Роннская Академия Магии. Кафедра зельеварения - Тереза Тур

– Здравствуйте, магистр дар Албертон, – смутилась студентка.

– Итак. – Корри вытащил из кармана пузырек, решив проигнорировать то, что только что увидел. Во всяком случае, пока, до поры до времени. – Это зелье «сухого огня». Сейчас покажу, как оно работает. Ива, помой, пожалуйста, вот это.

Маг выбрал один из грязных пузырьков и протянул его девушке.

Ива справилась с предложенной задачей так ловко, что Джен и Шарль завистливо переглянулись, тяжело вздохнув.

– А теперь смотрите. – Корри сделал небольшой глоток, затем осторожно подул на стекло.

Мгновение – и совершенно сухой пузырек засиял первозданной чистотой! Готово!

– Джен, держи. Огонь – твоя стихия. Ива, ты трешь ершиком, Шарль споласкивает, Джен – вытирает. Все получится! А мне пора. Только не спалитесь!

И работа закипела! Уже через полчаса шкафы были заставлены больше чем наполовину. Ива заканчивала мыть полы, когда дверь открылась, и к ним величественно вплыла профессор Дин.

– Чудесно! Люблю чистоту. Особенно когда пробирки обработаны «сухим огнем». Эмма сварила это зелье специально для балбеса Ярборро. Прости, Дженни, девочка. Хвала стихиям, ты пошла в мать. Мне надо с тобой поговорить…

– Джен, мы… пойдем? – Шарль и Ива с надеждой посмотрели на принцессу и профессора.

– Идите, девочки. Оло сейчас подойдет. Замолвлю мальчику за вас словечко и не выдам заодно.

Дин подмигнула студенткам, и девушки упорхнули.

– А как вы догадались, что мы использовали зелье?

– Сама не знаю! – старушка притворно округлила глаза и выразительно пожала плечами.

Джен хохотала вместе с Дин и вязаными черепами. За спиной профессора что-то хрюкнуло, и на принцессу уставились маленькие глазки.

– Подожди здесь, Дженни. Я хочу тебе кое-что показать. – И Дин исчезла за шкафами, увозя на подоле своей знаменитой шали ядовитого опоссума.

– Чай! Чай, пожалуйста…

Крыс нехотя сполз с любимого места, всем своим видом показывая, что общаться тем не менее ни с кем не намерен. Тем более с ней.

– Чай… Лорри принес мне какую-то коробку. Пахнет вкусно. Ты не знаешь, что это может быть? Я хотела отдать тебе, чтоб помириться…

– Круглая?

– Что?

– Коробка, говорю, круглая?

– Ну да. И пахнет так, знаешь…

– Как?

– Даже не знаю, как объяснить. Вроде бы шоколадом, но…

– Погоди-погоди… Запах острый, теплый, но при этом сладко-шоколадный?

– Да!

– Сначала резкий, а потом мягкий, ванильный, с нотками цветущей тихушницы?

– Точно!

– Но это первый вдох! А второй – будто на кухне, где только-только сварили лимонный крем и поставили остывать, на огне уже подходит горячий шоколад?

– Именно! И немного корицей. Кажется…

– «Сон шахиррра»! Где?

– Что?

– Не тупи, Ярборро! Коробочка твоя круглая где?

– В комнате у меня. Чай… Так мы… помирились?

– Солнышко, да мы и не сорились!

И ядовито-зеленое облачко исчезло, вспыхнув над стройными рядами очень чистых пузырьков…

* * *

– Пойдем, Оло. – Дин забрала образцы разработанных зелий. – Проводишь меня?

Опираясь на руку магистра, профессор медленно двинулась к своей башне.

– Вы были правы. – Оло шел, выпрямив спину, а голос магистра звучал бодро и молодо. – Принцесса Ярборро действительно очень способная девочка. Какая интуиция! И, что особенно приятно, страсть к смелым экспериментам базируется на тщательно вызубренных знаниях. Мне нравится, как она занимается. Если так дело пойдет и дальше, с удовольствием поставлю высший балл и буду рекомендовать на нашу кафедру. Как вы считаете?

– Ты только что все видел сам, мальчик. Филигранно разработанная формула! Думаю, Джен сделала не меньше сотни проб. Такое терпение при ее-то неуемном характере требует немалой силы воли.

– О чем вы, профессор Дин? Какие пробы? Студенты начинают работать в лабораториях лишь в начале второго курса!

– Я знаю правила, Петри. Сама их придумываю, сама нарушаю… Некоторых не стоит подпускать к зельям в принципе, а кому-то можно и пораньше. Ярборро работала с моего личного разрешения. Под моим личным руководством. Вы не против, магистр?

– Я смиряюсь. – И Оло дар Петри склонился, целуя на прощание руку в разноцветных пятнышках.

– Долго еще ты будешь продолжать этот маскарад, Оло?

– Не хочу, чтобы студентки отвлекались. Зельеварение – слишком серьезная наука, чтобы ее преподавал вчерашний аспирант. Все ради обучающего процесса, уважаемая Дин!

– Как бы не так! Я знаю твою тайну. И вот что я тебе скажу, мальчик. Если женщина выбрала другого, это еще не значит, что она не ошибается! И не надо мне отвечать. Просто подумай. Может быть, стоит чаще быть рядом с той, кого любишь?

Войдя к себе, Дин глубоко вздохнула. Прикрыла глаза. Села. Кресло-качалка тихонько скрипнула. Нежный, еле слышный перезвон флакончиков эхом взлетел к потолку башни и растаял.

– Ты все услышала, что хотела, Эмма? Когда будешь готова – дай мне знать.

Тень на противоположной стене вздрогнула. Медленно подплыла к двери. Дверь открылась. Тень исчезла.

– Я знаю, каково тебе, девочка. Но вот увидишь – все будет хорошо. Чай! Где ты, ядовитый негодник? Пора пить кисель…

Демоница лежала, завернувшись в теплое одеяло и выставив пятку наружу. Последнее время ей все время хотелось спать. И чтобы кончиком хвоста обязательно дотрагиваться до Томаса. Так она чувствовала себя счастливой. На самом деле хотелось обвить любимого, скажем, за щиколотку, но… Она все же была разумной демоницей. Беременной, но разумной. Маг боялся щекотки!

Еще… ей хотелось все время быть рядом. Потому что… Это ее мужчина! А студенткам и преподавательницам этой Академии надо ручки-то укоротить! Р-р-р-р!

Томас смеялся, когда она ревновала. Похоже, ему нравилось. Вот же… маг!

Внутри нее росла настоящая демоница! Ни секунды покоя! И это… такое счастье!

Магия возвращалась с каждым посещением дворца. Аль старалась навещать родителей не часто. Понимала, что просыпающаяся сила растет и крепнет не только в ней, но и в малышке. Чувствовала, что резкий подъем может быть опасным для обеих.

Возвращалась сила, возвращались воспоминания. Сны.

Мердес, Долина… Ее первая флейта. Голубой дым трубки фавна и сладкий запах яблок. Когда-нибудь ей придется вернуться к старому дереву у реки. Посмотреть в глаза учителю. Конечно, она скучала! И конечно, ей хочется, но… Это так… больно. Она не готова. С другой стороны, будет она готова или нет, Мердес должен будет вручить ей флакон жизни их с Томасом девочки.