рюрику, видимо, просто необходимо было находиться рядом с братом. Повезло нам, что Синеуса не было, а то пришлось бы мне вообще перебираться на другую посудину. Вот так и начался наш совместный поход. Пробирались не спеша, да и торопиться было нельзя. Прошедший ледоход вроде бы и вычистил русло реки, но в то же время и нагородил по берегам завалов, уменьшив и без того узкий проход. Вот и приходилось их расчищать. Тяжелее всего приходилось головному стругу. Мы отказались от этого «почётного» места сразу же после первого затора. Пусть впереди идут более опытные люди, да и проводник находился у них на борту. По его уверениям, местные беспрепятственно пропускали большие торговые караваны, но одиночки ходили только на свой страх и риск. Лихие людишки присутствовали повсеместно. До Днепра было ещё более-менее спокойно, а вот там нужно было держать ухо востро. Впрочем, это опять же касалось или одиночек, или совсем уж небольших торговых судёнышек. На воде редко кто нападал, в основном грабили ночью во время стоянки, лихим наскоком. Нашему же войску бояться было нечего. Но команды расслабляться не было. Такое огромное количество воинов обязательно переполошит местные племена, наверняка попробуют захватить пленных. Поэтому бдить и ещё раз бдить. За пропавших караульных спрос будет строгим. Всем большое войско хорошо, но вот на марше и на стоянке появляется обманчивое чувство спокойствия и защищённости. Утрачивается бдительность воинов, каждый втуне надеется на соседа и расслабляется. Ладно, за всеми не уследишь, спрос будет с десятников и сотников.